Дороги дождя

Тут мимо них пролетела удивительной красоты стрекоза с красными крылышками. Вилли пригляделся и на всякий случай ущипнул себя за щёку: у насекомого было человеческое личико, алый костюмчик из лепестков розы, а за спиной виднелся маленький лук и колчан со стрелами.

– Впрочем, можешь не отвечать, – похоже, Фоули тоже рассмотрел необычную стрекозу.

– К`нечно, в Ирландии, р`зве не видно? – съехидничал Вилли, потянувшись пальцем к маленькому существу. Ему хотелось надеяться, что это не галлюцинация, а настоящее волшебство.

– Выходит, мы оба напились до феечек в глазах? – хохотнул Фоули.

Он не спешил подниматься на ноги, так и валялся в траве, пялясь на летающую малышку, но рук к ней не тянул: как оказалось, не зря. Стоило Вилли едва коснуться трепещущего красного крылышка, как феечка сдёрнула с плеча лук и всадила ему в палец – прямо под ноготь – две острые, как иголки, стрелы.

– Ах ты, мал`нькая дрянь! – он взревел и попытался поймать фею, но та оказалась проворнее, и раздосадованный Вилли ухватил лишь пучок травы.

Феечка же исчезла.

Стрелы больше походили на зазубренные занозы, вытаскивать их было чертовски больно. Пол-лепрекона, зажмурившись, выдернул обе разом и взвыл, засовывая палец в рот. На языке сразу стало солоно.

– Вот сучка! – проныл он.

– Скажи спасибо, что она тебе только палец прострелила. И впредь не тяни свои лапы, куда не просят, – Фоули его страдания, похоже, забавляли. – Это же надо! Кому рассказать – лопнут от смеха. Вилли Пол-лепрекона, попав в Волшебную страну, первым делом пытался пощупать девчонку. И получил от ворот поворот.

– Она не в моём вкусе, – буркнул Вилли.

– Скорее не твоего размера.

– И это тоже. Но в первую оч`редь я смотрю на х`рактер дамы. И ежели она не скромна, или того хуже – вздорная, нам не по пути! Мне, знаешь, нравятся такие миловидные, ясноглазые и пухленькие, как булочки с сахаром. Ну что я тебе рассказываю: ты же видел Дэйзи, – палец ещё дёргало, но острая боль ушла, и к Вилли вернулось его обычное добродушие.

– Не только видел, но и щупал, – усмехнулся Фоули, но даже это признание не испортило настроение Вилли.

По правде говоря, он был счастлив, ведь сегодня сбылась его давняя мечта! Те, кто прежде поднимали его на смех, сейчас кусали бы локти от досады. Никто не верил, что Волшебная страна существует, а Вилли всегда верил! И в итоге оказался прав.

Кто знает, может, и мать не выдумывала: вдруг он правда сын настоящего лепрекона, и здесь ему удастся встретиться с отцом, с которым они никогда не виделись? Вот бы ещё найти немного золота! А что, вон англичанишке счастье привалило, почему и ему не может повезти?

Вспомнив про мистера Эверетта, Вилли припомнил и о его плачевной судьбе и озадаченно почесал в затылке, ещё больше разлохматив свою кудлатую голову:

– Одного не понимаю: почему мы попали сюда, где теперь искать англичанишку?

– Чёрт его знает, – Фоули поднялся, отряхнул колени. – Можем попробовать узнать вон там.

Он указал куда-то за спину Вилли. Тот обернулся и ахнул: на вершине холма, на котором они оказались, стояла белонежная башня. Каждый её кирпичик переливался слюдой и вкраплениями серебра. Но самым удивительным был не материал, из которого построили башню, и даже не отсутствие в ней видимых окон и дверей, кроме одного – самого верхнего окна с разноцветными витражными стёклами, а то, что прямо над шпилем башни зависла мрачная серая туча, из которой, не переставая, хлестал дождь, когда как склоны того же холма были сухими и солнечными.

– Ты уверен, что нам стоит идти туда? – Вилли мысленно укорил себя за неожиданную робость, но слова уже сорвались с губ.

