Ведьмочка

Наталья Гимон

Ведьмочка

Жила-была маленькая девочка…

Друзья мои, подождите улыбаться!

Жила-была маленькая девочка, которая очень любила кошек, а они отвечали ей взаимностью…

Что вы сказали? "Бред какой-то"? "Пусть дети читают"? Зря вы так… Над этой сказкой стоит подумать, чтобы печальная история не повторялась вновь и вновь…

Часть 1. Яра

Июнь. Пять часов вечера. В большом дворе маленького города жарко, пыльно и шумно. Да-да, и такое бывает! Большой двор в маленьком городе. Идеальное место для игр и развлечений "детей" всех возрастов: от карапузов-"годовасиков", которые ещё мирно посапывают в своих колясках, пока их мамочки на скамейках так же мирно читают книжку, обсуждают достижения своих крох, или, что тоже встречается, с удовольствием потягивают холодное пиво, до пятнадцатилетних "лоботрясов", о чём-то тихо и лениво переговаривающихся в беседке. Их время придёт через несколько часов, когда бдительные бабушки-старушки, расположившиеся на лавочках возле подъездов, наконец-то отправятся по домам. А пока… Пока какой-то олух только что словил подзатыльник от своих же товарищей за громогласное, аж эхо между домов полетело, "Ви-тё-о-о-ок!!!". Обидно ему, наверное, было вдвойне: и "Витёк" не увидел с такого расстояния блаженно орущего в тени беседки, и затрещина оказалась довольно чувствительной, к тому же в стоящей недалеко коляске испуганно заплакал малыш, мамаша которого одарила великовозрастного детину таким взглядом, что, кажется, мороженое у сидящей рядом девчонки начало таят быстрее.

Вы спросите: но почему же шумно, если все сидят тихо, сморённые жарой и мечтающие сбегать на озёра искупаться? Всё просто: дети. Вот они качаются на качелях, со счастливым визгом пытаясь раскрутить "солнышко". Вот девчушки играют в "классики", и пустая железная баночка из-под обувного крема звонко прыгает по асфальту. Вот ребятня играет в "Пекаря", и увесистые палки (где только взяли?) с сухим стуком пролетают в сантиметрах от банки. А уж если кто попадёт, понимается такой победный клич!… Да мало ли занятий у детей на улице в хорошую погоду летом?

Вот, например, эта стайка детей восьми-десяти лет самозабвенно играет в "вышибалы", а эта девочка… Хм, надо сказать, очень странная девочка. Хотя бы тем, что играет одна в догонялки с голубями. И выглядит при этом совершенно счастливой…

___________

– Смотрите, чокнутая гулять вышла.

Высокая худенькая девочка с белокурым хвостиком в красной маечке и серых шортиках поймала мяч и замерла, держа его под мышкой. Игра невольно прервалась, все, обернувшись, посмотрели на странную девочку, гонявшую голубей.

– Мама говорит, что она – не чокнутая. У неё просто очень богатая фантазия. Кидай уже, нам опять этих двоих загонять теперь придётся. – Маленькая обладательница рыжих кудряшек и солнечно-оранжевого сарафана решительно потянулась к мячу, намереваясь отобрать его у подружки по команде, но…

– Много твоя мама понимает! – белокурая резко крутанулась, и мячик оказался вне досягаемости других ладошек. – И ты вместе с ней! Вы сюда приехали всего месяц назад, а я эту ненормальную всю жизнь знаю!

– Хватит вам! Давайте играть! – наконец вмешался темноволосый мальчишка, отбирая-таки мяч у спорщицы и с первого броска вышибая одного из зазевавшихся "противников". Игра продолжилась, а я, "выбитая" где-то минут десять назад, продолжала стоять и смотреть на девочку примерно нашего возраста, но игравшую совсем в другие игры.

