Отчаянная

Шутка и романтическое купание не удались. Вытащив мокрую девушку на берег, он положил ее голову себе на колени.

Немного откашлявшись, она посмотрела на него, села и со всего маху влепила пощечину.

Затем молча встала и направилась к дереву. Со злостью ступая по земле, она обошла вокруг ствола, за ним и обнаружилось платье, сложенное несколько раз.

Она была так зла, что даже слов не находила, чтобы высказать все то, что думает об этом незнакомце. Он едва не утопил ее!

Не обращая на него внимания, Диана стащила с себя мокрую одежду и стала надевать платье, которое с трудом натягивалось на мокрое тело. Она услышала его голос:

— Извини, я не хотел.

— Надеюсь больше никогда с тобой не встретиться.

— Я же не знал, что ты не умеешь плавать.

— Я тебе об этом говорила! Какого вообще черта ты потащил меня в воду?!

— Я думал, ты шутишь. Девушка, которая так лихо карабкается по деревьям и ходит почти в неглиже, не умеет плавать. Это, согласись, неожиданно. Ты производишь впечатление отчаянной и развязной молодой женщины.

— А ты производишь впечатление непроходимого тупицы, каких свет не видывал.

Не завязав до конца корсет, но обувшись, она пошла прочь от этого места, совсем позабыв о грушах, которые сорвала для себя с дерева.

Злость улеглась, лишь когда она отошла от озера на приличное расстояние. Диана замедлила шаг.

Обдумывая сложившуюся ситуацию, она услышала топот копыт. Обернулась и увидела скачущего к ней всадника. Подумав, что это какой-то гонец к правителю, девушка продолжила путь.

Но, к ее удивлению, животное с всадником на спине остановилось возле нее. Подняв голову, обнаружила, что это тот самый незнакомец, в чьи владения она залезла.

— Позвольте подбросить вас.

— Спасибо, я сама справлюсь.

— Негоже такой красавице, как вы, гулять одной. К тому же путь неблизкий, вы можете не успеть до наступления темноты, а это совсем претит правилам приличия.

— То есть, если я явлюсь во дворец в сопровождении мужчины на ночь глядя, это будет по правилам. Так что ли?

— О вас в любом случае будут судачить, — улыбнулся он обворожительной улыбкой, от которой на его щеках образовались милые ямочки. — Ведь в этом направлении только мои владения, ну, еще и Горонтэка, но никто не подумает, что вы идете от него.

— Отчего же, — улыбнулась Диана. — И такое может быть.

— Никто не поверит, что вы преодолели такое расстояние ради хилого старикашки.

— А что я это сделала из-за вас — поверят?

— Конечно, ведь здесь моя летняя резиденция, а всем известно, зачем такие строения необходимы, — заулыбался красавчик.

И Диана абсолютно точно поняла, что они нужны для интимных встреч.

— Я вам весьма признательна, но сама дойду до цели. Слухи и сплетни мне абсолютно ни к чему.

— А вы упрямы, но, может, благоразумие возьмет верх над упрямством? Я отдам вам вашу сорочку, которую вы так опрометчиво оставили у меня под грушей, а нет, так буду хвастаться перед друзьями трофеем, рассказывая о нашей сладкой ночи вместе.

— Вы шантажируете меня! Что вы за человек такой? Шутки ради вы чуть не утопили меня, а теперь хотите погубить мою честь!

— Возможно. Ну же, давайте руку, я помогу вам взобраться.

Негодование и злость с новой силой закипали внутри. Набирая побольше воздуха в легкие, чтобы успокоиться девушка подала руку.

— Вы такая милая, когда злитесь, — услышала она шепот у себя над ухом. — И такая доверчивая. Я никогда не стал бы хвастаться своими трофеями, — его рука обняла ее за талию, притягивая к своему телу так, что Диана почувствовала спиной жар. — Но с вами по другому нельзя, только шантаж, — он улыбнулся, слегка касаясь губами ее уха, чем вызвал дрожь. И пустил лошадь в галоп.

Глава 17

Мэтью

Он сидел, занятый изготовлением древка для стрелы, и вдруг его покой нарушила она. Ее невозможно было не заметить: такая красивая, такая живая, такая… непохожая на других.

