Страница 22 из 39
Почти кричу, с каждым словом обида заполняет душу, выливаясь из закрытых сундуков памяти. Все, что я когда-либо подавляла, прятала от окружающих и себя самой, все это выплескивается обвинениями, нацеленными только на одно — сделать больно.
— Ты никогда не видел во мне «волчью невесту», потому что тебе и не нужна такая, как я!
— «Такая как ты»? — вкрадчиво переспрашивает. — Это какая же?
— Человек!
— И что в этом плохого?
Вопрос ставит в тупик, сводит на нет все логическое построение.
— Ну же, что плохого в том, чтобы быть человеком?
В голосе нет насмешки, нет подначки, в нем искренний интерес и это еще сильнее сбивает с толку.
— Ничего…
— Вот именно — ничего. Да, люди слабее физически, но и человеческие женщины слабее мужчин, разве это делает вас хуже или лучше? Да, у вас нет внутреннего зверя, но нет и необходимости в жестком самоконтроле. Да, у вас нет силы Альфы, но и среди Двуликих мы редкость. Мы все очень разные — люди, ликаны, Одаренные — настолько же отличаемся между собой как расы, как и каждый из нас в отдельности внутри одной семьи! И мне странно, что нужно объяснять такие очевидные вещи «такой как ты» — образованной, с аналитическим складом ума, повидавшей многое. Только то, что ты человек не делает тебя не хуже и не лучше…
— Я знаю это! — выкрикиваю, прерывая неожиданную лекцию о равноправии. — Я знаю! А вот вы?! Красиво говоришь, но в жизни все немного иначе.
— Иначе, — кивнул. — Есть Одаренные, что кичатся своей магией, а есть такие, как Конрад. Есть ликаны, что постоянно пытаются доказать свое превосходство, а есть те, кому это не нужно. Есть люди, добившиеся небывалого успеха, а есть те, кто оправдывает бездействие «неравными условиями».
— Хочешь сказать, что они равны? Условия?
— Абсолютного равенства не будет никогда — это утопия. Мы разные и это прекрасно. Различия порождают стремления, стремления — прогресс.
Говорил он хорошо, складно, как прирожденный политик играл словами и понятиями, доказывая то, что вроде как в доказательстве и не нуждается. Вещал прописные истины, но без пафоса, без лишней торжественности. Все, что он говорил имело смысл, но вот весь разговор в целом…
— Я не о том, — мотнула головой, — я не стремлюсь решить проблем всех и вся…
— Да, у тебя довольно эгоистичный порыв — сделать все только так, как хочешь ты.
Могло бы быть оскорблением, вот только я знала, что Альфы как раз и ценят здоровый эгоизм.
— Да, разве это плохо? — вернула я ему риторический вопрос.
— Нет, и ты прекрасно об этом осведомлена, — подмигнул Андрей, а потом вернулся в кресло, давая понять, что накал, по его мнению, спал.
А может быть ему так же тяжело сосредоточиться, когда я рядом? Мечты-мечты, он тут речь толкает на уровне мировых дипломатов, пока я примитивные мысли в кучку собрать не могу…
— Вот только… — протянул волчара усевшись, — ты самая точно знаешь, чего хочешь? Ты так стремилась снять Метку, что, стало легче?
Как оказалось, накал, действительно, спал. Задай он этот вопрос пару минут назад, и я бы взорвалась, но сейчас… Сейчас я задумалась, честно, без предвзятости.
— Ты настолько не уверена в себе, что прячешься за выдуманными проблемами? Может быть, наберешься смелости взглянуть правде в глаза?
Это он о том, что в ретроспективе все мои действия кажутся мышиной возней? Без смысла, без цели? Карьера, которая больше не приносит удовлетворения. Полное отсутствие личной жизни. Кошмары, которые никуда не делись, но приобрели другой окрас. Пустота, которую ничем не заполнить. Топольский, гребанный, доморощенный психолог, незаметно подвел к тому, чтобы я сама признала полное поражение по всем фронтам!
Беспомощность перед обнажающей истинной. Иррациональный страх, что довлел надо мной всю жизнь — я позволила ему управлять собой, хоть и думала, что беру его под контроль. Была более несвободной из-за собственного ужаса, чем из-за чего-либо еще. Метка были лишь символом, своим тюремщиком я стала сама.
