Страница 20 из 70
— Нам было по семнадцать, — заговорил я, вспоминая тот день, словно это было вчера. — Мы с Омером втайне от всех поехали в один закрытый клуб. Там напились, а когда вернулись домой, то устроили купание прямо в этом бассейне.
Рассмеявшись над собственными словами, я подумал, какими же мы были сумасшедшими и наивными.
— Но потом было не очень весело, — с сарказмом напомнил Омер, заставив меня вновь окунуться в прошлое. — Когда господин Фарук увидел наши развлечения…
Воспоминания были не из приятных. Отец всегда считал, что дружба с человеком низшего сословия плохо влияет на меня. По его мнению, рядом с Омером я становился слишком легкомысленным и бестолковым.
Именно после этого случая он отправил меня в Лондон. Отец буквально запретил мне возвращаться домой, а Омера выбросил, как ненужную вещь. Несмотря на это, ему не удалось разрушить нашу дружбу, и со временем, благодаря маме, мы стали учиться в одном университете.
Увидев, как из дома навстречу нам торопливо вышел немолодой мужчина, мы втроем направились к нему. За ним поспешили две молодые девушки, одетые в темно-синюю униформу и белые фартуки.
— Господин Ферхат, прошу прощения, — взволнованно произнес мужчина, едва я подошел ближе. — Нас не предупредили, что Вы приедете сегодня.
— Все в порядке. Не стоит беспокоиться, — ответил я, всматриваясь в лицо своего собеседника.
Сперва я не узнал его. С момента нашей последней встречи он сильно постарел. Заметно поседевшие волосы и внушительная, но аккуратная щетина изменили его почти до неузнаваемости. Неизменными остались лишь его глаза — добрые и чистые.
— Дядя Осман? — я не мог подобрать слов, буквально не веря своим глазам.
Я знал этого мужчину с рождения. Он был нашим домоправителем, но мне он запомнился, как знаток всех сказок мира. Когда мои родители куда-то уезжали, я сразу бежал к нему, дабы скоротать время до их возвращения. Увидев на лице мужчины неловкую улыбку, не сдержался и обнял его, как в детстве.
— Дядя Осман… — повторил я, ощутив, как больно сжимается сердце. — Я не думал, что еще увижу тебя.
— Добро пожаловать домой, сынок, — ответил мужчина, похлопывая меня по плечу, отчего я вновь почувствовал себя маленьким мальчиком.
— А тетя Нилюфер? — немного отстранившись, спросил я с надеждой, в то же время боясь услышать, что ее здесь нет. — Где она?
— Я здесь, сынок!
Голос женщины пронзил меня как стрела. Я был не в силах сдвинуться с места, но все же спустя пару секунд обернулся.
Тетя Нилюфер стояла на ступеньках, держась за перила. Даже отсюда было заметно по ее покрасневшим глазам, что она недавно плакала. Женщина была явно взволнована, но на губах играла улыбка.
Преодолев расстояние между нами за пару шагов, я изо всех сил прижался к ней. Когда я ощутил ее запах и тепло, с моей души словно сняли оковы. Мне хотелось просто плакать на груди тети Нилюфер, как в ту ночь, когда умерла мама.
— Неужели я дожила до этого дня? — не сдерживая слез, прошептала женщина у моего уха, целуя мои волосы. — Ты вернулся…
— Я вернулся, — утвердительно произнес я, не в силах разорвать объятия. — Как же мне тебя не хватало!
Дядя Осман и тетя Нилюфер были одними из тех немногих людей, кто поддержал меня, когда весь мой мир рухнул. Только благодаря им я узнал, что именно по вине моего отца мама так серьезно заболела.
— И почему это мы до сих пор стоим на улице? — услышав недовольный голос дяди Османа, я улыбнулся и, взглянув на тетю Нилюфер, вытер слезы с ее лица.
— Пойдем в дом, сынок, — с улыбкой заговорила тетя Нилюфер, не выпуская мою руку из своих ладоней. — Я приготовлю все твои любимые блюда.
«Наконец-то я дома!»
От одной этой мысли на душе становилось теплее. Обернувшись, я посмотрел сперва куда-то вдаль, а после перевел взгляд на входную дверь. В этот момент мне казалось, что семи лет вне дома как будто и не было. Словно все произошедшее было сном. Но увы, я не мог проснуться.
— А где ваши вещи? — спросил дядя Осман, едва мы вошли в дом.
