Портал снов

Андриан вспотел. Догадаться было несложно: его шеф нашел способ прервать эксперимент и выпустить всех на поверхность. Первым побуждением молодого ученого было рассказать всё коллегам, но взглянув на них, он передумал. Впервые в жизни он обошел Нико и получил шанс проявить себя перед Жанной. Решительно погасив экран, он, как ни в чем не бывало, повернулся к консоли спиной и направился к своему рабочему месту.

***

Будильник Сухвие проспала. Истощенный организм проигнорировал все лишние сигналы, желая получить необходимое количество отдыха. Разбудил ее стук в дверь. Стучали яростно и отчаянно, как будто от этого зависела чья-то жизнь. Врач, привыкшая к тому, что ни одна проблема в бункере не решается без ее участия, резко подскочила и рванула к двери. На пороге стоял взволнованный, бледный и просто нечеловечески уставший Конседин.

— Что случилось?

— Молчи, — приказал он, приложив указательный палец к ее губам.

— Эм, ладно.

Не слушая ее больше, он ворвался в комнату, заблокировал на консоли дверь и, схватив ее локоть, потянул в ванную.

— Блин, Дин, объясни, что происходит? — возмущенно воскликнула Су, пытаясь вырваться из его мертвой хватки.

— Потерпи минутку, я все объясню, — шепотом пообещал ей он, открывая дверь ванной.

Врач перестала задавать вопросы, молча вошла внутрь и, сложив руки на груди, замерла. Конседин, все также без объяснений, стянул с себя водолазку и принялся за брюки. Су наблюдала за ним удивленно и с толикой недоумения.

— Раздевайся, — коротко приказал он ей, вешая штаны на крючок и включая воду в душевой кабине.

— Ты что, рехнулся? — не выдержала Су. — Что происходит?

— Можешь не раздеваться, но в одежде под душем неприятно стоять, — невпопад съязвил он.

Сухвие просверлила его долгим внимательным взглядом, стянула через голову свитер, сняла штаны и, оставшись в одном белье, залезла следом за ним в душевую кабину. Струи горячей воды обожгли расслабленное ото сна тело, кожа немедленно покрылась мурашками. Взгляд Конседина ненадолго задержался на ее груди, скрытой кружевами бюстгальтера и быстро поднялся выше — к глазам.

— Ты решил изменить своей жене или у тебя нервный срыв? — саркастично поинтересовалась Су, сплевывая воду.

— Это все меры предосторожности на случай, если твою каюту прослушивают, — пояснил Конседин.

— Господи, еще и паранойя, — насмешливо протянула она.

— Су, сегодня ночью я нашел способ выйти из бункера!

Ее веселье разом улетучилось.

— Ты кому-нибудь говорил?

— Господи! Нет, конечно! Стал бы я весь этот спектакль разыгрывать, если б кто-то еще об этом знал, — раздраженно бросил он.

— Извини, туго соображаю со сна. Что за способ?

— Когда на майора напали в Общем Зале, я шел к нему и спрятался от этих наших недотеррористов в «пустой кладовой». Со скуки я решил покопаться в консоли и обнаружил там странный файл: таких нет на обычных консолях на складах или каютах, похожие форматы я видел только в заметке об энергетическом обеспечении судна. Я копнул глубже и понял, что нашел один из энергетических узлов!

— Подожди, — перебила его Сухвие. — В этой комнате, «пустой кладовой», находиться энергетический узел?!

— Именно!

— Но где? Там же пусто!

— Я смог взломать той странный файл и получил доступ к системе управления. Сама комната это и есть узел, его сердцевина! Если открыть панели на стенах, то получаешь непосредственный реальный доступ к кабелям и генераторам!

— Боже, — прошептала Су, закидывая назад мокрые волосы.

— Я всю ночь изучал систему энергоснабжения, затем запустил моделирование ситуации и сегодня утром получил ответ. Достаточно повредить треть узлов, чтобы все системы перешли в аварийный режим и эксперимент прекратился до момента починки. Ты понимаешь, что это значит?!

— Это значит, что если в пяти «пустых кладовых» взорвать, скажем, по гранате при открытых панелях, то дверь откроется, и мы все сможем выйти на поверхность.

