Медальон

Кстати, о творчестве… то, что я лишилась лютни, отнюдь не значит, что я прекратила свои выступления. Просто теперь это делалось в салонах и на клавесине. Между прочим, мой талант помог мне и на Патрика впечатление произвести. Увидев, что неподдающийся шатен скучает у стенки, я исполнила «Песнь о Роланде[2] », вновь с благодарностью вспомнив двоюродную сестру с ее курсовой по средневековой западноевропейской литературе. Эффект был потрясающим. Даже мой папенька пустил слезу и потом частенько просил меня исполнить это произведение. А Патрик, наконец, пригласил-таки меня танцевать. Я воспользовалась ситуацией и намекнула, что в следующий раз спою нечто не менее интересное. И, при первом же удобном случае, «добила» понравившегося мне кавалера «Сидом[3] », благо данная пьеса входила в число моих любимых еще со школьных уроков по мировой литературе.

Интересно, понравилась бы данная эпопея Шерману? Господи, как же я все-таки скучаю по этой сволочи!

Шерман проводил взглядом Брин и выругался. Длинно, грязно и с большим чувством. Да будь проклят Яргел, который перестраховался и заставил его дать клятву у Черных Камней! Будь проклята Эльтель с ее медальоном, который принес норлоку столько неприятностей! Будь прокляты эти эльфы, установившие за ним усиленную слежку! Шерман знал, что стоит ему сделать от повозки несколько шагов в сторону Озера Фей, об этом сразу же узнают. И его снова арестуют. Отряд эльфов, сопровождавших повозку, был виден невооруженным взглядом. Разумеется, листоухие ничего не знали о медальоне, но они наверняка могут заподозрить неладное. До Озера, конечно, норлок доберется, сомнений нет, его скорость позволит ему обогнать эльфов. Но вернуться назад… не реально. Эльфы и так его ненавидят, и отпустили на волю с большой неохотой. Шерман знал, что они ждут только повода, чтобы снова заковать его в цепи и вздернуть-таки на центральной площади. Эльфы не могли ему простить ни похищения Эльтель, ни собственных многочисленных военных поражений.

Гоблин зеленый! Ну почему, почему все сложилось столь неудачным образом? Шерман вообще не хотел говорить Брин о медальоне! И не сказал бы, если б не крайний случай! Он слишком хорошо понимал, чем это может кончиться! Естественно, Брин на него разозлилась и послала его куда подальше. Она не хотела слышать ни объяснений, ни оправданий. Ее глаза, в которых еще недавно светились теплота и нежность, превратились в два черных омута. И Шерман не знал, что с этим делать. Он безумно боялся, что Брин не сможет ему простить обмана. И не захочет больше его видеть. Судя по тому, в каком настроении она отправилась в лес, это было вполне вероятно. Однако Шерман и думать не мог о том, чтобы потерять Брин. Потерять сейчас, когда они оба, наконец, стали свободны! Его ждал титул принца-бастарда, деньги и власть. Рядом с ним была женщина, которой он был безумно увлечен, и которой он мог теперь многое предложить. И он не собирался с ней расставаться, как бы там ни сложились обстоятельства! Потому что потерю Брин ему не заменят ни деньги, ни власть. Потому что жить без этой женщины Шерман просто не сможет. И не захочет. Потому что…

— Чершер, нам пора, — прервал его размышления Мимел.

— Что значит «пора»? — дернулся норлок. — Брин еще не вернулась.

— Эльфы разрешили нам остановиться всего-навсего на час, чтобы пообедать. Они дали знак двигаться дальше. Мы не можем их ослушаться.

— Час? — в ужасе повторил Шерман. — Но я чувствую Озеро, до него всего-то минут пятнадцать ходьбы, Брин давно должна была уже вернуться!

— Однако она не вернулась. А ждать ее мы больше не можем, — упрямо гнул свою линию Мимел.

— Можешь ехать куда хочешь, но я не сдвинусь с места, пока Брин не появится, — решил норлок.

— Совсем ополоумел? — рыкнул Мимел. — Только дай эльфам повод тебя схватить, и они порвут тебя на части!

— Ты думаешь, я об этом не знаю? — язвительно поинтересовался Шерман. — Ты даже не представляешь и сотой доли той ненависти, которую испытывают ко мне эльфы. Однако я не оставлю Брин. Бери ее повозку и езжайте!

— Вы чего застыли? Поехали! Эльфы уже дали повторный сигнал! — подошел к спорщикам обеспокоенный Тор.

— Вот, полюбуйся на него, он собирается остаться здесь и ждать Брин, — махнул рукой Мимел.

— Ты серьезно? — поразился гремлин, недоверчиво глядя на Шермана.

— Любой из нас, кто попытался бы дойти до Озера, умер бы, — напомнил норлок. — Поэтому я и рассказал Брин о медальоне, поэтому она и пошла к Озеру Фей!

— Если мы останемся здесь еще хоть на несколько минут, мы все равно умрем, — хмуро возразил Тор. — Мы не нанимались нести медальон и не давали клятв, мы вообще не знали о его существовании! И не собираемся из-за него умирать.

— Но как же быть с Брин?!

— Она не моя женщина, — спокойно сказал гремлин. — Более того, за все время путешествия Брин не смогла стать нам другом. Да и не хотела. Она — просто наша спутница. Хорошая спутница. Но не настолько, чтобы из-за нее умирать. Ты и сам на нашем месте поступил бы так же. И поступал. Не раз. Ты не можешь требовать от нас верности или особого отношения. Потому что ты нам тоже не друг. И никогда не пытался им быть. Тебе не нужны друзья. Тебе вообще никто не нужен.

— Мне нужна Брин, — решительно возразил Шерман. — Езжайте, я иду за ней и выясню, что случилось.

— А ее повозка? — озадачился Мимел.

— Отдайте Мирлин, пусть ждет нас в Артлете, — решил Шерман. — Если не дождется, пусть поступает с имуществом, как хочет. И с повозкой, и с лошадьми, и с лютней. Все, езжайте, эльфы уже начали волноваться. Ваш отъезд даст мне несколько минут форы. За повозками они не сразу заметят мое отсутствие.

— Хорошо, — сдался Мимел. — Прощай.

— Не хорони меня раньше времени, — фыркнул Шерман.

Норлок проверил вооружение — меч, арбалет, метательные ножи… прихватил деньги и скрылся в лесу. Причем настолько быстро, что его маневр не заметили не только эльфы, но и внимательно следившие за ним гремлины.

— Не хотел бы я, чтобы норлок оказался моим врагом, — пробормотал Тор.

2

«Песнь о Роланде» — средневековая французская эпическая поэма, основу которой составили легенды о Карле Великом. Разумеется, сия поэма исполнялась Брин в изрядном сокращении, иначе менестрель забодался бы ее петь, а слушатели — слушать.

3

«Сид» — имеется в виду трагедия Пьера Корнеля. Исполнявшаяся менестрелем, разумеется, тоже в сокращенном варианте.