Полностью поглощенный интерьером гостиной, где все осталось неизменным, я не сразу услышал вопрос, отчего в комнате повисло молчание.
— В багажнике, — ответил Омер, давая мне возможность немного прийти в себя. — Пойдем, я помогу тебе, дядя.
Едва они вышли из дома, ко мне подошла тетя Нилюфер.
— Госпожа Дамла много раз хотела сделать в доме ремонт, поменять мебель, — заговорила женщина, заметив мой изучающий взгляд. — Но господин Фарук не разрешал.
Удивленно посмотрев на нее, я ухмыльнулся. Зная отца достаточно хорошо, можно было уверенно сказать, что его запреты не были связаны с желанием сохранить память о моей матери. Просто он никогда не любил перемены. И, тем не менее, я впервые за долгое время был благодарен ему.
— Я пойду приготовлю тебе твою любимую долму, — произнесла тетя Нилюфер, и, махнув девушкам, которые все это время стояли в стороне, идти за ней, добавила: — Ты наверняка скучал по ней в своем Лондоне.
— Я скучал по тебе, — искренне ответил я.
Проводив женщину взглядом, я присел на диван и почувствовал, как Белиз безмолвно коснулась моего плеча.
— Спасибо тебе, — сжав ее ладонь в своей, поблагодарил. — Я был неправ, что сомневался в тебе.
— Ничто не имеет значения, когда я вижу тебя счастливым, — улыбнувшись, прошептала Белиз у самого моего уха, после чего добавила слегка недовольно: — Жаль, что тебе пришлось платить этой стерве. Но иначе…
— Я знаю, — резко прервал девушку, немного напрягшись. — Главное — результат. Деньги для меня ничего не значат. Я должен был вернуть свой дом.
Дамла всегда была падка на деньги. Я заплатил ей намного меньше реальной стоимости этого дома, но в нынешнем положении моей «мачехи», когда у ее мужа почти ничего не осталось, такое предложение было для этой стервы подарком свыше.
— Может встретимся сегодня вечером у меня? — проведя рукой по моей груди, вновь заговорила Белиз. — Отпразднуем нашу победу?
— Сегодня я хочу побыть здесь, — сухо ответил я. — В следующий раз.
— Как скажешь, дорогой. — девушка была заметно расстроена. — Увидимся.
Запечатлев на моих щеке легкий поцелуй, на который я никак не отреагировал, Белиз отстранилась и вышла из дома.
Этот вечер мне действительно хотелось провести в одиночестве. Не потому что в последнее время наши отношения с Белиз сошли на нет. Просто с каждым шагом, который я совершал, дабы отплатить отцу за причиненную боль, мне приходилось вновь и вновь переживать самые трудные моменты своей жизни. Это было похоже на пытку. Прошлое, словно огромный камень, затягивало все глубже в кромешную тьму. Мне необходимо было разобраться, что делать дальше.
Поднявшись на второй этаж, мне хотелось пойти в свою старую комнату, но на полпути меня что-то остановило. Задержавшись у знакомой двери, я ощутил, как мое сердце бешено забилось. Металл дверной ручки жег пальцы, но мне все же удалось найти в себе силы войти в комнату.
— Мамочка, где ты?
Как наяву увидев маленького заплаканного мальчика, забившегося в угол, я обессиленно оперся о дверной косяк. Память словно играла со мной, причиняя невообразимую боль.
— Ферхат, ты в порядке? — услышал я взволнованный голос своего друга.
— Все нормально, — тряхнув головой, чтобы прийти в себя, ответил я. — Все прошло. Я просто устал.
Заметив, что Омер обеспокоен не только моим состоянием, но и чем-то еще, я спросил:
— Что произошло?
— Звонили из больницы, — явно пытаясь подобрать слова, произнес он. — Господин Фарук хочет видеть тебя.
Глава 22. Легче не станет
Ясемин
/Стамбул. Наше время/
Сонно приоткрыв глаза, я взглянула на часы и томно потянулась. Несмотря на то, что сегодня был выходной и минувшая рабочая неделя была не самой легкой, прошлой ночью мне долго не удавалось уснуть. Почти до утра я работала над заданием Ферхата.
После нашего разговора я буквально не находила себе места. Разве можно было представить, что мои самые обычные рисунки заинтересуют президента международной строительной компании? Да и сейчас это все еще казалось чем-то невероятным.