На самом деле переехали мы в этот дом в начале мая, а не месяц назад. Но со странной девочкой я ни разу так и не общалась, хотя жили мы в соседних подъездах. Даже в школе за тот неполный месяц, который я успела отучиться в новом классе, когда я видела её на переменках, она всегда была одна. Поначалу я пыталась узнать из любопытства, почему её никто не зовёт играть в свои компании, и сама она не просится, но все тогда промолчали, пожав плечами, а Люська – эта самая белокурая, с которой я только что "мирно беседовала" – хихикнула и сказала: "Хочешь – иди и играй с ней сама". Я тогда постеснялась подойти, а потом… Есть у большинства людей такая черта, которая присуща многим животным. Я называю её "стадность": куда все – туда и мы, и неважно, правильно это или нет. Потом я, наверное, струсила, испугалась, что со мной тоже никто общаться не будет, как с этой "чокнутой", как её Люська называла. Вообще-то, она, Люська эта, девчонка хорошая, только задиристая очень…

Неожиданно девочка резко обернулась и посмотрела мне в глаза. Я вздрогнула: она стояла довольно далеко от меня, но то, что она смотрит мне именно в глаза, я почувствовала, кажется, даже затылком. И что самое удивительное, отвести взгляд мне никак не удавалось. В голове вдруг стало пусто и легко, как будто там форточку открыли и тихонечко стирают пыль с моих мыслей. Жуткое чувство, скажу я вам.

Но ощущение "открытой форточки" ушло так же внезапно, как и нахлынуло, стоило только девчонке отвернуться от меня. Какие-то несколько секунд я ещё стояла как вкопанная и тупо, уже без каких-либо мыслей, пялилась на неё, а потом до меня вдруг дошло: вы когда-нибудь видели дворовых голубей, которые играют в салки с ребёнком? Только этот ребёнок всё время "водит", потому что не может догнать хоть и раскормленных на городских помойках, но всё равно очень проворных птиц. Я сначала тоже думала, что мне померещилось, а потом заметила, что они от неё не разлетаются, а кружат вокруг, то садясь и подманивая, то в самый последний момент вспархивая в воздух. Вот девочка подобрала с земли маленькую веточку, бросила её в одного из голубей, при этом, судя по реакции птицы, всё же умудрилась попасть и заверещала от радости "Ты маешься!", на что взлетевший пернатый друг отреагировал как хороший истребитель: спикировал вниз и чиркнул крылом по детской щеке. От увиденного я чуть не познакомила свою пятую точку с асфальтом. В том, что птица её задела, я не сомневалась ни капельки. Я сама это видела! И когда я уже подняла руку в их направлении и открыла было рот, чтобы поведать миру о происходивших прямо у меня на глазах "чудесах", вдруг: "БУМ!" – и мяч отскочил от моей головы, оставив в ней "колокольный" звон, кратковременную темноту и чувство свободного падения.

Ладони я себе, конечно же, разодрала, благо упала ни куда-нибудь, а на бордюр. Да и коленкам досталось немного. "Мама опять ругаться будет", – подумала я, – "и болеть будут сильно. Хорошо  хоть не долго".

– Больно? – услышала я сочувственный голос Люськи и подняла глаза: ребята стояли полукругом, кто-то опирался о свои колени, девчонки в основном прикрывали рот ладошкой, испуганно таращась на меня.

– Давай я тебя домой отведу, – предложил Игорёк, тот самый темноволосый мальчишка, который совсем недавно "разнимал" нас с Люськой.

– Не надо, я сама, – я оттолкнула его руку, а сама подумала: "Вот только "тили-тили-тесто" мне в новом доме и не хватало!" Но Люська его вдруг поддержала:

– Пусть проводит, раз он тебе шишку набил. А ты в следующий раз смотри, куда кидаешь!

– Я же нечаянно!!! – обиделся Игорёк, и мне стало его немного жаль: мальчишка был симпатичный, добрый, и смотреть на него в ту минуту было ещё больнее, чем моим ладошкам. Он явно мучился угрызениями совести.

– Я же сказала, не надо! – теперь я пришла ему на выручку. – Я и домой пока не пойду, у меня ключа нет: я его потеряла. Сейчас вот мама придёт, и тогда… Подорожник лучше найдите.

*

До скамейки у подъезда меня всё-таки довели, почти всей компанией, а потом бочком-бочком умчались играть на стадион к школе в соседнем дворе. Я сидела и думала, как сейчас перед мамой оправдываться буду. Нет, сарафан я не порвала, так, испачкала немного, но всё равно: каждый месяц приносить новую ссадину!… "Ты же девочка!" – всякий раз укоряла мама меня, и мне всегда было очень стыдно.