Палачи

     Очередная пауза, во время которой мне казалось, что сердце выскочит наружу.

     «Это были ноты…ноты, нарисованные от руки. Ты понимаешь?»

     «Ноты?! - Моя рука изо всех сил больно сдавила подбородок. Я уже давно понял, кого имела в виду Вика. В нашем отделе только один человек любит черкаться в блокноте. Но эта новость про ноты отправила меня в глубокий нокаут.

     «Ваня?! Он что…рисовал ноты? Это точно? Ты не путаешь?»

     «Знаю, что ты меня принимаешь за сумасшедшую, но нет. Здесь нет ошибки, и я помню это отчётливо…».

     «Так значит…теперь это многое объясняет, - воскликнул я, лупя себя ладошкой по лбу. - Музыкант…музыкант, который работает в полиции. А почему бы и нет?»

     - Дед, но ты же говорил, что вы были друзьями с этим Ваней? Неужели ты не знал об его увлечении? - спрашивает Вера.

     - Вот…точно такой же вопрос, слово в слово и именно с такой же интонацией мне задала тогда Вика.

     «Представь себе - нет!» - ответил я - Иначе чему бы я сейчас удивлялся. И вообще, если бы я это знал, то уж точно бы применил это знание к делу.

     Как он скрывал? Так же, как скрывает свой талант нищий художник, после смерти которого, в его доме обнаруживают гениальные, написанные им холсты;

     как писатель любитель, который пишет в стол;

      как гениальный поэт, о таланте которого никто и никогда не узнает.

     Так же скрывает свой чёрный криминальный дар - серийный убийца, который зачастую имеет семью, детей и престижную работу.

     Если человек скрытен по натуре, если ему есть что скрывать, если он любит скрывать и умеет это делать - он скроет. Для того чтобы что-то спрятать нужно положить это на самое видное место.

     Мы общались только в рамках наших интересов - тех интересов, которые мы друг другу транслировали. Порочность молодых девушек, футбол, детективы, криминальные сводки - вот что было основной темой наших разговоров».

     «И всё-таки, что-то должно было бросаться в глаза. Может он что-то часто записывал в блокноте, может внезапно отлучался, может, любил слушать музыку, или проявлял нетерпение к громким звукам?» - допрашивала меня Вика.

     «Наверное…- я неистово чесал свою шевелюру.- Наверное, всё это было. Да, он часто срывался по делам, и точно - он не любил, когда шумят. Даже на работе он часто делал замечания громким коллегам, говоря, что они мешают ему сосредоточиться. Сейчас, когда появилась эта версия, я конечно начну вспоминать, я вспомню то что было и то, чего не было. Да это и не важно. Просто, если смотреть на дело под этим углом, вся эта картинка на пароходе приобретает более ясные очертания.

      Во время подготовки к операции, мы неоднократно были на этом злосчастном пароходе, помнится как-то раз, Ваня ездил туда один. Он запросто мог установить петарды, узнать, где находится рубильник и всё спланировать.

     Давай, вернёмся к самому этому дню. Мы на пароходе, вместе встречаем гостей, выделяем из них три подозрительных персонажа. Я слежу за мужиком в берете, находясь внизу, тем временем, как вы с Иваном на верхней палубе. Позднее вы присоединяетесь ко мне.

     Вопреки нашим договорённостям никто из музыкантов не спешит спуститься вниз. Знаешь почему? - я уставил указательный палец в Вику. - Потому что он, будучи там наверху в последний момент дал им другое распоряжение. Он сказал им, что наши планы меняются, что все должны оставаться на своих местах до самого конца концерта. И они ему конечно поверили, ведь он один из нас. Более того, он мог подговорить одного из музыкантов, чтобы тот выключил свет (рубильник то был рядом за сценой). Да и петарды, скорее всего, привёл в действие один из музыкантов. Экспертиза установила, что расставленные по периметру палубы салюты, были соединены проводом. Воспламенение произошло от короткого замыкания, которое можно было устроить с любой точки палубы, благодаря простому приспособлению типа кнопки, или пульта. Как раз этих деталей - самого устройства и места, откуда были активированы петарды установить не удалось».

     «Точно! - вскрикнула Вика, и теперь уже её тонкий пальчик целился в меня. - Он подговорил одного из них в какой-то момент шоу выключить рубильник и взорвать эти салюты. Он мог сказать им, что это часть шоу, во время которой мы сможем задержать убийцу. Конечно, они его послушали, точнее кто-то из них. И этого человека уже нет в живых»…

     «Да! - подхватил я, продолжая раскручивать историю в своём воображении. - Он знает, что я, не дождавшись музыкантов, поднимусь к ним. Он знал, что я буду подниматься по дальней лестнице, чтобы не вызвать подозрений. Спустя пару минут после моего ухода, он даёт сигнал одному из них и тот выключает свет и взрывает петарды. Дальше взрывы, шум паника. Внизу становится темно, как в бочке с гуталином. Иван выскальзывает из-за стола так, что ты и не замечаешь, взлетает по лестнице на верхнюю палубу, запрыгивает на сцену и расправляется с барабанщиком и гитаристом. Повезло только солисту, который увидев, как хищник расправляется с его коллегами спрыгнул со сцены. Он конечно ничего не разглядел впотьмах, да и перепугался так, что до сих пор мычит и трясёт головой, когда его спрашивают про детали того вечера.

     Убивая музыкантов Иван во-первых убирал свидетеля, во-вторых наставлял рога всей полиции города, в очередной раз доказывая, что не нужно заигрывать с потрошителем…».

     «Ну и в-третьих - он удовлетворял свою больную страсть, свою звериную похоть…» - поддержала меня Вика.

     «Да и это тоже…но этим он собирался ограничиться. Это и была его программа минимум. Он спрыгивает с облитой кровью сцены и спускается вниз. Ему надо оказаться снова в баре, чтобы обеспечить себе алиби. Но что-то идёт не так. Видимо в проходе он натыкается на Рымина. Звериный инстинкт срабатывает, он накидывает удавку на шею своего бывшего любимого начальника. Тот успевает выстрелить. Потом он стреляет ещё раз и попадает в мужика в берете… - Я усиленно чесал голову, чувствуя, что начинаю запутываться. - Нет что-то не то…Если Рымин в него стрелял, то этот выстрел был в упор и характер ранения был бы совершенно другой. Эксперт бы это отметил…».