Страница 24 из 37
— Ты же не куришь, Ром. Что за подростковое бунтарство?
- Я бросил. Знаешь ради кого? Догадайся. Заебался бегать туда-сюда по подъезду каждую сигарету, потому что ему, понимаете ли, не нравится запах.
— Ну и правильно. О твоем здоровье заботится! Прекрати, Ром, а? Он вернется скоро, а тут все пропахло. Первым же огребешь.
— Пф. Похуй.
Бесит меня, не могу! Позер! Заехала бы подзатыльником, но снова припомнила слова Макс. Насилие — это не выход. И даже не вход.
— Ром… — я смиренно села рядом на диван, собираясь завести спокойный разговор.
Раздался звонок в дверь, и мое сердце сразу отозвалось, вздрогнуло. Дима?..
— О, заказ из "Мака" приехал, — обломал надежды сосед, сделал новый глубокий затяг и пошел открывать курьеру. — М-м-м, кайф, — теперь я смотрела, как он жадно уплетает бургер и пачкается соусом. Чувствую себя нянькой с дошкольником. Или с умственно отсталым взрослым. Пока не решила.
— Ром, давай нормально поговорим, а? Скажи честно, чего ты добиваешься.
— Сытости, — пробубнил сквозь набитый рот.
— Рома!
Ну все, терпению конец. Я схватила его за руку с едой, парень тоже обхватил мое запястье в ответ, мы “пободались”, стали толкаться, сосед вырвался, бросил шуршащую обертку с бургером куда-то на пол, повернулся ко мне, придавил весом тела, сев на мои бедра и выставив по бокам колени.
— Эй!
— Хочешь говорить? Давай говорить.
Божечки! Не трусы у него, а одно название! Вид полуголого соседа портит разве что белый соус на его подбородке и в уголках губ.
— Вытрись хоть!
— Дай салфетку, — Рома требовательно протянул ладонь.
— Они на столе! Сам возьми!
— Нет, ты дай, или будем говорить так.
Тьфу! Баран упрямый! И не стыдно ему? Я наклонилась вперед, предательски близко к обнаженному телу соседа, с трудом дотянулась до упаковки за его спиной.
— На! Держи! Можешь не благодарить!
— А я поблагодарю. Спасибо, Ка-а-атя. О, и еще дай пивка, плиз.
— Иди ты! Совсем обнаглел!
— Ладно. Уговорила, — парень повернулся вполоборота и подхватил закрытую бутылку пива, открутил крышку, немного хлебнул. — Будешь?
— Нет, вчера хватило.
— Как хочешь, — сосед пожал плечами, наконец вытер лицо и перестал пить. — Ну, чего молчишь? Слушаю.
Придушу его! Я демонстративно сложила руки на груди и сурово уставилась на парня.
— Вообще-то, это ты должен объяснить свое поведение! Ведешь себя как последняя обиженка, хотя дуться следует мне! Я тебя шлюхой не обзывала!
— Чего? — Рома будто не поверил своим ушам. Насмешливо улыбнулся. — Че ты несешь, Кать. Не обзывал я тебя шлюхой.
— Ага! Ты в директе сообщенку послал! Память отшибло? В тот день, когда ко мне мама приехала!
Парень нахмурился, задумчиво отвел взгляд. Неужели, действительно забыл?!
— Бля, я же удалил сразу, Кать. Ты че в открытом чате сидела? Как ты заметила?
— Да какая разница! Ты назвал меня шлюхой. И это факт! А я ношусь тут с тобой, словно с писаной торбой, вместо того, чтобы послать на три буквы!
Выскажусь ему по полной! Прям от души! Достал спектакли разыгрывать. Я к нему то с одной стороны, то с другой, там-сям пытаюсь подступиться, а он принял, понимаете ли, гордую позу! Вздумал несчастным прикинуться!
— Кать… прости. У меня крышу снесло, даже не знаю, почему. Я написал и сразу понял, какую хуйню сотворил. Кать, прости. Никогда я тебя шлюхой не считал. Честно. Даже звучит глупо! — Рома виновато улыбнулся.
Глупо — это мягко сказано! Устроил мне неделю страданий!
— Одних “прости” недостаточно — заметила я и оскорбленно фыркнула.
— Помнишь я тебе кино обещал? Пошли завтра? Кать?
Вот откуда, откуда у него суперспособность быть милым, воняя за километр табаком и пивом, да еще с вороньим гнездом на голове? Ненавижу!
— Не катькай мне! Дурак! Нет, ты… ты… — продолжение фразы потонуло в настойчивом поцелуе. Опять?!
