Страница 6 из 15
Очень часто женщина, разочарованная своим браком, пытается вырастить сына с такими качествами характера, которых ей не хватало в муже. То есть муж оказался не принцем, зато сын будет тем самым «правильным» принцем, которого она всю жизнь ждала. И у папы могут быть какие-то виды на ребенка: чтобы сын стал знаменитым футболистом, а дочь – переводчиком с пяти языков. Ребенок рождается в среде уже неких требований и ожиданий на него, которые настолько захватывают родителей, что на уникальность ребенка внимания уже не хватает. Родители навязывают свои идеи, совершенно не соотнося их со способностями и желаниями детей.
Родители придумывают себе социально оправданный проект для ребенка: чтобы он лечил людей или выступал по телевизору, чтобы обязательно занимался общественно-полезным и общественно-признанным делом и чтобы соседи приходили и говорили: «Какого сына воспитали!» А если ребенок занимается чем-то для души, но в обществе эта профессия не считается престижной и полезной, то родители начинают терроризировать его: «Не тем делом занимаешься!» Я не о том, что ребенок должен выбрать не социально ориентированную профессию, чтобы сохранить свою уникальность и индивидуальность. Я о том, что родителям не нужно внушать детям свои представления о «правильных» и «неправильных» профессиях: «Вот стал бы ты врачом, я бы тогда тобой гордился». Главное не то, что он станет врачом и будет лечить людей. Важнее, чтобы он делал что-то с душой, искренне, не на оценку, не за похвалу, не за любовь родителей, а для себя самого, потому что он сам без этого жить не может. Что бы ребенок ни выбрал, будьте в поддержке, будьте рядом, а если нужно, то и защищайте его выбор перед теми, кто его осудит.
Желание воспитать «правильно» происходит от страха перед ошибкой и возможным стыдом перед обществом, что вырастили кого-то не того. Это не потому, что общество действительно может осудить – мы сами себя заранее судим, и главным в воспитании детей выбираем следующее: сделать все правильно, хорошо, соответственно идеалам (не понятно, правда, кем и когда созданным). В самом воспитании прослеживается озабоченность родителей собственным имиджем – как бы не стать виноватым, как бы не облажаться. Ведь очень хочется вырастить такого ребенка, чтобы все сразу увидели, какая ты хорошая мать. Тогда вся твоя жертвенность и все твои мучения не напрасны, и можно списать свою неудавшуюся жизнь на то, что ты посвятила ее своему сыну, он вырос таким «хорошим» человеком, а значит, ты не зря отказалась от своей собственной жизни и не состоялась как «подруга», «любовница», «жена», «профессионал».
Воспитание детей у озабоченных общественным мнением мам сводится к чему-то идейно-правильному. Они не ориентируются на самого ребенка, на его потенциал, на то, кто он такой, что он за человек, что за личность. Мама видит своего ребенка каким-то «пластилиновым», считая, что ему можно придать идеальную форму, соответствующую ожиданиям окружающих. А потом оказывается, что все эти идеалы – «мертвые» и давно не работают, и ребенок, напичканный ими, выходит в мир и становится в нем неадекватным. Вы слышали когда-нибудь, чтобы родители сказали своему ребенку: «Деньги – это здорово. Посмотри, как живут бизнесмены – учись у них, открывай свое дело, начинай предпринимать». Этого же не говорят. Наоборот, родители пытаются оставить ребенка в сказке, поддерживая его инфантильность и капризность. Потому что если ребенок слабый, все время плачет и не может без них и шагу ступить, то у этих самых родителей появляется смысл в жизни: «Мы хоть кому-то нужны».
