Страница 21 из 59
Но я подчинилась. Встала в самом конце колонны и снова оказалась плечом к плечу с Адель. Мы переглянулись и обменялись ироническими улыбками. Снова нас оттеснили к краю.
Или мы - голова?
- Итак, юные миары! – дора Курона встала перед девушками и обвела всех суровым взглядом. Глядя на нее, я сразу вспомнила монолог сержанта Хартманна. Думаю, здесь нас ждет что-то очень похожее. – Вы прибыли в обитель Света, - сверкнула глазами дора и начала выхаживать перед нами, демонстрируя твердость походки и намерений. – Вы будете находиться здесь до тех пор, пока не завершится Третий круг, - прозвучало как угроза. – Говоря другими словами, пока каждую из вас, когда придет время, на помощь не призовет саэрд.
Тут уж я не выдержала. Хватит с меня этих полунамеков, я хочу конкретики.
- Простите, - подала голос я, и все три монахини подняли на меня свои изумленные взгляды. – Можно уточнить, что именно требуется от нас на Третьем круге и зачем? – вежливо спросила я, но все присутствующие посмотрели на меня так, словно я пришла в библиотеку и потребовала показать порнографию. Я уже поняла, что с саэрдами мы будем вовсе не в шахматы играть, но почему сей приятный процесс здесь называется
Дора Курона долго сверлила меня взбешенным взглядом, с каждой секундой закипая все сильнее. Наверное, она бы набросилась на меня и попыталась отхлестать плеткой, если бы отважная Адель не решила вмешаться.
- Простите ее, достопочтенная дора, - залепетала рыжая красавица, низко опустив голову. – Оленна росла без матери, а ее дядя сослал бедняжку в медвежий угол! Будьте милосердны, прошу, - ее голос задрожал.
- Молчать! – рявкнула дора, и Адель вздрогнула от ее окрика. Да что у них здесь за порядки?! Я как будто в армию попала. А ведь папа всегда вздыхал с облегчением от того, что хотя бы в армию сдавать меня не придется. Рано радовался, как говорится. У них тут женский вариант службы.
Служба в постели. Отдай долг отчизне через ублажение саэрдов, стоящих на страже покоя. М-да, звучит как описание дешевого порнофильма…
- Миара Оленна, от вас требуется отдать благородному саэрду свою магию, - сквозь зубы процедила монахиня, не глядя на меня. Похоже, слова Адель возымели действие на недовольную дору, и она не стала бить меня плеткой. Пока что не стала, во всяком случае. – Сделать это можно лишь одним способом – отдав ему свою девичью невинность.
Ого. Оказывается, я попала в точку – служба здесь идет исключительно через постель. Проблема в том, что мне нечего дать благородному саэрду – ни магии, ни невинности в наличии не имеется.
- Ясно, - бесстрастно отрезала я, кивнув монахине.
- Ясно? – прошипела она, явно неудовлетворенная такой скупой реакцией. Наверное, ждала более интересной реакции на свои слова: обморока, истерики, попытки самоубийства. Нет, дора Курона, не сегодня. – Вы издеваетесь надо мной, юная леди?! – она приблизилась ко мне, сверля ненавидящим взглядом. Адель рядом со мной ужалась от страха, а я отстраненно отметила, что с таким выражением лица дора становится похожей на курицу. Еще этот крючковатый кончик носа…
- Нет, - с легким удивлением хмыкнула я. – Вы все мне объяснили, спасибо, - безо всякой издевки поблагодарила я ее.
- Пожалуйста, миара Оленна, - процедила она и так приблизила свое лицо, что я не на шутку испугалась, как бы она не укусила меня за нос. Но дора Курона посверлила меня горящим взглядом и благоразумно отступила. - Я напоминаю всем вам, что в обители царит безупречная дисциплина, - сверкнула глазами она. – Вы должны усвоить несколько правил. Нельзя громко разговаривать. Нельзя спорить и ругаться. Вы обязаны подчиняться каждому слову монахинь! – это правила она выделила особенно громко. – Подъем – ровно в пять утра. Затем молитва, завтрак и работы в обители. В двенадцать часов – обед. После него - короткий сон, отдых, снова работы. Затем ужин, чтение священных манускриптов и отбой.
Я с трудом удержала разочарованный вздох. Свободного времени практически нет, да оно миаре и не полагается, судя по всему. При таком расписании и отношении в свободную минуту может внезапно возникнуть мысль о побеге. Мне уже страшно от одной только мысли о том, какие работы нас заставят выполнять! Надеюсь, крышу чинить не отправят? Велик соблазн спрыгнуть.
