Страница 48 из 76
«Значит, очередной мечтатель, сошедшийся с Сумеречными силами. Знакомая история».
Шагающий повстречал на своем веку немало безумных мечтателей. И, если его не подводила память, у большинства из них мечты так и не воплощались в реальность. А если и воплощались, то явно не так, как этого хотели сами мечтатели. Впрочем, с мечтами обычно так и происходит — Шагающий-сквозь-Тьму знал это в том числе и по себе.
Еще хуже было то, что безумному мечтателю никогда не объяснишь, что он безумен — какие аргументы не используй. Такие люди непоколебимо уверены в своей правоте и в том, что только они и никто другой знают единственно верный путь. Таким был Кэинан Темный. А до него — десятки, сотни, тысячи других… Шагающий подозревал, что такие люди будут всегда. Как бы не менялась Триамна.
Как бы не менялось Четвероземье.
— Ты метишь на пост Верховного Иерофанта? — приподняв голову, спросил он у Тармелота.
Шагающий-сквозь-Тьму знал, что время от времени Священный Синклит выбирал Верховного Иерофанта не из преторианцев, а из архонтов или орденцев. Если так случится на этот раз…
— Я? Упаси Боги. Я знаю грань и не собираюсь за нее заходить, поверь. Но, безусловно, я приложу все усилия, чтобы этот сан получил правильный человек. — Тармелот сдвинулся с места и принялся обходить вокруг него. — Эх, Шагающий… Ведь я оказал тебе милость, поручив отправиться на Перекрестки — дал возможность героически умереть в бою, как ты давно этого заслуживаешь. Но по непонятным мне причинам ты отверг этот дар. Почему? — Тармелот остановился за его спиной. Шагающий-сквозь-Тьму чувствовал на своей шее его холодное дыхание. — Разве жизнь — если такое существование можно назвать жизнью — не наскучила тебе еще несколько столетий назад? Разве ты втайне не мечтаешь о том, чтобы однажды уснуть вечным сном? И чтобы это однажды наступило поскорее?
Шагающий-сквозь-Тьму почувствовал, как учащается ритм его сердцебиения. Он и в самом деле много раз думал о смерти… Десятки, сотни, тысячи раз. И последние десятилетия она все чаще виделась ему не проклятием, но благословением. Благословением, дарующим заслуженное избавление от земных забот.
Однако это Благословение он еще должен был заслужить.
— Не важно, о чем я мечтаю. — Он повел головой в сторону. — Важно, что когда-то я дал клятву защищать Триамну, пока жив и могу держать в руках меч.
— Клятву? Не смеши меня, старик. Не бывает клятв, от которых нельзя отречься. Впрочем, о чем это я? — Тармелот возник слева. Зубы Магистра обнажились в оскале. — Ты ведь понимаешь, что мы можем прикончить тебя, Шагающий, здесь и сейчас…
— Ну так что вас останавливает? — с раздражением спросил Шагающий. Ему начали надоедать эти словесные игры. — Разве не за этим ты послал меня на Безымянные Перекрестки?
— Видишь ли, ты обладаешь кое-чем крайне ценным. Своим бессмертием. Или правильнее будет сказать «так называемым бессмертием»? Оно не спасает от смерти, но не дает тебе стареть, разве не так? В любом случае, это Благословение гораздо нужнее тому, кто действительно готов служить Триамне, а не выполнять поручения раз в десять лет…
— Значит, — Шагающему-сквозь-Тьму осточертело слушать эту околесицу, — вы вернетесь в ближайшее полнолуние?
Магистр вернулся на прежнее место и обменялся взглядами с подчиненными. Затем вновь посмотрел прямо перед собой.
— Не совсем. Может, чуть раньше или чуть позже. Мы кое над чем работаем. — Тармелот растягивал слова, как если бы был не совсем уверен, стоит ли посвящать Шагающего в подобные детали. Но, видимо, решил, что ничем не рискует, и продолжил: — Над одной вещью под названием Длань Возмездия… Впрочем, не стану раскрывать тебе всех секретов. В конце концов, секреты ведь на то и нужны, чтобы держать их втайне? Пусть это станет… ну, чем-то вроде сюрприза. Ты ведь любишь сюрпризы, Шагающий? — Тармелот хищно ухмыльнулся. — В общем, не буду утомлять тебя подробностями. Как только закончим, так сразу же вернемся, чтобы опробовать Длань на тебе. — Выждав паузу, Тармелот вкрадчиво добавил: — Чтобы забрать лишь твое Благословение, без Проклятья, каким бы оно ни было.
