Страница 2 из 4
Позиции флота немного поколебались только лишь после Андорского сражения. Пускай в той битве принимали участие в том числе рыцарские и церковные ордена, основную ответственность за исход возложили на Титанов пустоты. Кораблями тогда руководил командор Жан Морель, и именно его в итоге обвинили в том, что Империи не удалось покорить Андор. «Сияние» также принимало участие в сражении, и повреждения, отправившие судно в ремонтный док, оно заработало тоже там. Лично Можайский не считал Мореля целиком виновным в поражении. Да, командор действовал местами опрометчиво и слишком дерзко, но большинство его решений нельзя было назвать ошибочными. Он не мог знать, когда к флоту Диктата прибудут подкрепления, и тем более не мог предвидеть вмешательство лорда Кэлума, поставившего обе воюющие стороны на колени.
Однако было очевидно и то, что Титаны пустоты отчаянно нуждались в реабилитации после поражения. Поэтому адмирал и не смог отказать, когда поступил приказ отправить корабль на разведку в Миллениум. Возможно, «Сияние» столкнется там с целым враждебным флотом и сгинет без следа. Подобный вариант казался капитану весьма вероятным, и впервые за долгие годы он понадеялся, что церковники в корабельной часовне как следует помолятся за успех миссии. Сам же он ни во что такое не верил и со своей стороны просто хотел сделать все возможное ради спасения корабля.
В этот момент «Сияние» подошло к точке перехода, и Можайский отдал приказ всему экипажу:
– Начинаем переход через червоточину! Всем занять свои посты и не покидать их до завершения перехода!
Путь, ведущий в Миллениум, считался относительно безопасным, однако подобное предупреждение от капитана все равно считалось обязательным. Всегда существовал риск появления аномалий даже в стабильных червоточинах. Как любил говорить Бернаус: «правила устава написаны кровью». И это правило являлось одним из самых «кровавых». Бесчисленное множество кораблей пропало во время переходов, либо получило серьезные повреждения в червоточинах. Последнее, что мог позволить себе Можайский, так это проявить беспечность в и без того самоубийственной миссии.
Корабль, сбавив скорость, медленно влетел в червоточину. Через мгновение все вокруг «Сияния» исчезло, и экипаж ощутил хорошо знакомую вибрацию перехода. С этого момента судно оказалось целиком во власти пространственного разлома, ведомое загадочными космическими силами. Какое-то время корабль будет дрейфовать в кромешной тьме, пока разлом не изрыгнет его обратно в реальность, где «Сияние» вновь столкнется с жестоким космосом и, возможно, опасными врагами.
– Доложить результаты последнего сканирования! – потребовал капитан Дженкинс.
Навигатор поспешно вывел на экран изображение с радаров и увидел там всю ту же пустоту, которую наблюдал на протяжении многих дней.
– На радарах ничего! – доложил он в ответ.
– Ясно, продолжать наблюдение!
По правде, капитан уже едва сдерживал себя, чтобы не сорваться на подчиненных. От флота, отправившегося в систему Варрадо, уже давно не поступало никаких вестей. Дженкинс старательно гнал от себя панические настроения, но не мог перестать возвращаться к мысли, что могучий флот, в составе которого была целая космическая станция, мог быть кем-то уничтожен. Если так, то дела капитана и его малого крейсера «Фантома» очень плохи. В любой момент в Миллениум может нагрянуть имперский флот и уничтожить слабо вооруженный корабль. Именно поэтому он и заставлял навигатора постоянно проверять данные с радаров. Дженкинс уже решил, что отдаст приказ на отступление при первых признаках появления вражеских кораблей. Пускай это посчитают дезертирством, однако капитана это волновало не так сильно, как можно было подумать. Дженкинс отлично знал, кто его настоящий хозяин и перед кем ему действительно стоит отчитываться. Это корпорация «Армтек» предоставила крейсер вместе со всем своим экипажем в распоряжение военно-космических сил Диктата. Сделано это было, дабы замять один неприятный инцидент, где фигурировала корпорация «Викториан», конкурирующая с «Армтеком». Однако «Фантом» становился частью регулярной армии временно, всего лишь на десять лет. После этого корабль должен будет вернуться обратно в состав частной армии корпорации. Как раз поэтому Дженкинса и не волновал карьерный рост в рамках военно-космического флота. Его главной задачей было сохранить крейсер и экипаж в целости, ведь все издержки по уходу за кораблем и обслуживанию на ближайшие десять лет также брала на себя корпорация. Дженкинса не погладят по голове, если за обслуживание крейсера «Армтеку» придет огромный счет. Вероятно, его разжалуют и поручат командовать каким-нибудь грузовым транспортом, перевозящим минералы. Так что отступление было для него единственным выходом из ситуации. А чтобы быстро отступить, требовались хорошо отлаженные и настроенные двигатели. Значит, сейчас было самое время еще раз связаться со старшим механиком Лестером, которого Дженкинс искренне недолюбливал.
