Повелитель морей

- А, Туманов, - повернулся тот ко мне. - Бестужев мне доложил о предложении по танку. Так что, не возьмёшь своё слово назад?

- «Единицу» или «двойку»?

- Что? А тип машины? «Двойку» желательно.

- Есть у моих знакомых «двойка» с зенитным «ДШК» на башне, позаимствую эту машину. Экипаж не нужен, идёт с танком, я там только место командира займу, оно свободно. Танк будут выделяться в любое время, с полными баками и боекомплектом. А пока я без него буду.

- Ну ты мне его хоть покажи.

- Надеюсь по бумагам он проходить не будет?

- Пока думаю насчёт этого.

- Могут попробовать отобрать.

- Потому и думаю, а сразу не решил. Когда ждать бронемашину?

- Через час будет у штаба дивизии.

- Жду. Свободны.

Ну а пока я бежал через лес, слежки не было, что приятно удивило, я подслушал дальнейшую беседу полковника с Бестужевым.

- Через час ясно будет кто этот Туманов, брехло или действительно может найти и достать всё что нужно, если танк будет, подумаю его в штат снабженцев ввести.

- Туманов поклялся, что войну красноармейцем закончит.

- Туманов красноармеец, и обязан выполнять приказы. Прикажу, будет выполнять. Иначе трибунал.

- Как-то два раза это его не остановило.

- Хм, действительно. Ничего, решим вопрос.

На этом оба командира разошлись. Полковник действительно решил искупаться. Видимо у него было свободное время. Я же добежал до той опушки, где совершал посадку на «У-2», тут ровный луг был, и в глубине опушки достал «КВ-2». Грунт тут твёрдый, засесть не должен. Открыв кормовой люк, я забрался в танк, сложив свои вещи на кресле командира танка, винтовку прислонил в углу, чтобы не упала. Дальше закрылся внутри бронемашины, устроился на месте механика-водителя, и проведя все процедуры для запуска двигателя, стронул бронемашину с места. Тяжело машина идёт, вдавливая грунт и оставляя глубокие колеи, выехал на опушку. Дороги тут нет, она чуть дальше, к ней и направился. Дальше, заметно портя полевую дорогу, что вилась вдоль опушки, тут как раз дивизия и расположилась, как я понял та в резерве командования, и мимо наших частей, бойцы и командиры выходили и глазели на этого бронированного монстра, многие их впервые видели, доехал до штаба. Полковник уже был тут. Глушить не стал, перебрался в башню, и открыв кормовой люк, выбрался наружу. Каску я сменил на шлемофон, и вот так откусив кусок от мороженого в вафельном стаканчике, и прислонившись локтем к затвору «ДШК», тот в горизонтальном положении смотрел вперёд, осмотрелся.

Да, это шок. Думаете кого танк поразил? Мороженное. Мороженное тут найти, это всё рано что встретить Христа. Нереально. А я спокойно и смачно ел. Издевался? Ещё как. Мне не понравился разговор полковника с комбатром. Мелкая месть, но вполне действенна. И да, если вы думаете, что я тут всё раздавать из своих закромов буду, то вы ошибаетесь, глубоко ошибетесь. Я уже один раз так поступил в первую свою жизнь Путником, когда интендантом был, да и потом помогал, когда подводником был. Думаете меня кто поблагодарил? Нет, ну был один генерал, армию которого я техникой насытил, даже обнял, другие морды кривили, и принимали всё, как будто я ДОЛЖЕН был так поступить. Нет, обойдутся, сами бросили, значит потеряли, хрена им. А помогать буду. Немцев буду бить, как с Путником вопрос решу. Ну и опыта применения современной техники наберусь. Только так и никак иначе. Однако и воевать я буду серьёзно, танк хороший, подвижная гаубица крупного калибра, и с моими возможностями огонь будет точный и для немцев очень болезненный. Да ещё крупнокалиберный пулемёт идёт с ним в комплекте, будет чем от авиации отбиваться. Вот так совсем хорошо. А с големами в качестве экипажа мне никакие помощники не нужны. Тут полковник подошёл, я как раз мороженку доел, и приказал:

- Постройте экипаж танка.

