Самая желанная мечта

На кухне дедушка и бабушка разглядывали огромных полосатых креветок, лежащих в белом пластиковом ящичке, рядом на подносе масляно поблёскивали розовато-оранжевые куски сёмги.

– Твой отчим старается нас порадовать, – заявил Лев Романович, трогая толстый бок креветки.

Лиля буркнула.

– Наверно, хочет подлизаться к вам.

Елена Петровна, поправив лёгкую косынку на шее, укоризненно посмотрела на внучку.

– Не стоит так говорить. Мы ему никто, но он к нам уважительно относится. И как я заметила, терпеливо и по-доброму к тебе.

Лиля упрямо поджала губы.

– Просто он знает: вы родные и близкие нам люди, поэтому хочет вам понравиться.

Лев Романович, нахмурившись, задумчиво погладил лысину. Белый пушок волос на затылке оставался единственной растительностью на его голове. В прозрачных голубых глазах промелькнуло недовольство.

– Что плохого в том, что он хочет понравиться? Он вошёл в прежде чужую для него семью и должен научиться со всеми ладить. А ведь это не так просто. Ты поймёшь, что он чувствует, когда сама выйдешь замуж и попадёшь в незнакомый мир. Ты ведь знаешь, что у Виктора кроме матери больше никого нет?

Лиля растерялась. Она понятия не имела о родственниках отчима.

– Дедуль, а тебе-то откуда это известно?

– Хоть иногда надо интересоваться людьми рядом с собой, – усмехнулся Лев Романович. – В прошлую субботу, когда ты умчалась с Денисом в кино, я играл в шахматы с Виктором. Он рассказал: мать воспитала его одна, без чьей либо помощи, и у неё была нелёгкая жизнь.

– Почему я её на свадьбе не видела?

– Она уже три года как частично парализована. Виктор нанял двух медсестёр, они посменно находятся возле неё. Да и он не забывает мать, проведывает её ежедневно.

Лиля недоверчиво поинтересовалась:

– Это он тоже тебе сказал?

– Нет. Это Оля поведала. Пару раз она ездила с ним в загородный дом и видела мать Виктора.

– А мне мама ничего об этом не говорила, – задумчиво произнесла Лиля.

– Когда ей с тобой беседы разводить, ты вечно чем-то занята. Оля жаловалась, в последнее время ты как чужая стала.

– Это ей только кажется. Просто мама не заметила, что я уже взрослая.

Елена Петрова хмыкнула.

– Да неужели? А кто вчера по саду с Дениской бегал, из водных пистолетов стрелял? Кто орал, как резаная, когда на голову майский жук спикировал? Нежели это наша великовозрастная старшеклассница?

– Мама, о чём это вы? – спросила Ольга, появляясь на кухне. И спустя много лет она не прекратила родителей первого мужа звать отцом и матерью. Ольга искренне считала их таковыми.

Круглое полное лицо Елены Петровна осветилось улыбкой.

– Да вот напоминаю кое о чём внучке.

Ольга вопросительно посмотрела на дочь.

Та пожала плечами.

Ольга, бросив взгляд на морепродукты, вспомнила, зачем появилась на кухне.

– Ой! Я же пришла сказать, что дрова прогорели, можно выложить на решётку креветки и рыбу. Мама, вы их посолили?

– Всё сделала, как ты сказала.

Елена Петровна подала Ольге решётки, и они вдвоём принялись выкладывать на них будущий деликатес.

Как ни хотелось Лиле остаться на Луговой, пришлось послушаться мать. Она быстро собрала сумки и отправилась звать Дениску на обед.