– Доложить о состоянии корабля! – отдал приказ капитан по внутренней связи.
Через несколько секунд в ответ раздался хрипловатый голос, говоривший на удивление спокойно и расслабленно:
– Состояние удовлетворительное. Орудия и щиты полностью исправны. Однако вас, полагаю, куда больше волнует готовность двигателей, я прав?
– Твоя задача докладывать, а не строить предположения, – повысил голос Дженкинс, но после небольшой паузы добавил более спокойным тоном. – Так что там с двигателями?
– Все в порядке, – с нескрываемым весельем в голосе ответил механик. – У нас полные баки форсита, и узлы подачи топлива в идеальном состоянии. Мы сможем удрать в любой момент, так что можете перестать вызывать меня каждые полчаса.
– Как ты разговариваешь со своим капитаном! – разозлился Дженкинс.
– При всем уважении, – начал Лестер, – вы ничего мне не сделаете, ведь я сейчас буквально держу в руках жизни всех людей на борту, а поэтому перестаньте попусту сотрясать воздух. Не вы один здесь работаете на корпорацию. Мы все сотрудники «Армтека», а значит, каждый здесь ради денег. Поэтому бросьте ваши замашки, которые вы успели понахватать от других флотских капитанов. Каждый человек на борту скажет вам, что ранги и звания это пустой звук. Мы тут коллеги и пользуемся уважением, заработанным своим трудом на корабле. Никакая звездочка на погонах не заставит никого относиться к вам лучше, чем вы того заслуживаете. Помните об этом, капитан, иначе на судне найдется тот, кто с радостью вас заменит.
Дженкинс все это время молча слушал слова механика и поскрипывал зубами. Больше всего на свете ему хотелось сейчас отдать приказ корабельным штурмовикам, чтобы те расстреляли наглеца, а затем выкинули его труп в космос. Но капитан понимал, что его приказ просто никто не выполнит. Наоборот, скорее всего именно его бездыханное тело вскоре покинет пределы «Фантома». Лестер имел огромный авторитет среди команды и являлся действительно первоклассным механиком. А в изолированных замкнутых пространствах, коим и являлся крейсер, все решала личная харизма и умение решать проблемы. Старший механик обладал обоими этими качествами. Из-за этого люди сами тянулись к нему и непроизвольно вставали на его сторону в любой непонятной ситуации. Как верно отметил Лестер, «Фантом» не являлся в полной мере судном регулярной армии. Весь экипаж составляли специалисты, нанятые по контракту. Чтобы стать частью военно-космического флота, им всем раздали звания, однако на самом крейсере все еще царили прежние менее формальные отношения. Никто не отдавал честь и не оказывал кому-либо привилегий из-за высокого звания, никто не мерялся годами выслуги и не заводил речь о наградах. По сути, между членами экипажи складывались свои внутренние иерархии, что, конечно, могло стать проблемой. Однако, с другой стороны, персонал крейсера проявлял гораздо больше инициативы и сильнее выкладывался по сравнению со своими коллегами из армии. Дженкинс же особо не пытался насаждать новые порядки, но у него бы это, по правде, и не получилось. Ему приходилось мириться с авторитетом Лестера и выжидать нужного момента, чтобы отнять у того лидерство над командой корабля.