Страница 36 из 78
- Чего скривилась, мать? Запах улицы не нравится? Или боишься меня? Не бойся, я стариков не обижаю. Даже таких жадных богатеньких тварей, как ты. Кстати а где твой дедуля? Довели до инфаркта вместе с сыночком, чтобы пойнты на себя перекачать? Или таки сдох от разочарования что такой отпрыск туповатый получился?
Сергеич вдруг неожиданно даже для себя смёл посуду на пол. Чисто вымытые тарелки, миски, кофейные кружечки и блюдечка с грохотом разбивались у ног ошеломленной старухи. Сергеич выдохнул, медленно втянул в себя воздух успокаиваясь и опять выпустил. Сердце билось как подземная тварь в клетке перед казнью, чуть не выпрыгивая наружу.
- Моя бы воля, взорвал бы целый квартал, а вас бы предупредил, чтобы успели выйти и жить дальше. Как бы вы тогда смотрели на нас. Давай сюда руку.
Сергеевич присел на корточки и схватил старуху за правую своей правой. Ощутив могильный неестественный холод искуственного протеза она выпучила глаза еще больше и чуть не проглотила кляп.
- Спокойнее. Ничего страшного не произойдет. Тысячи людей так живут, а ниже уровнем еще столько же.
Он задрал рукав халата и прислушался. Показалось, что открылась дверь. Приложил указательный палец к старческим губам и подождал долго, минуты три. Нужно было убедиться. Никого.
- Продолжаем разговор. А что это у нас тут за браслет? Я думал всем выдают стандартные стальные - серебристые, а вы и тут выделяетесь, шмары. Иероглифы , фон розовенький с цветочками. Вообще страх потеряли. А, это типа чехол? Век живи - век учись, да?
Сергеевич нашел где подцепить пальцем и рванул, срывая чехол.
- Вот это другой разговор. Теперь вы, как мы, разве что последнего штриха не хватает. Отверни, морду.
Не хватало ещё, что бы Борманиха поняла, как он это делает. Ума не хватит скорее всего, но эти твари хитрые и опасные, иначе не были бы там где они есть.
Сергеевич набрал на своем дисплее код и приставил браслеты экранами друг другу, как для поцелуя. Рука к руке.
- Ммм, - замычала старуха. Седые волосы упали на лицо и она не могла их отвести в сторону, старая ведьма.
- Подожди минутку, нищебродка.
Сергеевич засмеялся своей шутке, он уже слышал это характерное жужжание и писк, пойнты переливались с одного счета на другой. Хороший ручеёк, даже не ручеёк, а поток. Много пойнтов потеряет бабуля.
- Ммм.
- Да, заткнись ты. И не дергайся. Я ведь чего таким злым стал? Потому что у меня пойнтов меньше, чем у жены. А вот сейчас богатым стану и сразу добреть начну.
- Чужие пойнты счастья не принесут.
Сергеевич вздрогнул. Бабке удалось выплюнуть ослабевшую от слюны повязку и теперь она шипела на него, обнажая ровные, белые, совсем не старческие зубы.
- Чтобы наслаждаться богатством его нужно заработать, а то, что легко пришло - тяжело уйдет.
- Не нудите, бабушка. Вы портите мне настроение. И не вздумайте кричать, несмотря на то, что руки заняты я смогу вас успокоить.
Бабулька посмотрела на скрипящие браслеты и оскалилась.
- Думаешь ты самый умный? Думаешь до тебя никто не догадывался так делать? Тебя все равно элитники вычислят. Только получат сигнал, пустят своих хакеров по твоему следу и вычислят у кого лишние пойнты. Не долго на наши с Ванькой гулять будешь, очканавт.
Резкий взмах руки и стук, Сергеевич даже не успел остановиться, не успел отдать мысленный приказ 'стой", как искусственная рука зажалась в кулак и ударила старуху в челюсть, снизу вверх.
Разъединенные браслеты запищали, требуя добавки. Старуха рухнула на спину и уже не вставала.
- Блин, - выругался Сергеич, - ты чего творишь?
Он уже не знал с кем разговаривал сам с собой или со своим протезом. Но и то, и то выглядит нездорово. А бабулька вообще выглядит не совсем живой.
"Нечего терять - вдруг опять подумал Сергеевич - хули уже теперь."
Он подтянул ее теперь безжизненную руку и соединил браслеты, неприятные звуки прекратились. Выкачивались последние пойнты.
***
Позже он прошелся по квартире, закрывая окна. Не хватало еще, чтобы пролетающий дрон случайно что-то сфотографировал ненужное. По выключал везде свет, везде кроме ванной, и оттащил туда старуху. Проверил еще раз, жива ли и закрыл дверь, оставляя богатую сучку в одиночестве и в темноте. А потом спрятался.