- Вы все поняли?! – дора Курона обвела новобранцев суровым взглядом, который лично меня не впечатлил.
- Нет, - абсолютно честно и спокойно ответила я ей и заметила, что у монахини дернулся глаз. – В связи с тем, что час назад всех нас едва не убили, а Его Превосходство не стал утруждать себя подробностями, нас всех интересует вопрос безопасности, - тоном опытного дипломата выговорила я. Моя подчеркнутая вежливость так взбесила дору. Что она побелела от злости. Бедолага, она бы и рада нагрубить мне, но мое непосредственное общение с Тиргом ее отрезвляет.
- Обитель Света создана для защиты миар, Оленна! – голос монахини звучит, как натянутая струна. – За два тысячелетия сюда не проникла ни одна потусторонняя тварь! – с презрением выплюнула дора, и впервые ее презрение направлено не на меня. – Только здесь вы находитесь в полной безопасности, - с уверенностью заявила монахиня и гордо выпрямилась. В ней чувствуется сила характера. Под мешковатым платьем угадывается стройная фигура, а лицо хранит следы былой красоты. Если бы не это недовольство, не сходящее с ее лица, она была бы довольно приятной женщиной.
- Благодарю за ответ, - вежливо произнесла я, желая искренне поблагодарить дору за ответ. Но почему-то она посмотрела на меня так, словно готова прикопать прямо здесь.
- Здесь вам нечего бояться, Оленна, кроме гнева богов, - пропела Курона таким тоном, что мне сразу захотелось выкопать бункер и спрятаться в нем. Не из чувства страха, а скорее из соображений брезгливости. От этих пожилых женщин исходит такая неприязнь, будто все мы (а я в особенности) в чем-то провинились перед ними лично и теми самыми богами. Это Обитель Света или приют для грешников?
- А им есть, за что на нас гневаться? – удивилась я, приподняв бровь.
- Боги не любят самонадеянных и наглых, - пространно заявила дора Курона, даже не глядя на меня, но все поняли, кого она имеет в виду. Тут уж я не выдержала и хищно облизнула губы.
- Злых людей они не любят еще сильнее, - в том же тоне отозвалась я. Дора Курона на миг застыла, но затем усмехнулась, и в глазах ее зажегся опасный огонь.
- Помните об этом, Оленна, когда будете ходить по коридорам обители, - ее слова прозвучали как угроза. – Девушки! – внезапно гаркнула она, да так, то большинство девчонок вздрогнули. – Сейчас вы отправитесь в свои спальни и наведете там идеальный порядок. Ваши вещи уже доставлены. Я даю вам два часа на то, чтобы разобраться с ними и разложить все по своим местам. Затем вы будете работать на кухне и приготовите ужин. Это всем понятно?
Ответом им был тихий девичий унисон. Одна я промолчала и едва сдержала разочарованный вздох. Этот день никак не желает кончаться, преподнося все новые и новые сюрпризы. После всего пережитого я хочу принять ванну, поужинать и лечь спать. Всё! Что за издевательство над героем дня?
Глава 19
Остальные монахини поднялись из своих кресел и повели нас стройной гурьбой на второй этаж. К моему удивлению, каждой миаре полагается отдельная комната. Ну как – комната? Каморка в пять квадратных метров. Зато индивидуальная. Половину кельи занимает королевское ложе – деревянная лавка с настеленной на ней мягкой соломой. На этом «матрасе» лежит своеобразная подушка – льняной мешочек, наполненный пухом. Что ж, спасибо и на этом. Рядом красуется небольшая тумбочка, к которой страшно прикасаться – не дай бог, развалится на части, и доказывай потом, чтобы не виновата. На ней же стоит оплывшая свеча в подсвечнике и… Всё. Больше ничего тут нет. Ну, кроме баула, в котором, очевидно, должны лежать вещи Оленны.
Нужно его разобрать, но у меня не осталось на это моральных и физических сил. Мне нужно хоть несколько минут передышки. Почему этот мир атакует меня каждые несколько минут, не давая времени прийти в себя?! Мне придется жить, как крестьянке в девятнадцатом веке: спать на соломе, работать от зари до зари и молиться. Надеюсь, хоть нижнее белье тут выдают, не то мои нервы окончательно сдадут.