Ребенок, будучи несамостоятельным и испытывая давление со стороны родителей, очень долгий период даже не решается выразить протест, не может добиться чего-либо, заявить миру о своей индивидуальности. Не имея ни средств к существованию, ни возможности жить отдельно, ни поддержки друзей, он остается один на один с родителями, бабушками и дедушками – взрослыми людьми, каждый из которых наделен какими-то правами на ребенка и имеет на него свои планы. Гюго в романе «Человек, который смеется» рассказывал о компрачикосах (по-испански – «скупщик детей»), которые ворованных младенцев превращали в уродов (заковывали какие-то части их тел в колодки, чтобы при развитии пропорции нарушались) и потом продавали как развлечение (шутов) при дворах. Социальное воспитание в чем-то напоминает действия компрачикосов: когда некоторые части личности ребенка мы зажимаем в тиски, препятствуя естественному развитию, то как бы кастрируем его, лишая внутренней гармонии.
Ребенок может и погибнуть, когда у него нет условий, способов и шансов реализоваться. Это осознается им не на интеллектуальном уровне, а на природном, и тогда он выбирает «не жить» – умереть или заболеть. Только в первый год ребенок получает мощную поддержку от родителей. Первые шаги, первые слова, первый раз сходил на горшок – все это поощряется и вызывает у взрослых бурю эмоций, поэтому после рождения дети так быстро развиваются. Потом, когда в полтора года ребенок заявляет, что все будет делать сам («сам приготовлю, сам постираю, сам подмету»), его развитие начинают тормозить родители.
Детская готовность к риску и безбашенность, активность и участие в жизни этого мира, желание влиять, созидать, создавать пугает инертных родителей. Они начинают запрещать, рассказывать о каких-то дурацких последствиях, которых сами никогда не встречали и не видели. Тут же включается оценка и страх: «плохой», «нехороший», «можешь заболеть». Родители боятся, что будут ребенку не нужны, и пытаются запугать его – разобьешь, не умеешь, испортишь, сломаешь. Он настаивает на своем – родители его сначала подкупают, а если это не работает, начинаются запугивания и расправы. Так формируются Страх Страха и Страх Боли, которые парализуют ребенка и делают его безынициативным. Кроме того, он растет с ощущением, что вещи, продукты и соседи – все внешнее – для родителей важнее, чем проявления его индивидуальности.
«Хорошие дети» – это «мертвые» дети, индивидуальность, интуицию, креативность, радость, спонтанность, предприимчивость, страстность которых удалось убить. Это напуганные дети, потерявшие детство, потерявшие источник жизни. «Живые» дети всегда беспредельные, постоянно за рамками нашего понимания целесообразности, нужности, правильности и потому хорошими быть не могут – они будут нас доставать, раздражать, беспокоить непонятными нам выходками и идеями. Ведь дети способны на абсурдные, с нашей точки зрения, вещи: превращать стулья в самолеты, бумажки – в деньги, стекляшки – в бриллианты. А мы этого не понимаем, понять не хотим и сразу запрещаем, на всякий случай, пытаясь навести порядок в темной комнате: «Нельзя! Бабайка заберет» – «Почему нельзя-то?» – «И не́чего». – «А что я такого сделал?» – «Нельзя, и все. Вырастешь – поймешь. Рано что-то возражать начал!»
Помню, как одну маму, пришедшую ко мне на консультацию, я попросил написать заявку на «хорошего сына», и она на полном серьезе стала писать, мол, хочу, чтобы он так делал, так говорил, так поступал.
И это не исключение – я часто сталкивался с родителями, которые «играют» в родителей, а потом «игрушка» ломается, и они идут к психологу: «Отремонтируйте мне его. Я воспитывала, воспитывала, а ребенок вдруг перестал воспитываться и стал неудобным для использования, неуправляемым, беспокойным, бестолочью и паразитом». При этом мама уверена, у нее-то все хорошо, это только с ребенком что-то не так. Поэтому в первую очередь я консультирую маму, а потом занимаюсь ребенком, и если до мамы не дойдет, то ребенка лечить бессмысленно. Когда с такими мамами общаешься, появляется ощущение, что единственное их желание – как можно быстрее убить в детях их индивидуальность и сделать из них удобных для управления карманных роботов. Захотел поиграться – включил игрушку, пропало желание – выключил. Хорошо, что до той мамы очень быстро дошло, что получить ребенка по заявке невозможно. Это будет уже не ребенок, а кукла.