Вообще по уставу это я после прибытия должен был подбежать к комдиву и дорожится, но тот не стал тянуть. Приходилось повышать голос, движок у танка тихим не назвать, дрожание почвы ощущалась и в двадцати метрах довольно сильно. В общем, кинув руку к виску, ткнувшись пальцами в выпуклость динамика шлемофона, и доложил:

- Товарищ полковник, экипаж спит после ночных работ с танком. Машину я пригнал сам.

- Умеешь им управлять? - заинтересовался тот.

- Я, товарищ полковник и самолётами управляю, что мне танк?

- Боец, где вы научились управлять самолётом? Я изучил ваше дело, вы этому не учились.

Вопрос был задан незнакомым командиром в звании батальонного комиссара. Это похоже начальник Особого отдела дивизии. Они любят маскироваться под политсостав. Его не было к моменту моего прибытия из увольнительной, видимо только что подъехал. Меня сразу заинтересовало, а откуда у него моё дело? Оно сгинуло под Белостоком. Кто-то новое собрал или тот ляпнул для красного словца? Ответил я также мгновенно, не задумываясь:

- У меня много знакомых лётчиков, научили. Я с трудом могу сказать где нос и где хвост у самолёта, но пилотировать научился. Например, опаздывая, я сюда сам прилетел, сидя за штурвалом. На биплане. Нашёл вас, покрутился над расположением дивизии и сел на лугу. А лётчик, что во второй кабине сидел, дальше полетел, а я к штабу направился. Едва успел.

- А как узнал, что это нужная часть? Кто сообщил? - сразу насторожился тот.

- Никто, искал и нашёл. Вижу начштаба дивизии вышел на самолёт посмотреть, значит нашёл.

- Был биплан, - подтвердил комдив.

- Товарищ полковник, мне нужно отдельно поговорить с бойцом, - твёрдо сказал тот. - Тут скрываются крупные хищения в авиации. Топливо и ресурс тратятся не понятно на что.

- Потом поговорите. Показывай, боец, что с танком.

- Да всё с ним в порядке, боекомплект полный, баки тоже, хоть сейчас в бой. Ну как экипаж будет. Сейчас отгоню его обратно, и дальше спать пойду.

- Никаких отогнать. Укройте машину в лесу. Приказ выдвигаться может поступить в любой момент.

- Есть, - козырнул я.

Командиры, что уже облазили весь танк, всем любопытно посмотреть, как горох с него посыпались, кроме троих что посмелее, оставшиеся стоять на корме. Я через кормовой башенный люк забрался в башню, и там до места механика-водителя. После этого поворачивая технику, хм, а ведь следы от него с воздуха хорошо заметны должны быть, и загнал задом в лес, не так и далеко от палаток штаба, заглушив двигатель. Как-то резко наступила оглушительная тишина, и только чуть позже стали доносится команды, и другие шумы природы. Человеческие голоса я к ним тоже отношу. Выбравшись из бронемашины, шлемофон я оставил внутри, все вещи и снаряжение пока убрал в Хранилище, а вот винтовку прихватил. Ключ от танка забрал, заперев его. У танка выставили часового, а мне отрядили место у танка, покидать его надолго мне было запрещено. Я только у кормы решил подремать, как меня снова подняли. Особист обо мне не забыл и вызвал на разговор. Чуть в стороне от других палаток стояла его, причём довольно большая, на взвод. Охранял палатку не обычный Ваня-пехотинец, а боец, опытный, видно, что не раз в переделках бывал, взгляд выдавал. Карабин в руках ухожен. Видимо из личной гвардии Особого отдела. Посыльный передал меня этому бойцу, и тот забрав мою винтовку, убрав её в стойку, завёл в палатку, да и сам следом зашёл, закинув карабин за спину.

В палатке стоял стол, довольно аккуратно сколоченной из снарядных ящиков, перед ним табуретка, видимо для меня, за столом сидел комиссар-особист, что буравил меня взглядом.

- Садись, - приказал тот.

Когда я устроился на табуретке, обычная такая, как будто из какого деревенского дома забрали, не новая, то услышал следующие вопросы:

- А теперь погорим. Из какой части этот лётчик? Его данные? Номер самолёта? Кто ещё участвует в таком нецелевом использовании техники? Из какой части танк? Кто командир? Имена экипажа.

- Лётчика не знаю, смотрю стоит самолёт на поле, подхожу, говорю, парень подвези, мне под Смоленск нужно. А тот отвечает, да не проблема, сам туда лечу. Так и добрался.