Страница 8 из 70
— Пришла позлорадствовать? — с нескрываемой неприязнью произнес я, скорее констатируя факт, нежели задавая ей вопрос, и, услышав ее легкий смех, добавил: — Думаешь, здесь есть что-то смешное?
— Наоборот, — ответила она все тем же спокойным тоном, пройдя мимо стола и подойдя к окну. — Я просто думала, что состояние здоровья твоего отца для тебя важнее этих бумажек.
Переведя на женщину недоуменный взгляд, я спросил:
— А тебя его здоровье когда-то интересовало? Боишься, что он умрет, и на твою карточку перестанут поступать деньги? Так хочу тебя обрадовать. Скоро перечислять будет уже нечего! Советую подыскивать работу, поскольку этот подонок Ферхат отнял у нас все!
Несмотря на эмоциональный поток слов, Дамла даже не обернулась. Я знал, что с моим отцом ее связывает далеко не великая любовь, но ее хладнокровие всегда поражало меня. Не будь я раздавлен прошлым, наверняка бы увлекся ею. Но, увы, мы не выбираем свою судьбу.
Налив себе новый бокал виски, я выпил его залпом. То ли от выпитого спиртного, то ли от собственной беспомощности мое тело было словно ватное.
— Ты была у отца? — я продолжил разговор уже немного спокойнее.
— Он пока без сознания, — сообщила Дамла. — Врачи говорят, что это был сердечный приступ.
— Черт! Как же это все не вовремя! — потирая переносицу, зло произнес я. — Завтра эта выскочка придет в фирму, а у меня нет ни единого козыря, чтобы противостоять ему.
— Ты уверен, что ни единого? — обернувшись, начала Дамла, глядя на меня своим непоколебимым взглядом. — Ты не думал, что твой главный козырь — это то, что ты его брат? В твоих силах превратить полученные Ферхатом акции в его самый большой кошмар.
Всматриваясь в ее глаза, в которых отражалась та же загадочная улыбка, что и на губах, и обдумывая услышанное, я в какой-то момент понял, что она права.
Ферхат сейчас был полностью уверен в своем триумфе. Мне лишь оставалось слегка подтолкнуть его, и он упадет так низко, что будет молить о пощаде.
Глава 9. Преодоление страхов
Ясемин
/Стамбул. Район Балат. 16 лет назад/
— Доченька, где ты?
Голос отца раздавался все ближе.
«Нет! Я не хочу никого видеть! Здесь меня никто не найдет! Не хочу!»
— Родная, где же ты?
Едва прозвучала эта фраза, как дверь моего убежища открылась.
— Вот ты где! — немного взволнованно произнес отец. — Что ты делаешь в этом шкафу? Ну-ка, иди ко мне…
Взяв меня на руки, он перенес меня на диван и, сев рядом, прижал к себе.
— Больше никогда так не делай, — с толикой строгости в голосе заботливо произнес папа, прижавшись губами к моему виску и вдохнув мой запах.
Прижавшись к нему, я заплакала. За исключением сестренки, папочка был самым близким мне человеком.
— А теперь расскажи, почему ты убежала из школы? — спустя пару минут, когда я успокоилась, заговорил он, немного отстранившись.
— Ты не поймешь… — прошептала я, вновь шмыгнув носом.
— Разве так бывает? Разве папа не поймет свою красавицу?
Подняв глаза, я взглянула ему в лицо и решила поделиться случившимся.
— Ты не будешь сердиться на меня как… мама? — спросила я с опаской.
— Ни за что и никогда! — ответил папа с улыбкой, чуть коснувшись пальцем моего носа.
Смахнув последнюю скатившуюся слезинку, я спрыгнула с его колен и, подойдя к шкафу, где до этого пряталась, достала оттуда смятый и надорванный лист бумаги, который был для меня очень ценным.
— Вот, — разворачивая и протягивая его отцу, сказала я. — Сегодня у нас был урок рисования… и я… я нарисовала это. Учительница хвалила меня, даже сказала, что у меня талант, но потом… На перемене ребята порвали мой рисунок. Они посмеялись и сказали, что я глупая и ничего не умею. А еще то, что учителя меня просто жалеют, ведь я из бедной семьи…
Выслушав меня, отец тяжело вздохнул.
— Родная моя, — отложив рисунок и вновь посадив меня к себе на колени, начал папа. — Ты маленькая и, может быть, еще не до конца понимаешь ситуацию, но… Я очень виноват перед нашей семьей. С момента, когда вы у меня появились, я делал все для вашего благополучия. Но не вышло…
Я впервые видела папу таким.