Я забарахталась, но Рома прижал меня к спинке дивана, еще жарче впился в губы. Блин! Почему он такой упертый? Я ведь вчера просила его! Умоляла! Божечки, его язык уже меня во рту. Его не остановить! Возбуждение ударило в мозг, разлилось внизу живота, устремилось к груди, обожгло, скрутило. Нужно остановиться!
Рома пылко прильнул к шее, лизнул ключицу, повел кончиком языка вверх, к мочке уха, куснул губами. Он дышал громко и часто, от чего мое сердце тоже забилось бешено.
— Ром, пожалуйста… — я закрыла глаза, не в силах признать происходящее.
Какое-то наваждение! Я и опомниться не успела, а его пальцы под моей юбкой, лезут в трусики.
— Рома!
Реальность плывет, кружится, не хватает воздуха. Это неправильно! Совершенно неправильно! Что он делает? Он же не собирается…
— Рома!
Я неловко схватила парня за волосы, попробовала оттолкнуть, но его голова уже оказалась между моих ног. Тело пронзило острое удовольствие, когда язычок скользнул внутрь у оттянутого края белья. Так нельзя! До чего он мокрый, горячий… Лижет меня прямо там!
— Ром, прекрати!
Я вскрикнула и задрожала в его руках. Почему он меня не слушает? Мы не должны! Мы не можем! С каждой секундой сложнее думать. Я не знаю, как его удержать! Мне слишком хорошо…
Хлопнула дверь.
Что? А как же… Но я ведь… Я ведь не слышала щелчка замка! Рома вздрогнул и мгновенно отпрянул. В оседающем сигаретном дыме я увидела на пороге квартиры Диму, а Дима смотрел на нас…
Глава 22
В первые мгновения я неосознанно обрадовалась, едва удержалась, чтобы не броситься мужчине на шею, а потом… потом подключилось сознание. Рома только что делал мне куни прямиком на глазах у Димы! Это абзац.
— Дима! Это не… — да как тут оправдаешься? Что скажешь в свою защиту?
— Дим, она не причем. Это я, — вступился Рома. Благородно с его стороны, но довольно наивно.
— Дим, дай мне объяснить. Пожалуйста…
Мы набросились на соседа подобно стае крикливых чаек, но тот снял плащ, поднял с пола знакомый массивный чехол с музыкальным инструментом и прошел мимо в свою комнату, подхватил Мокси, когда та собиралась было выскочить из домика в коридор, демонстративно и очень громко захлопнул за собой дверь. Не абзац, а пиздец…
— Дим! Давай поговорим! — от отчаяния я принялась долбить кулаками в дверь к соседу. Ну не могут мои новые отношения так закончится! Я отказываюсь в это верить! — Дим, пожалуйста!
Прошла минута, может, две, и я не собиралась сдаваться. Стучала как ошалелая. Рано или поздно он откроет! У меня разболелись костяшки, когда мужчина наконец показался. Терпение у него — дай боже!
— Дим! — я уставилась на мужчину, с трудом противостоя его злому буравящему взгляду. — Дим, дай мне объяснить…
Но вместо осуждений, криков или сурового молчания сосед стал… падать.
— Дима!
Я подставилась, попробовала стать опорой, но не выдержала тяжести мужского тела, и сама повалилась на пол.
— Рома!
Мне пришлось истошно закричать снова прежде, чем подбежал парень. Мы еле-еле перетащили бессознательного Диму в кровать.
— Вызывай скорую!
— Да уже!
Пальцы дрожали и отказывались слушаться. От непомерной физической нагрузки дыхание сбилось и не желало приходить в норму. Я назвала диспетчеру адрес, попросила приехать как можно скорее, кратко описала ситуацию. Мне задали вопрос, есть ли у пострадавшего пульс, и я совсем расклеилась.
— Есть, есть! — в разговор пришлось вступить Роме. Я отдала ему трубку и в ужасе опустилась перед кроватью.
Дима, что с тобой?.. Пожалуйста, очнись! Я перестала понимать происходящее. Взяла мужчину за руку и до рези в глазах вгляделась в его расслабленное лицо, будто тем самым могла привести в чувство.
— Они вот-вот приедут. Не волнуйся, Кать, — мягко произнес Рома.
Как тут не волноваться? Вдруг это моя вина? Вдруг Дима настолько сильно расстроился, что подкосило здоровье? Ну и дура я, дура!
— Дим! Димочка! Очнись! Прости меня! Прости, пожалуйста…
Увы, мольбы остались без ответа. Время до приезда скорой растянулось на целую вечность. Мы с Ромой сидели рядом, пристально следили за состоянием соседа и нервно переглядывались друг с другом. Пусть он нас обругает, заставит отмывать всю квартиру, даже… даже если он нас возненавидит, и то будет лучше, только бы пришел в сознание и был здоров! Рома страдальчески вздохнул, и мне показалось, что он думает точно так же.