***

Лиля поёжилась, взгляды отчима вызывали у неё прямо-таки аллергическую реакцию. Сначала чесались глаза, потом голова, а затем зуд охватывал всё тело, хотелось немедленно вскочить и бежать, куда глаза глядят. И это притом, что Виктор Ильич теперь старался как можно реже смотреть в её сторону и делал это лишь по необходимости. Он явно догадался, что Лиле неуютно в его присутствии и стал вести себя очень сдержанно, но избежать общения, находясь в одной квартире, было просто невозможно. Лиля ничего не могла с собой поделать, она сразу раздражалась, когда наталкивалась на задумчиво-растерянный, какой-то больной взгляд отчима. Она взяла привычку после ужина подолгу гулять по улицам, а в выходные находила повод поехать к дедушке и бабушке или просто отправлялась в кино на пару сеансов. Попытки Лили проанализировать странное отношение к ней отчима проваливались под градом фактов. Сначала она в ужасе решила, что он педофил. Что если Виктор Ильич такой, как Гумберт из романа Набокова «Лолита»? У них даже возраст одинаковый: тридцать семь лет. А она как раз выглядит намного моложе своего возраста. Но понаблюдав украдкой за отчимом, обнаружила, что он больше не делает никаких попыток прикоснуться к ней и даже начал держать с ней довольно большую дистанцию. Это не похоже на одержимость юной девушкой, да и чувства Виктора Ильича к матери казались вполне искренними. Лиля, постаравшись отбросить предвзятость, пригляделась к нему внимательнее. Выяснилось, что в его глазах, когда он смотрел на неё, иногда появлялся страх или что-то похожее на мистический ужас, а порой в них плескалась боль и глубокая печаль. Всё это совсем не вязалось с образом любителя малолеток. Но как бы то ни было, находясь рядом с отчимом, Лиля чувствовала себя так, будто из неё выкачивали энергию, и это не прибавляло симпатии к Виктору Ильичу, а лишь заставляло держаться от него подальше.

В субботу утром Лиля, выдержав затянувшийся завтрак, собралась на весь день отправиться гулять по городу. Чудесная солнечная погода конца апреля так и звала выбраться в парк или на природу за город.

– Лиля, задержись, – остановила мать её попытку встать из-за стола.

– В чём дело?

– Хочу поговорить с вами обоими. Так продолжаться больше не может. Неужели вы думали, что я слепая? Не замечу ничего необычного в ваших отношениях. Я долго терпела и ждала, когда вы или подружитесь, или придёте к какому-то взаимопониманию. Не дождалась. Я не понимаю, что происходит. Почему ты сбегаешь из дома? Почему перестала мне доверять? Что ты скрываешь? – Она повернулась к мужу. – Ещё я хочу знать вот что. Почему, когда она находится рядом с тобой, то становится похожа на ежа? Почему ты смотришь на неё больными глазами? – Она выпрямилась на стуле, сложила руки на груди. – Я жду. Кто из вас первый начнёт говорить правду?

Лиля ощутила себя так, словно сидит не на стуле, а на раскалённой сковородке. Светлая кухня с большим окном, выходящим на восток, показалась её мрачной и неуютной.

– Я думаю, что Виктор Ильич энергетический вампир, – ляпнула Лиля первое, что ей пришло в голову. – Мне рядом с ним как-то нехорошо. Может, мне оберег какой купить, чтобы от него защищаться?

Серьёзная обстановка разговора сразу разрушилась после заявления Лили.

– Ты современная девушка, а веришь в такую чепуху, – изумилась Ольга. – Могла бы придумать что-то получше.

– Я верю, – негромко произнёс Виктор. – Бывают такие люди, которые способны вывести человека из себя, чтобы потом спокойно поглотить часть его сил. Кроме того я кое-что от вас скрываю. Но думаю, прежде чем объясняться, должен отвезти вас кое-куда. Иначе вы не поймёте.

– Куда отвезти? Почему бы тебе просто не ответить на мои вопросы?

Виктор взял жену за руку.

– Непременно отвечу, но чуть позже. Переодевайтесь, я буду ждать вас в машине.

Ольга, недоумённо поглядев на мужа, принялась быстро убирать со стола.

– Нам обязательно ехать? – занервничала Лиля. Хотя ей и было любопытно, что хотел показать Виктор Ильич, она почувствовала тревогу.

– Обязательно. – Ольга сложила грязную посуду в раковину, протёрла обеденный стол влажной салфеткой. Бросив взгляд на дочь, та стояла перед ней в белых шортах и чёрной футболке, добавила: – Ты в принципе готова. Подожди меня, я сейчас.

Пока мама меняла домашнюю одежду на уличную, она успела вымыть посуду и поставить её в сушилку.

– Ты можешь сказать, куда мы направляемся? – поинтересовалась Ольга, когда она и Лиля, спустившись на лифте, приблизились к «Мазде».

– Потерпите немного, скоро всё поймёте.

Через двадцать минут автомобиль выбрался из города, запруженного машинами на простор. Лиля помнила свой провинциальный Гулькевичи сонным и спокойным, но за пятнадцать лет количество транспорта увеличилось в разы, теперь центральные улицы заполонили большие и маленькие автомобили и грузовики. Виктор Ильич съехал с трассы на узкую грунтовую дорогу, ведущую к кладбищу. Остановившись на стоянке, он повернулся к жене и падчерице.