Словно прочитав мои мысли, он забил последний гвоздь:
— Ты можешь отрицать свою судьбу, черт, да ты даже можешь не верить в сам концепт судьбы, но тогда определись уже один раз чего тебе нужно-то?
Вопрос на миллион, а потом еще один, как контрольный в голову:
— В том числе и от меня.
Вот тут мне было, что ответить.
— Правды. От тебя я хочу правды. Раз ты требуешь этого от меня, то найди в себе силы быть честным и со мной.
Что-то такое мелькнуло в его глазах, что однозначно дало понять — попала в цель, да так, что сразу пробила все слои брони, вынуждая выйти на свет.
— Хорошо, — кивнул он. — Но я начну издалека.
Спустя полчаса я уже была уверена — точно, мышиная возня. И мой «АТОМИК», и все остальное. Он говорил, а я все пропускала через себе, отмечая, как с каждым словом меняется перспектива. Теперь понятно, что нотка снисхождения в его лекции мне не почудилась — это оно и было, снисхождение к маленькому, глупому ребенку, нечаянно ввязавшемуся во взрослые игры. Конечно, я не просила меня впутывать, но… Хотела взобраться повыше, чтобы быть недосягаемой для нежеланных притязаний? Взобралась. Вот только забыла простое правило — растут не только возможности, но и масштаб проблем.
А проблемы Топольского, и по совместительству мои оказались-таки вселенского масштаба.
Начал он, как и обещал, издалека.
— О противостоянии Двуликих и Одаренных вы учили в школе, входит в стандартный курс истории.
— Да-да, к слову о различиях, которые не имеют значения, — не смогла не съехидничать я.
— Или об ошибках, которые можно было бы избежать, не будь кое-кто так упрям и несговорчив, — отбил подачу виртуозно.
— Это ты сейчас…
— Конечно же о Совете Двуликих и Мастерах Одаренных, — невозмутимо продолжил волчара. — Настоящие причины войны как обычно просты — дележ сфер влияния, а вот поводом выбрали ссору двух кланов, приведшую к тотальному уничтожению нескольких деревней, в том числе и чисто человеческих. Одаренные выступили в качестве защитников людей, мол, волки слишком зазнались и пора навести порядок.
Каждый рассказывал эту часть на свой манер — я имею в виду историков трех рас. Андрей историком не был, не знала всех подробностей и я, поэтому могла только слушать.
— Мы были против, наши Альфы принесли извинения, выплатили двойную виру и даже приняли в клан выживших людей. Не надо морщить носик, «даже» не имеет цели принизить, просто в волчьем клане людям тяжко — наши традиции не заточены под вас. Не были заточены.
Последняя фраза заставила нахмуриться, что-то такое было в ней… Но Андрей не дал задать уточняющих вопросов, ринулся дальше делиться «мифами и легендами» Стаи.
— Людей вроде бы все устроило, а вот Одаренных нет. Самые рьяные из них решили, что ситуацию можно раскрутить до конца. Нашего конца. Последовала череда провокаций, подстав из-за которых погибло еще больше людей и положение обострилось.
Ну да — бодались маги с волками, а звездюлей получили люди, после этого он еще что-то будет вещать о равноправии?!
— Андрей, ты пока ничего нового не сказал, может уже перейдешь к сути?
Волчара хмыкнул, желтые глаза сверкнули отсветами пламени из камина:
— Суть проста. Была война, в ней погибли сотни тысяч. Лучшие из Одаренных, сильнейшие из Ликанов.
— И невинные люди, — добавила.
— Поначалу да — невинные, но очень быстро тогдашняя ваша верхушка втянулась в игру, кто на одной стороне, кто на другой. Спираль закручивалась.
С этим спорить трудно. При всех моих тараканах я не идеалистка. Моя вера в людей не слепа, вижу, кто порой стоит за самыми грязными интригами. Слабые, но кусачие, может это он и имеет в виду? Кому-то сила, а кому-то ум — волки и маги, а кто-то где-то посередине — люди. Интересная концепция… Следующие слова подтвердили, что я, похоже, наконец-то взрослею.
— Однако, люди и стали посредниками между нами. Теми, кто помог в итоге достичь компромисса.