***
Когда Борман пришел, то Сергеевич забыл одеть маску от противогаза. А может и специально не одел, очень уж она душная была. В ожидании Бормана он проверял пойнты на браслете и наслаждался четырехзначной цифрой. Он заслужил это, он всю жизнь вкалывал на этих богатых ублюдков, а получил шиш с маслом вместе с инвалидностью.
Интересно, то что плела эта сука правда? Смогут ли они вычислить и насколько быстро? Наверняка смогут, тут он не подумал. Они ведь все под колпаком, все браслеты идентифицированы, все потоки пойнтов и репутация наверняка где-то отражаются. То что элитники вешают лапшу про анонимность, в это верят только дети. Попал Сергеич, жестко попал. Должна быть какая-то лазейка. Дверь открылась и в прихожей загорелся свет, вот тогда и забыл Сергеич про маску.
Борман разувался и тяжело дышал. Одышка, не мешает по стенам скакать.
- Мамо! Мама, ты спишь?
Мама ответить не могла, она принимала ванну, а Сергеич замер в комнате, наблюдая за силуэтом, тяжело дышавшим в прихожей. Сейчас? Когда он наклонился? Нет, не успеет, нельзя рисковать и пусть от двери дальше отойдет, соседи могут услышать.
- Жрать хоть приготовила? - он наконец разулся и пошел на кухню. Сергеевич выскользнул в коридор и пошел за ним. Сейчас нажрешься.
- Окна все закрыла. Душно и так, совсем в маразм впала? Мама?
Загремели кастрюли, боров хотел кушать.
- Нет ничего. Ты что за целый день на кухню выйти не можешь? Заказала в ресторане?
Открылась еще дверь и он вдруг замолчал, даже двигаться перестал и тяжело дышать. Сергеевич прислушался, что это? Ловушка? Он догадался?
- Мама?
Черт, да он в ванной! Сергеевич бросился к двери, чтобы успеть перехватить его, чтобы сломать ему череп своим протезом - этот сможет. Но когда он появляется в проеме ванной, мокрый от пота и с широко открытыми глазами Борман смотрит на него. Он как раз собирался выходить, за его спиной виднеется мертвая мать в ванной, а сам он стал похож на большой воздушный шарик, наполненный кровью. Он тяжело дышит, как орк в клетке на цепи, слезы из глаз перемешиваются с соплями в области рта. Он втянул голову в плечи и изумленно смотрит на неожиданного гостя.
- Ты? - он хрипит, как будто всю ночь пил и завывал в караоке, потом плюет себе под ноги и уже чистым голосом повторяет, - Ты?
Тут Сергеевич вспоминает, что забыл одеть маску и говорит шедевральное:
- Я тучка, тучка, тучка. Я больше не медведь.
Борман завывает, хватает его за горло и прыгает, они вылетают в коридор с грохотом и оставляют маму одну.
- И как приятно тучке по небу лететь. -
Они катятся по коридору, Сергеевич бьет его правой, сильной рукой и отталкивает, щипает левой. Борман душит его молча, почти хладнокровно, как немец, но не может сомкнуть пальцы, потому что сильные удары у очкарика - неудачника. От ударов по голове внутри гудит колокол и сверкают вспышки прожекторов Свода.
- Умри, - рычит Сергеич и молотит его изо всех сил.
- Ах, как приятно тучке. По небу лететь.
Сергеевич вопит и с силой отталкивает противника, пихает его в грудь обоими руками и тот вдруг взлетает и прилипает к потолку, как раздавленная муха. Тяжело дыша смотрит сверху вниз на очканавта и извернувшись, переворачивается, ползет жопой вниз, как паук расставляя лапы.
Сергеевич секунду соображает, вытирает кровь с лица и встает, паук уже заворачивает за угол. Там же выход, там дверь.
- А в синем синем небе порядок и уют -
Борман стоит спиной к нему, дергает ручку двери. Кажется не в ту сторону, поэтому он еще здесь.
- Поэтому все тучки, так весело поют -
Сергеевич налетает сзади, как порыв ветра и бьет с разбега в затылок, вложив всю силу искусственной руки. Лбом противник со всего размаху ударяется в дверь, издавая страшный грохот и оставляя на дереве красное пятно. Сергеевич дергает его за воротник, заставляя упасть на спину и долго с остервенением бьет одной рукой в лицо, той самой рукой, которая не чувствует боли. Бьет, пока не чувствует, что бьет в кашицу, которая только чавкает под костяшками.