Тёмный рассвет

— Нормально. Человеческие существа – вредные твари. Они лишены интеллекта, — ответила она равнодушно.

— Ты чокнутая? — От возмущения кулаки Майлза сжались так, что означало: поберегись! Он прищурил глаза: — Вот сейчас ты говоришь с человеком – есть у меня разум или нет?

— Ты раб, который не умеет себя вести, — словно отрезала она. — По закону мне следовало убить тебя лишь за то, что ты посмел со мной болтать.

Она говорила холодно и высокомерно… но Майлз научился не доверять внешности. Ведь именно она приходила к нему во сне. Тогда она смотрела на него с такой любовью и прижимала его к себе так нежно! Их сердца бились в унисон, а её дыхание касалось его виска. Та девушка была реальной… пусть это кажется абсурдом, и Майлз не сомневался, что именно её он видел во сне! И неважно, какой высокомерной и заносчивой казалась теперь эта дева, он знал, что они — две половины одного целого. Он по-прежнему боялся этого, но старался побороть свой страх.

— В моём сне, — сказал он, взвешивая каждое слово и осторожно приближаясь к ней, — ты заботилась по крайней мере об одном человеческом существе. Ты заботилась обо мне.

— Тебе не позволительно видеть меня во сне, — злобно отозвалась она.

В её мрачном голосе теперь слышалось напряжение, и Майлз подошёл ближе, смотря прямо ей в глаза. Незнакомка сделала нечто неожиданное для него — она попятилась.

— А почему? Потому что я раб? Нет, я личность. — Он сделал ещё шаг вперёд, не отрывая от неё пристального взгляда. — Я не верю, что ты по-правде такая, какой хочешь казаться. Я думаю, в моём сне я видел, какая ты по-правде.

— Ты рехнулся! — сказала она. Но больше не отстранялась от него, потому что отступать было некуда, хотя и выглядела воинственно. — С какой стати я должна заботиться о тебе? — добавила она пренебрежительно. — Что в тебе такого особенного?

Хороший вопрос. Майлз не сразу нашёлся что ответить.

— Понятия не имею, — честно признался он. — Я ничего особенного собой не представляю. И нет причин, по которым ты стала бы заботиться обо мне. Неважно. Всё равно, ты спасла мне жизнь, когда Берна собиралась растерзать меня, ты дала мне воды, когда знала, что без неё мне не выжить. Ты можешь говорить всё, что угодно, но факт есть факт. Может, ты подсознательно заботишься обо всех или…

Он так и не закончил последней фразы. Майлз вёл себя как обычно, когда убеждал кого-то или волновался. Он бы сделал то же самое, уговаривая Ли Джо, Джина или Кэда. Он потянулся к ней. И хотя Майлз догадывался, что она отводит руки, избегая его прикосновений, он неосознанно пытался поймать её руку… Поймал. И лишь он дотронулся до неё, то потерял дар речи и у него из головы вылетело всё, о чём он до этого говорил. Потому что с ним что-то случилось. Что-то, чему он не находил объяснения и что было ещё более странным, чем тайные королевства, вампирши и тёмная магия. Когда его пальцы сомкнулись на её руке и когда их тела впервые соприкоснулись (раньше, когда она держала его за руку, между ними оказался рукав куртки), случилось чудо… Сначала он испытал болезненный толчок, и пульсирующий озноб разлился по всему телу. Майлз задыхался, напрасно стараясь оторвать от неё руку и чувствуя себя так, будто его подключили к электросети.

“Синяя молния! — в панике подумал он. — Она сожжёт меня так же, как Берну”.

Но вскоре Майлз понял, что она тут ни при чём. Это не было действием смертоносного пламени, сразившего Берну, и происходило не по воле вампирши. Таинственный мощный источник энергии поразил их обоих.

Нечто старалось… создать между ними канал телепатической связи. Другими словами описать это было невозможно. Его сознание кто-то притягивал к сознанию этой девушки. А её душа оказалась открытой перед Майлзом, вообще голой и беззащитной. Новые ощущения потрясли Майлза. Он тяжело дышал, перед глазами сверкали звёзды, ноги стали ватными, он падал и падал… Она поймала его, но и сама не удержалась на ногах. Майлз чувствовал её тело, как своё собственное, и знал, что с ней происходит. Незнакомка опустилась на колени, продолжая обнимать его.

“Что ты со мной делаешь?”

Это не было мыслью Майлза. Это была её мысль.

“Беспонятия… Я ничего не делаю… Я сам не понимаю!”