— Я не хотела расстраивать тебя, папочка, — грустно прошептала я и обняла его за шею так крепко, как только могла. — Я люблю рисовать, но это просто картинка…
— Нет, солнышко, — улыбнулся отец, проведя рукой по моим волосам. — Ты никогда не должна сдаваться. Кто бы что ни говорил… Если у тебя есть цель — держись за нее!
***
/Стамбул. Наше время/
Когда чего-то ждешь, время тянется намного медленнее, чем обычно. Особенно когда это «что-то» решает твою судьбу.
Сидя в кабинете менеджера компании, в которой должна была пройти моя стажировка, я не могла унять дрожь и волнение.
Руки тряслись так сильно, что мне пришлось убрать их со стола и сжать в кулачки на коленях. Мне казалось, что каждая клетка моего тела покрывалась мелкой дрожью.
Менеджер просматривала мои работы, что-то спрашивала, а я отвечала словно на автомате.
«Черт, да возьми же себя уже в руки!» — мысленно отругала я себя, пытаясь собраться с духом.
Идя сюда, я понимала, что волнения не избежать, поскольку желание получить здесь работу было невероятно сильным. И все же следовало научиться контролировать себя, иначе никакие таланты мне не помогут.
— Ваши работы действительно впечатляют. — Я наконец-то сосредоточилась на голосе менеджера. — Однако предложение о стажировке вы получили еще полгода назад. Почему же вы приехали только сейчас?
Пытаясь подобрать подходящие слова, я на мгновение растерялась.
— Понимаете, я и мои родители долгое время жили в России и… Я не была готова к возвращению домой. Но работа здесь… сейчас… она очень важна для меня.
Я наделась, что мои искренние слова помогут пробиться сквозь «стальную стену» этого холдинга.
— К сожалению, я ничего не могу обещать, — несмотря на мое признание, ответила девушка. — У нашей компании есть связи со многими университетами по всему миру. Возможно, мне удастся убедить руководство отправить вас в один из наших филиалов. Но я ничего не могу обещать.
Если бы она напрямую сказала «нет», было бы намного легче принять отказ. Во время учебы я много раз пыталась найти подработку, но очень часто видела один и тот же подход, который был и у этого менеджера и который обычно сопровождался словами «мы вам обязательно перезвоним».
— Понимаете, Стамбул для меня особенное место. Я не думаю…
Мои слова были прерваны зазвонившим на столе стационарным телефоном.
— Извините, — произнесла она, ответив на звонок. — Слушаю вас, господин.
Подслушивать чужие разговоры для меня было неприемлемо. Однако, уловив собственное имя, я удивилась. Я могла слышать лишь слова менеджера, хотя было нетрудно понять, насколько звонивший был важным человеком в компании.
— Да, господин… Госпожа Ясемин Йылмаз прибыла к нам на стажировку, однако… Но, господин, у нас ведь… Конечно… Как скажете…
Разговор был не очень содержательным, однако выражение лица сотрудницы заметно изменилось.
— Владелец компании хочет вас видеть, — произнесла она, не обращая внимания на мое замешательство.
Поднявшись с кресла, она попросила следовать за ней.
«Президент компании? Но как? Почему он хочет поговорить со мной? Откуда он знает меня?»
Мысли роились в голове, отчего я не сразу поняла, что мне необходимо делать, и, лишь заметив легкое раздражение собеседницы, поспешила подняться и пойти за ней следом.
Господин Фарук был в нашем университете лишь однажды. Это было около года назад. Я была одной из тех студентов, что готовили доклад с презентацией проекта строительства жилого комплекса. Но разве может быть так, чтобы он вспомнил меня? Да и как он узнал, что я здесь? Глупость какая-то…
Офис президента находился этажом выше. К слову, я сразу обратила внимание на здешнюю необычную планировку рабочих мест. Это было огромных размеров помещение, напоминающее чем-то облагороженный ангар и находящееся на верхних этажах высотного здания. Внутри большую часть площади занимал всем известный опенспейс, где работали архитекторы и дизайнеры, а также менеджеры вроде той девушки, что проводила мне собеседование. Однако ту самую изюминку этому месту добавлял фальшь-этаж, созданный не для кого иного, как для самого президента компании. Этот «этаж» располагался в виде надстройки в конце всего этого огромного помещения и соединялся с опенспейсом широкой лестницей.