Страница 4 из 7
***
Утром маленькая семья завтракала за одним столом. Уле принял предложение присоединиться, потому что Ютан его повторил. Като стоял неподалёку с каменным лицом, но Уле знал, что мелкие морщинки у его губ скрывают улыбку. К вечеру напарник создаст из его образа неприступного девственника, и будет доставать отношениями с нанимателем до конца службы. Като просто не мог не потешаться над ним. Временами его хотелось убить.
Йёран вёл себя чопорно, говорил с сыном отстранённо, но вместе с тем заботливо. Расспрашивал об учёбе, успехах в хоккее. По реакции мальчика было видно, что совместные обеды случаются у них не часто. Миллионер управлял огромной компанией, но не мог найти времени на своего сына. Разглядывая его, Уле вспомнил отца и своё детство, в котором строгий трудоголик слишком редко возвращался домой. К счастью, у Уле всегда рядом был папа.
На присутствие телохранителя за столом никто не обращал внимания, это не обижало, Уле привык быть сторонним наблюдателем чужой жизни. Местами это даже доставляло удовольствие.
После завтрака омега повёл мальчика в школу, передал на руки учителям и остался рядом с авто. Раз в полчаса он обходил здание, просматривал улицы, в остальное время листал новости в телефоне, читал газеты и смотрел любимую передачу. Спокойные дни заставляли скучать, но Уле научился ценить спокойствие. После школы и продлённого дня он отвёз мальчика в спортивную секцию и с интересом наблюдал, как тот гоняет по льду разноцветные шайбы. Рядом сидели заботливые папаши и дремлющие дедушки. Кто-то из родителей предложил кексы собственного приготовления, Уле вежливо отказался. В шесть мальчишки хлынули с катка и заполонили зал гомоном детских голосов. Ютан кричал наравне с остальными, и Уле с улыбкой выслушивал новости о его достижениях.
– Поиграем в саду? – спросил мальчик, подъехав к дому.
Площадку ещё не доделали, но часть сада изнутри уже обнесли временным забором из прочного пластика. С улицы подсмотреть за ними теперь было невозможно. Уле согласился. Вынес раскладной стул к песочнице и достал книгу. Он пробегал по страницам взглядом, периодически осматривая сад. Ютан лепил песочный замок, а потом занялся лего. В восемь вернулся его отец.
– Ты не замёрз? – мужчина подхватил мальчика на руки и приветливо улыбнулся Уле. Настроение у него было приподнятым, это чувствовалось во взгляде, и объятия с сыном были искренними и тёплыми.
– Нет, – Ютан вцепился в отца намертво и скорострельно отчитывался о прошедшем дне. Йёран слушал и кивал. Тонких, сухих губ временами касалась улыбка, а глаза светились неподдельным интересом. Уле нравилось наблюдать это преображение – холодный начальник менялся рядом со своей семьёй. Так же, как в его давно забытом детстве преображался дома его отец.
– Поужинаем вместе? – предложил Йёран. Уле поднял взгляд, спотыкаясь о слишком светлые радужки, и посмотрел на стоящего за его спиной Стиана. Тот хитро усмехнулся – сплетни Като уже дали свои плоды.
– Нет, – Уле потрепал Ютана по волосам и, опережая его просьбу, добавил, – я совсем не голоден.
– Жаль, – Йёран повёл их в дом.
К ужину альфа вышел в домашнем – сменил формальный наряд на хлопковые штаны и рубаху с широким вырезом. Светлое мужчине шло, придавая его облику совершенно юный вид. Уле невольно подметил красивые трапециевидные мышцы и ярко очерченную ямочку между ключицами. Эта чёртова ямочка не выходила из головы, и Уле заставил себя сосредоточиться на работе. Ютан тоже переоделся и, урвав возможность провести время с отцом, обсуждал планы на выходные. Йёран осторожно отказывал – он работал.
В столовой было тепло. Стало неудобно из-за плотного пиджака, и Уле немного ослабил узел галстука. Строгая форма – часть образа служащих «Шота». Като позволил себе скинуть пиджак и теперь светился бронежилетом с кобурой и широким ножом на поясе. За ними из соседней комнаты подсматривал Тимо и, когда Уле поймал его взгляд, быстро юркнул за стену. Мальчишка не выглядел опасным, зато был слишком любопытным. Не помешало бы вытащить его на приватный разговор и развести на сплетни.
