Страница 32 из 89
Ранее орел держал в клювах и лапе карты трех морей, к которым Россия имела выход. Получив в результате побед над Швецией выход на Балтику, Петр I добавил к предыдущим и четвертую карту. Петру I приписывают и собственноручное описание штандарта: «Штандарт, черный орел в желтом поле, яко Герб Российской Империи, имея три короны: две королевских и одну Империальскую, в которого грудях святой Георгий с драконом. В обеих же главах и ногах 4 карты морских: в правой главе Белое море, в левой Каспийское, в правой ноге Палас Меотис (Меотийское озеро – Азовское море), в левой Синус Финикус (Финский залив) и пол Синуса Ботника (Ботнический залив) и часть Ост-Зее (Балтийское море)». Датчанин Юст Юль сообщает следующие сведения о царском штандарте: «Как известно, англичане считают себя (хозяевами) четырех морей – кватор мариум. Чтобы походить на них и в этом, царь завел себе большой желтый русский штандарт, который при всяком торжестве развевается над Петербургской крепостью. На штандарте изображен царский черного цвета герб и четыре моря по одному в каждом углу в знак того, что царь – владыка четырех морей».
Юст Юль несколько лет жил в России, был лично знаком с царем и, как все иностранцы, пристально следил за его действиями в отношении новшеств в атрибутике, пытаясь объяснить их и предугадать дальнейшие политические и военные шаги Петра I. Однако вряд ли он и другие иностранцы до конца могли понять ментальность русского царя, который, заимствуя за рубежом различные новшества «для блага России», в то же время оставался сыном своего православного Отечества, почитающим духовные и исторические традиции предков. Не случайно, как отмечалось выше, в собственноручном примечании к рисунку Андреевского флага, помещенному в Таблице флагов 1709 года, Петр I счел нужным объяснить смысл рисунка нового флага: «Флаг белой чрез которой синей крест Святого Андрия того ради, что от сего Апостола прияла Россия святое крещение».
25 февраля 1711 года в Успенском соборе Московского Кремля в присутствии Петра I был отслужен молебен «на умоление Божьей помощи и победы на миронарушителей и врагов христианского имени». Перед этим в соборе прочитали царский манифест о разрыве с Турцией и объявили народу о войне против врагов имени Христова. Были освящены и знамена, как это делалось при царе Алексее Михайловиче и при отправке в Крымский поход в 1687 году князя Василия Васильевича Голицына. Тогда на церемонии присутствовал и малолетний Петр. Теперь же перед собором стояли два петровских гвардейских полка – Преображенский и Семеновский, которым вручили большие, красного шелка знамена. На их полотнищах красовалась надпись «За имя Иисуса Христа и христианство», а в углу у древка помещался крест в сиянии, окруженный надписью «Сим знаменем победиши» – девиз, встречавшийся на воеводских прапорах еще в ХVII веке.
Петровский штандарт по своим цветам был аналогичен «цесарскому», что не является случайным, ибо, вопреки колебаниям западных держав в отношении признания за Петром I титула императора, сам он считал себя ровней по рождению крупнейшим европейским монархам, в том числе императору. Об этом напоминало известное ему с детства «Родословие пресветлейших и вельможнейших великих московских князей и прочая и всея России непобедимейших монархов», которое прислал в 1673 году его отцу Лаврентий Хурелич – герольдмейстер и советник австрийского императора Леопольда I.
Хотя торжественная церемония поднесения царю титула Петра Великого, отца Отечества и Императора Всероссийского состоялась после окончания Северной войны и заключения Ништадтского мира 22 сентября 1721 года, практически прославление его в этом качестве началось после славных побед над шведами еще в конце первого десятилетия ХVIII века.
Одним из главных пропагандистов петровских побед и преобразований стал блестящий оратор и публицист Феофан Прокопович, которого Петр I призвал из Киева в Петербург в 1716 году. В своих проповедях тот всячески публично «рекламировал» знаменитые деяния Петра, достойные присвоения ему титула Императора Всероссийского.