— Я не знаю, что делать! — в отчаяние воскликнул Конседин. — Адриан уже сегодня у меня допытывался, что это я такое всю ночь делал. Когда узнает майор, он немедленно потребует открыть дверь!

— Сколько еще ты сможешь это скрывать?

— Не знаю, может, неделю. В крайнем случае, две.

— То есть, не больше пяти снов, а у нас осталось еще сорок! Черт! — Сухвие яростно потерла глаза и закусила губу. — Тебе нужно придумать, как скрыть это минимум на два месяца! Это как раз двадцать снов, половина из того, что осталось. Если до конца эксперимента останется всего лишь два месяца, учитывая, что мы к тому моменту уже с полгода проведем здесь, больше людей согласится подождать.

— Да при чем тут люди, — отмахнулся Конседин.

Он махнул рукой так резко, что потерял равновесие и чуть не упал, поскользнувшись на мокрой плитке. Су машинально схватила его за плечо и притянула к себе.

— При том, что я знаю Олисаву Сли! Эта сука по-любому захочет общего голосования. Просто для того, чтобы нас с тобой унизить.

— Су, я не смогу скрывать это два месяца. Я же не дебилов на работу нанимал, еще немного и они сами все эти файлы найдут. Затем сравнят карты энергоузлов с нашими и поймут, где эти узлы находятся, а дальше дело техники.

— Значит, скрывай столько, сколько сможешь.

Врач подняла глаза и встретилась с взглядом Конседина. В нем было столько печали, боли и отчаяния, что ей невольно стало его жаль. Она немного смущенно улыбнулась, а затем обвила руками его шею и крепко прижала к себе. Он не возражал, молча обнял ее за талию и положил голову на плечо. Тугие струи теплой воды, брызгая падали им на головы и бодро стекали по их слившимся телам.

Так они простояли несколько минут. Су отпустила его первой. Медленно разжала руки, нехотя оторвала лоб от его груди и молча вышла из душевой кабины.

Часть 9

Николь резко распахнула глаза, тяжело дыша, села на кровати и поежилась. По липкой и мокрой от холодного пота спине побежали мурашки. Девушка с силой потерла глаза и повернулась к мирно спящему Марку. Его красивое лицо в слабом свете ночника казалось безмятежным и счастливым. Николь снова легла, вперившись широко раскрытыми глазами в темный потолок.

— Что случилось? — тихо спросил Марк, обнимая ее за талию.

— Та ничего, сон приснился, — сдавленно пробормотала она.

— Сон — это опасно, тем более плохой, — очень серьезно заметил Фортан и, приподнявшись на локте, заглянул ей в лицо. — Что тебе приснилось?

— Да, неважно. Спи, — отмахнулась медсестра.

— Николь, я не шучу. Завтра третий день и вполне может быть, что сон будет твой!

— Сон дурацкий. Не хочу его вспоминать.

Николь раздраженно скривилась и повернулась к Марку спиной. Он немедленно прижался к ней грудью и снова обнял.

— Ну, мне-то можно сказать, Ники, — ласково прошептал он ей на ухо. — Я прошу тебя, расскажи.

— Ладно, — помолчав с минуту, согласилась девушка. — Мне приснилось, что меня похитил человек, очень похожий на моего отца. Он заперся со мной в какой-то комнате с окном и по рации вызвал майора, доктора Саджитсо, доктора Сендевиа и тебя. Он приказал им сказать, что они думают обо мне. Если он считал, что это неправда — он делал надрез скальпелем у меня на руке. И они там всякое говорили… разное, ты был последним. Ты сначала сказал, что любишь меня, но этот человек, он начал меня резать и делал это до тех пор, пока ты не признался, что со мной встречаешься только ради секса, и когда мы отсюда выйдем, ты меня сразу бросишь.

Николь жалобно всхлипнула и сильнее прижалась спиной к Марку.

— Но ты же понимаешь, что это бред. Я тебя, правда, люблю и не брошу, будь уверена, — нежно поглаживая ее по волосам, уверил ее Марк. — Сон и правда дурацкий, забудь. Ну, не плачь.

Николь еще раз всхлипнула и перевернулась на другой бок, чтобы оказаться к Марку лицом. Он ласково улыбнулся, откинул с ее лица прядь непослушных волос и поцеловал в губы.