– Като, – Уле тихо позвал напарника, – пообщайся с горничным, узнай, что он видел и… – на лице у Като появилась плотоядная ухмылка, Уле толкнул его локтем под рёбра. – По делу, Като. Понял?
– Конечно. – Лицо альфы вновь стало суровым.
Вечером Уле помог Ютану расстелить постель и приготовить вещи на утро. Мальчик делал любую работу с невероятным рвением и оттого, что Уле был с ним рядом, искренне радовался. После книжки мальчик вежливо пожелал спокойной ночи и погасил свет. Уле ушёл к себе. Присел на холодную постель. Вновь поднялся и, переодевшись в спортивное, вышел во двор.
Пробежка освежила голову, выветрила накопившиеся мысли и помогла настроиться на сон. Уле часто бегал по ночам, заменяя бесполезные попытки подремать на спорт. Уснуть получалось тяжело. У дверей он застал Като, обжимающегося с Тимо, и, недовольно цокнув, подозвал альфу к себе. Оставленный горничный мышью спрятался в доме.
– Не отвлекайся.
– Всё под контролем, – недовольно буркнул напарник. – Я, как ты и просил, выяснял обстоятельства развода.
Уле качнул головой. Любая информация могла быть полезной, но копаться в чужом нижнем белье он ненавидел. Като от подробностей удержаться не смог. В итоге, картина вырисовалась премерзкая: Кристофер Паульсен, о-папа Ютана, стал разменной монетой в браке с бизнесменом. Отец отдал его в качестве залога успешной сделки, в то время как молодой Крис мечтал о разгульной жизни и вечеринках. Ребёнка он категорически не хотел, но родил под давлением, и как только брачный контракт закончился, сбежал с сексапильным любовником, стащив с общего счёта пару миллионов и отсудив их общий дом.
– Как омега мог бросить своего сына? – Като возмущённо поднял голос. – Ты можешь представить такое? Неудивительно, что Йёран омег к себе близко не подпускает.
Уле в разговор не лез, вопросов не задавал. Он всеми способами отстранялся от клиентов, держал расстояние, чтобы не привыкнуть. Не стать их частью. Жизнь на чемоданах, в чужом доме, без места, куда можно вернуться. Уле нравилась его работа, и он ни о чём не жалел.
Утром Йёран вновь пригласил его к столу. Отказываться не имело смысла, и Уле спокойно обедал, притворяясь частью семейного круга. Уле за это и платили – чтобы он притворялся и охранял. Защита пока не требовалась, но Уле, наученный прошлым опытом, понимал, насколько обманчив покой.
Проведённое время с Ютаном приносило сплошное удовольствие. Любознательный, вежливый и жизнерадостный мальчик влюбил в себя с первого взгляда. Невозможно было не ответить на улыбку, не обнять его, когда он тянул к Уле руки. Невозможно оставаться равнодушным, слыша его задорный смех. После школы они прогуливались вдоль узких улиц Бюгдой, смотрели, как дозревают дикие яблоки и осыпается вишня. Ютан рассказывал об услышанном на уроках, делился впечатлениями, познавал мир. И Уле с наслаждением делился с ним своей жизнью – учёбой, работой, войной… За ними никто не следил, не охотился, но Уле не расставался ни с оружием, ни с бронёй. Он всегда был начеку и готов к нападению. За это Като и звал его железным.
В доме Бротена было спокойно и одиноко. Уле не представлял, как тут целый год выживал маленький мальчик. Хозяин возвращался поздно, временами мог появиться за полночь и сыну в течение дня даже не звонил. Впрочем, Йёран определённо любил своего ребёнка – то, как светились его глаза при встрече, как сползала с лица напряжённость и усталость, выдавало его чувства с головой. Жаль только, что эта любовь проявлялась так редко.
Уле старался лишний раз не пересекаться с хозяином. Ему не нравился интерес нанимателя, Уле, в целом, привлекать к себе внимание не любил. Йёран целовал сына перед сном и навязчиво смотрел, как Уле его укладывает. Потом бесплодные попытки пригласить на ужин и расспросы о жизни. Уле старался не придавать этому значения. Люди нередко проявляли к нему дурное любопытство. Обычно хватало нескольких колких слов, но Йёран прилип пиявкой и действовал на нервы. Като делал глупые намёки, Стиан за спиной обзывал нянькой, но попытки напарников задеть уходили в молоко. Только Йёран царапал.