Страница 19 из 89
«Нет, юноша, — сказал профессор. — Здание академии давно разрушено. Я это помню. Об этом нам с вами уже поведали. Если я и возлагаю надежды на сохранность своего «логова», то связаны они не с богами и не с людьми. И тем не менее, всё же существует большая вероятность, что ни орден, ни прочие желающие не добрались до имущества моего факультета».
— Ты это серьёзно?
«Вполне».
«Откуда такие предположения, мэтр?»
«Стены подвалов в своё время покрыли защитными плетениями, — сказал профессор Рогов, — те подпитывались напрямую от лабораторного накопителя: на усиленной защите в своё время настояли попечители академии. Причиной тому было извечное желание учащихся пощекотать себе нервы ночными походами в запретную для младших курсов часть учебных полигонов. И смерти нескольких избалованных детишек, решивших покрасоваться перед приятелями своей смелостью и глупостью. Всё же некромантия — не кулинария, юноша».
«И что с того?» — спросил я.
«Защитное плетение на вход в подвалы с учебными лабораториями накладывал сам ректор академии — выдающийся учёный. Он же и учил меня отключать защиту: кому, как ни заведующему кафедрой некромантии нести ответственность за опасное оборудование. Ректор погиб от рук фанатиков ещё до того, как я взошёл на костёр — сомневаюсь, что после нашей смерти кто-либо сумел совладать с защитой лабораторий».
«Ты думаешь, что та защита всё ещё работает?»
«Почти уверен в этом. Вероятность того, юноша, что плетения не развеялись, примерно семьдесят восемь процентов. Так что защита скорее жива, чем нет».
— Да ладно, — сказал я. — Хочешь сказать, что те подвалы сохранились? И остались нетронутыми спустя тысячу лет? Слабо верится в такую возможность.
Покачал головой.
— Хотя жаль, конечно, что мы сейчас не в Норвиче, и не можем проверить твои догадки. Ну да и фиг с ними. Заглянем как-нибудь в твои подвалы — позже, когда будем в столице. Ведь не станем же мы вечность сидеть в этой дыре. А пока…
Я поставил кружку на тумбочку.
Спросил: «Так что там с привязкой для нашего привидения, мэтр?»
Мясник ответил: «Вы не совсем поняли мои слова, юноша. Я не имел в виду возможность подсадить энергетическую сущность мастера Потуса в ваше тело — это невозможно. Я подразумевал несколько иной способ. При его использовании привязка у энергетической сущности будет существовать только с физической оболочкой: любой — подобно тому, как сейчас постэнтический слепок привязан к этому дому».
Кровать заскрипела, когда я вставал с неё — мелодичный звук вышел: представляю, как она запоёт, если я уложу на неё одну из тех симпатичных любительниц свежего хлеба.
«Я это понял, профессор. Жаль, конечно, что мы не сможем беседовать втроём. Не судьба. Ты предлагаешь перекинуть эту самую привязку с дома на какую-нибудь живность? Например, птицу? Окольцевать её нашим привидением и отправить в тёплые края? Возможно ли в будущем сменить привязку с той же птицы на прежнюю — на дом? Привязать привидение снова к дому — такое потом сложно будет провернуть?»
«Для этого не придётся даже ловить ту птицу снова, — сказал мэтр Рогов. — Достаточно лишь заранее внести в энергетический поводок разрывающий контур (это простенькое паразитирующее плетение) и назначить для его срабатывания сигнал-команду. Всё это мы проделывали со студентами на практических занятиях: очень занимательная процедура — можете мне поверить, юноша».
«То есть ты сплетёшь эту самую команду…»
Я щёлкнул пальцем.
«…и призрак из тёплых краёв возвращается в родной дом?»
«Примерно так, — согласился профессор. — Он тут же вернётся к прошлому месту привязки — где бы то ни находилось. Перемещение энергетических сущностей в пространстве происходит по несколько иным законом, нежели перемещение обычных предметов».
«Очень интересно, мэтр, — сказал я. — Непременно устрою как-нибудь подобный эксперимент. Но не сейчас».
Вновь шатнул спинку кровати — услышал прежний забавный звук.
Улыбнулся.
«Сейчас поступлю иначе, — сказал я. — Пусть наш призрак пока гуляет спокойно. Но не везде: накажу его за порчу моего имущества. Послушай, мэтр, нельзя ли с нашим активным призрачным стариканом поступить, как с теми мухами? Хочу лишить его возможность обсирать весь дом — пусть задумается над своим поведением. Ты можешь перекрыть для него доступ в пекарню? А ещё и в зал магазина — лучше подстраховаться: кто знает, какую новую пакость он придумает».
Я спустился в пекарню — застал там Полушу и Лошку. Магазин я разрешил закрыть, пусть время ещё и не позднее: сторожить пустые полки не имело смысла — продавщица вызвалась помочь пекарю с уборкой. Девица намывала пол и стены (я распорядился привести зал в порядок: жирные разводы и паутина действовали мне на нервы), бросала недвусмысленные взгляды на мускулистую фигуру Полуши (тот надраивал тазы и вёдра, готовил посуду к работе).
Я известил о своём появлении громким покашливанием.
— Мастер Карп! — сказал пекарь. — Я вота… готовлюсь. Раз уж вы разрешили на завтра теста побольше сделать. Даже радостно как-то. Печки не будут полдня простаивать. Старый хозяин не любил, когда они остывали. Говорил, что холодная печь бывает токмо у плохого пекаря. А ещё он повторял…
— Ты… эта… меньше языком мели, — одёрнула парня Лошка. — Руками активней работай. Мастер Карп к нам, наверняка, по делу спустились. Может сказать чего хотят. Или распоряжение отдать. А ты отвлекаешь его своим пустомельем.
Повернулась ко мне.
— Может чаю вам заварить, господин хороший?
— Чай — это хорошо, — сказал я. — Обязательно выпью. Но после. Вы работайте, не отвлекайтесь на меня. Я тут пока немного пошаманю.
— По… чего? — переспросила продавщица.
Точно крылья мотылька затрепетали её ресницы.
— Сделаю так, чтобы закваска в моей пекарне больше не покрывалась плесенью, — сказал я.
Продавщица и пекарь переглянулись. Полуша пожал плечами, словно ответил на немой вопрос коллеги; принялся натирать деревянный таз, всячески намекая, что с головой погружён в работу. Лошка перенаправила своё внимание на меня: уставилась на ведёрко с водой и большую малярную кисть, что я принёс с собой — откопал их в залежах хлама на втором этаже.
— Эта… а это для чего?
Я помахал кистью, точно прикидывал: смогу ли ею оббиться от неведомых врагов.