Услышав подобную чепуху, Шагающий-сквозь-Тьму, впервые за много лет, расхохотался — сначала тихо, а затем звонко и раскатисто, так, что все четверо в недоумении подались назад.
— Ты глупец, Тармелот, — произнес он сквозь смех. — Какой же ты глупец…
— Неужели? Ну, это мы еще посмотрим, — прошипел Тармелот, сбрасывая добродушную маску с лица. — Смейся. Смейся, пока можешь, пес. Я вернусь за тобой. И мое ухмыляющееся лицо станет последним, что ты увидишь в своей никчемной жизни. До встречи, Шагающий-сквозь-Тьму. Наргун, не забудь кляп.
После того, как Наргун вставил кляп обратно в рот Шагающему, Магистр махнул рукой, и адепты поочередно покинули камеру заточения.
Шагающий-сквозь-Тьму глубоко вздохнул. Кто бы мог подумать, что его деяния кончатся так бесславно. Он остался во тьме, скованный по рукам и ногам — только вот через эту тьму шагать он больше не мог. Наверное, это была расплата за принятое тридцать пять лет назад решение уйти на покой, принимая от Ордена лишь задания исключительной важности. В любом случае, теперь он ничего не мог сделать — цепи, оковы и даже кляп ему подобрали на славу. Шагающий попробовал себя утешить, ведь в некотором роде его миссия даже увенчалась успехом: он хотел попасть в подземелья Ордена — он попал в подземелья Ордена. И узнал, что в очередной раз Орден Хранителей Триамны не оправдывал своего названия. Только вот кому теперь поможет эта информация? Нужно было догадаться, что к его приходу подготовятся… А впрочем, какая теперь разница?
Успокоившись и выбросив из головы переживания о провале, Шагающий-сквозь-Тьму погрузился в медитацию.
Он подозревал, что длиться она будет дольше обычного.
Гораздо дольше.
Глава 17
Завершив дело, Наллар застегнул ремень, поправил штаны и зашагал обратно по направлению к мелькающим среди импровизированного лагеря кострам.
Уже второй вечер подряд он оттачивал свое мастерство арканиста. Вчерашний, проведенный в «Берлоге отшельника», выдался на редкость удачным и прибыльным: за четыре с половиной часа игры ему удалось заработать двенадцать бронзовых жаворонков; Ойлегер, правда, выиграл четырнадцать, но все равно Наллар чувствовал себя превосходно. Не сговариваясь заранее, они с торговцем отлично сыгрались между собой, при необходимости сбрасывая на свалку нужные другому арканы. Наллара грызли легкие сомнения, не является ли это в некотором роде жульничеством — однако поскольку они были далеко не единственными, кто садился за игровой стол вдвоем (а то и втроем), то и претензий никаких к ним не предъявляли.
Сегодняшний же вечер казался несколько более сложной задачкой — их противниками оказались трое купцов. Уже с первого круга стало очевидно, что даже несмотря на наличие обильного количества выпивки, просто так расставаться с жаворонками те не собираются. За четыре партии только Ойлегер один раз сумел опередить их, собрав пять аркан утра. Но Наллар не терял надежды — в отличие от купцов, на вино он не налегал, так что шансы имелись.
Насвистывая «Королевскую дочку», Наллар неторопливо шагал вдоль крутого морского берега. Внизу о зубастые скалы с плеском разбивались волны. Еще вчера Наллар по меньшей мере удивился бы, узнав, где будет проводить следующий вечер и ночь. Казалось логичным, что Ойлегер решит переправиться на Священный Полуостров, не сворачивая с тракта, но не тут-то было. Торговец, растолкав Наллара на рассвете, с видом бывалого знатока сообщил, что пешая переправа затруднена многочисленными заставами, и что петляющие по холмам и взгорьям дороги там никудышные, и что лучше чуть свернуть в сторону, чтобы добраться до Зеленой Гавани и переплыть узкую полосу воды (в мили эдак две) на пароме. Все утро и весь день торговец нещадно подстегивал лошадей, надеясь успеть на последний вечерний паром, но тот — сложная конструкция, представляющая собой нечто среднее между гигантским плотом и широким грузовым кораблем — отошел буквально перед самым их носом, заставив Ойлегера так возмущаться, что Наллар поневоле разучил несколько новых ругательств, как триамнийских, так и иноземных.