Майлз не знал, как нужно общаться телепатически. Но ему и не нужно было учиться. Всё получалось само по себе. Постоянный контакт установился между ними. Невероятное состояние — они будто слились вместе, оплавленные ударом молнии. Страшно… и упоительно. Майлз замер от восторга. Он парил, и воздух вокруг него дрожал от невидимых крыльев.

Жаль, что большинству людей это недоступно! Люди должны быть именно такими… соединёнными вместе.

” Ничего тайного, никаких глупых стен между нами… ” — размышлял он в блаженстве.

Девушка отозвалась быстро и резко, её мысль будто наотмашь ударила его.

“Нет!”

Майлз растерялся. И тут же почувствовал, что за грубостью она скрывала ярость… и страх. Она боялась его. Она не хотела быть… Уязвимой.

“Ну, я и сам в таком положении”, — про себя возразил Майлз.

Он испугался не меньше её, но сейчас ему было не до своих эмоций.

Связавшая их сила была настолько неизмеримо мощнее любого из них, что все страхи уже не играли роли. Один луч пронзил их насквозь, срывая все замки и маски и высвечивая самые потаённые уголки их души друг для друга.

“Для тебя это нормально. Потому что тебе нечего стыдиться!” — Её мысль мелькнула так быстро, что Майлзу показалось, он ослышался.

“Что ты подразумеваешь? Погоди… Дилоса!

Так её звали. Дилоса Редферн. Теперь он знал её имя. Кстати, он обнаружил, что она принцесса. Наследная принцесса королевской семьи вампирш, которая родилась, чтобы править этой страной, как правила тут веками династия Редфернов.

“Старая королева была твоей матерью. И она умерла два года назад, когда тебе было пятнадцать. С тех пор ты на троне”.

Её сознание отпихивало его, стараясь разорвать связь между ними.

“Это не твоё дело!” — прорычала Дилоса.

“Погоди, пожалуйста, погоди”.

И Майлз мысленно погнался за ней. Он хотел ей помочь… Второй удар молнии остановил его.

Глава 9

Он очнулся внутри её сознания. Странный и опасный мир окружал его.

Пугающий и тревожный, но полный красоты, застывшей в ледяном плену.

Майлз был заключён в большой кристалл, состоящий из блестящих, холодных, острых граней. Прозрачные льдинки преломляли неровный свет, мерцающий и многократно отражающийся, расцвечивая лёд отблесками бриллиантов.

“И правда опасное место”, — думал Майлз.

Края кристаллов вокруг него были остры, как меч. Сей мир выглядел так, словно сюда никогда не заглядывал тёплый солнечный луч.

— И ты живёшь тут? — спросил он Дилосу.

“Уходи. — Ответ ударил его порывом холодного ветра. — Проваливай!”

“Нет! Тебе не удастся испугать меня. Я взбирался на ледники и раньше”.

Да, вот что напоминает ему это место. Высокогорный ледник. Обнажённая ледяная вершина, где ничто — и, разумеется, никто — не может жить.

“Но неужели с тобой никогда не случалось ничего хорошего? У тебя никогда не было ни подруги… ни котёнка… ни… совсем никого?”

“Никаких подруг, — отрезала Дилоса. — Никаких котят. Проваливай, пока я не уничтожила тебя!”

Майлз не рискнул возражать, потому что стоило ей только подумать об этом — и кристалл ожил. На блестящей поверхности близлежащих льдинок вдруг появились маленькие живые изображения с движущимися внутри фигурами.

И лишь Майлз взглянул на одну из них, сцена развернулась, приобрела трёхмерность и окружила его. Её детские воспоминания. Он увидел ребёнка, с которым с момента её рождения обращались, как с вещью. А вот и пророческое предсказание: девушки и парни обступили маленькую пятилетнюю девочку, чьи глаза с красным оттенком, обрамлённые короткими тёмными ресницами, были широко раскрыты и испуганы.

Старейшая из них, учительница Дилосы (Майлз получил эти сведения из сознания Дилосы), говорила:

— Без сомнения, ребёнок – Неукротимая Сила. — Голос учительницы был полон благоговения… и страха. Трясущимися руками она развернула обветшалый пергамент. — Какая древность! Он хранился в Тёмном Королевстве веками и был сбережён тут даже тогда, когда его утратили во Внешнем Мире. Четыре Неукротимые Силы, — продолжала старуха, — придут в канун тысячелетия, чтобы спасти мир… либо уничтожить его. Пророчество гласит, что они придут с разных сторон.