Когда она сняла платье, оставшись в одной сорочке, его дыхание сбилось. Тонкие изгибы талии, высокая грудь, округлые бедра, которые ткань скорее подчеркивала, чем скрывала, заставили его позабыть обо всем на свете.

Когда по ее рукам стекал сок сочных груш, а розовый язычок быстро мелькал, слизывая его, чресла напряглись, во рту пересохло.

Что за таинственная фея забралась в его владения? Почему он раньше не видел ее? Много представительниц прекрасного пола делили с ним ложе, слишком большое количество, чтобы запоминать лица и имена, но эту нимфу он никогда не смог бы забыть. В ней таилось столько энергии, отчаянности и скрытой сексуальности! Каждый жест вызывал в нем ответный порыв. Хотелось обладать этой прыткой чертовкой.

Мэт бесшумной поступью приблизился к дереву, гостья не заметила его. Ее взгляд был направлен вдаль, печальный и задумчивый. Это дало возможность спрятать платье, не обнаружив своего присутствия. Хотелось посмотреть, что она будет делать дальше. И, конечно же, он желал как можно дольше смотреть на нее без одежды. Это удалось отчасти, когда она скидывала мокрую сорочку на землю.

Все пошло совсем не так, как мужчина запланировал. Слишком смелой она казалась. Он подумал, что она набивает себе цену, говоря, что боится воды.

Когда таинственная фея ушла под воду, он не на шутку испугался. Мэт извлек ее тело на поверхность, молясь всем богам, чтобы та оказалась жива.

Эта оплеуха, злость в синих глазах, то, как она порывисто стаскивала с себя мокрую одежду и угрюмо молчала, стараясь как можно скорее уйти от него. Все это запечатлелось в памяти как нечто важное и сокровенное.

Незнакомка покинула его в гневе, а он не желал ее отпускать. Ему хотелось извиниться, побыть с ней еще немного, узнать ее.

Мокрая сорочка осталась лежать под деревом. Сердце кольнуло чувство вины: он кинул девушку в воду, должно быть, она здорово испугалась.

Мэт пообещал себе, что искупит хамское поведение перед ней. Совесть впервые за долгое время дала о себе знать. Он не печалился, когда бросал очередную вдову, разделившую с ним ложе, без сочуствия и сострадания уходил, получив запретные ласки от чужих жен.

Мужчина, захватив с собой сорочку и сорванные груши, направился к своему летнему домику. Переодевшись, громко свистнул, призывая верного коня.

Было принято решение догнать незнакомку и подвезти к месту назначения. От этого сердце затрепетало, как у охотника перед ловлей добычи. Мэт представил, как тело красавицы прикасается к его груди, и пришпорил лошадь, чтобы скорее догнать ее.

И когда это действительно произошло, когда девичья спина прижалась к нему, а тело вздрогнуло от прикосновения губ к маленькому ушку, его обдало жаром, кровь быстрее запульсировала по венам. Мэтью тяжело вздохнул и пустился в галоп. Даже самые опытные дамы не могли вызвать в нем столько эмоций, а эта фея не прилагала никаких усилий, но заставляла желать ее. Она младше на десяток лет. Сколько ей? Двадцать четыре? Двадцать пять? А ему тридцать три. Он искушенный мужчина в расцвете лет, и как мальчишка желает ту, которую знает совсем мало времени.

Эта поездка на лошади была испытанием для них обоих. Близость тел будоражила. Диану смущали его руки у нее на теле и теплое дыхание, шевелящее шелковистые волосы. А Мэта сводил с ума запах ее волос и тонкая талия под ладонями.

Путь к назначенной цели был тем еще весельем. Мужчина одергивал себя от искушения повернуть лошадь обратно и пригласить незнакомку не только в свой дом, но и в свои объятия.

Нельзя точно сказать, чего они хотели: чтобы поездка скорее закончилась или чтобы длилась как можно дольше.

Их приезд во дворец не остался незамеченным. Он спешился и помог ей слезть с лошади.

— Я отдал бы вам сорочку, но это будет очень подозрительно, к нам направляется Изабо со своим братцем, — прошептал он быстро и взял ее за руку, как будто прощался и поцеловал кисть.