Петр I, занятый постройкой русского флота и созданием регулярной армии, как бы отодвинул на время проблемы символики, хотя явно был неравнодушен к внешнему оформлению своей государственной и личной власти. Об этом свидетельствуют, в частности, печати с императорской короной, вырезанные по его приказанию после ощутимых побед в Северной войне, когда он еще не был провозглашен императором. К разработке атрибутов власти русского государя, безусловно, имели отношение сведущие в этом люди, например, Яков Вилимович Брюс, один из образованнейших сподвижников царя, а также товарищ Герольдмейстера граф Ф. Санти. Последний, как уже отмечалось, в 1722 году начал заниматься геральдическим оформлением и описанием государственной печати и государственного флага согласно принятым в Европе правилам. Но в связи с болезнью, а затем и кончиной Петра I многие «задумки» не были осуществлены.
Во всяком случае, ни о каком государственном флаге в «Описании коронации» супруги Петра I Екатерины Алексеевны не упоминается. Короновал ее венцом императрицы сам Петр I. Коронация произошла 7 мая 1724 года в Успенском соборе в Москве. Ее церемониал разработан, по всей видимости, Ф. Санти, «герольдмейстером», как он назван в «Описании».
В начале 1725 года новый церемониал, уже как церемониал погребения российского императора Петра I, включал в себя реально существующую имперскую символику, прежде всего в виде государственного герба – двуглавого орла, который, как сказано в «Описании погребения», «расписан золотом и серебром с красками, кругом оного 32 провинциальные герба». Среди названных императорских регалий – корона Всероссийской империи, держава, скипетр, короны сибирская, астраханская и казанская, «4 государственные меча». Выразителями скорби в церемонии погребения Петра I выглядели знамена: «знамя из тафты черной с государственным гербом, расписанной золотом и серебром», «знамена с гербами провинциальными писаны золотом и серебром с красками по черной тафте, с черными же кистьми и бахромою». Особое место занимали в похоронной процессии «штандарт адмиралтейский», «цветное белое знамя, на котором эмблема и девиз императорские писаны золотом и серебром, с кистями и с бахромою золотными, по углам того знамя вензелями под коронами». Судя по всему, это были военные императорские штандарты. Однако самым первым из знамен траурного церемониала было названо «военное знамя красное с красною же бахромою». Известно, что в 1721 году Петру I было поднесено почетное звание «адмирала от красного флага», которым он очень гордился.
После смерти Петра Великого производством военных знамен более всего занималась Военная коллегия, президент которой генерал-фельдмаршал Бурхард-Кристоф Миних, назначенный еще Петром I, возглавил создание своеобразного художественного пособия, которое называлось «Гербовник знамен Российской империи, содержащий рисунки гербов городов, провинций, княжеств». Этот гербовник включил в себя с некоторыми добавлениями и незначительными внешними изменениями рисунки аналогичного «знаменного гербовника», составленного еще при Петре I. Рисунки для военных знамен на протяжении всего XVIII века становились заботой и других ведомств, в частности, Герольдмейстерской конторы.
Вопрос о Государственном знамени в это время не ставился, хотя в случаях, когда требовалось изобразить Государственный герб Российской империи, черный двуглавый орел располагался в золотом поле. В одном из указов императрицы Анны Иоанновны черные и золотые (желтые) цвета названы государственными. В этих же цветах «построено» коронационное знамя императрицы Елизаветы Петровны, впервые введенное в ритуал восшествия на престол дочери великого реформатора 25 апреля 1742 года. Коронационная комиссия включила его в число императорских регалий в качестве еще одного знака императорской власти. Отныне вместе с короной, скипетром, державой, мантией и другими знаками высшей власти это знамя цветов штандарта Петра Великого и с полным императорским титулом в виде 33 территориальных гербов сопровождало русских государей в последний путь и присутствовало при восхождении на русский трон очередного правителя.