К счастью, Фоули не стал смеяться над его трусостью, просто пожал плечами:

– Можешь предложить что-то ещё?

Пол-лепрекона вздохнул. Да, пожалуй, придётся им прогуляться под дождичком. Не может же быть, чтобы в такой прекрасной башне никто не жил?

– Только говорить с местными буду я, – предупредил Фоули. – А то ты, неровен час, опять начнёшь кого-нибудь хватать за места, не предназначенные для хватания. Во второй раз маленькими стрелами может и не обойтись.

– Ладно-ладно, – проворчал Вилли, – идём.

Молчать он не собирался. Было бы глупо попасть в волшебную страну и всё время проторчать за спиной приятеля, не сказав ни слова. Нет уж, теперь всё будет иначе. Осторожность станет его вторым именем. А с Фоули, как водится, проще сначала согласиться, а потом поступить по-своему.

Они вскарабкались по холму до самой линии дождя и шагнули в густую туманную пелену. Вилли ожидал, что вода будет тёплой, – считай же, что лето на дворе. Но их окатило струями леденящего холода. У Пол-лепрекона вмиг застучали зубы и он малодушно подумал, что можно было остаться на лужайке среди цветов и мирно пасущихся овец, а путешествие к башне доверить Фоули, раз тот так рвался. Но давать задний ход было уже поздно. Пришлось поднять воротник повыше, чтобы вода меньше заливалась за шиворот.

Фоули, казалось, холодный дождь был нипочём. Он не ёжился, не морщился и даже не проронил ни единого бранного слова. Его выдержке можно было позавидовать. Ну или он всё-таки соврал, что является обычным смертным. Или нет, фейри ведь не врут. Но, если подумать, то прямо он тоже ничего не сказал. Потому что «меня окружают идиоты» – это слишком уклончивый ответ.

Пока Вилли, стуча зубами под струями ледяного дождя, гадал о происхождении мистера Фоули, сам Фоули задрал голову вверх и, глядя на витражное окно, прокричал:

– Эй, есть тут кто? Впустите гостей!

Некоторое время слышался только шум нескончаемого ливня, и Фоули уже собрался было покричать ещё раз, как вдруг створки распахнулись и в оконном проёме показалась прекрасная дама.

Поверьте, Вилли не просто так подумал «прекрасная». Прежде он никогда не видел такой красавицы – а уж он-то знал многих женщин. Холодный дождь больше не волновал его, потому что тепло, зародившееся в его груди, – там, где билось горячее сердце, – растекалось по всем членам. Дама со всей очевидностью была из племени фейри: об этом говорили её острые уши и длинные льняные локоны – у смертных дев не бывало такого ровного сияющего цвета волос и таких пышных кос. Умница Эбби, милашка Дэйзи и даже красотка Мэйв ей в подмётки не годились.

Голову незнакомки украшал венок из розовых роз, а жемчужно-белое атласное платье переливалось хрустальными капельками. Длинные рукава и довольно открытый ворот были отделаны голубыми и серебряными лентами. Она была похожа на статую скорбящей Марии. А ещё она плакала.

Наверное, впервые в жизни, увидев красивую женщину, Вилли испытал не только похоть, но и благоговение. Это было совсем новое чувство… Чёрт побери, а вдруг это и есть любовь? Ну та самая, настоящая, как в романах?

– Кто вы такие и зачем пришли? – незнакомка свесилась из окна и у Пол-лепрекона зашлось сердце: а вдруг красотка упадёт с башни? Раскинув руки, он приготовился ловить её. От девушки не укрылся его порыв и она улыбнулась сквозь слёзы.

Она говорила на каком-то странном наречии ирландского языка, но старомодный (и этим даже милый) говор не мешал разбирать смысл.

Фоули шагнул вперёд, дёрнул рукой, будто пытаясь снять несуществующую щляпу, и заговорил тоже на ирландском.

– Меня зовут Фоули, мэм. А это – Уильям. Мы ищем нашего… кхм, приятеля по имени Джеймс Эверетт…

Девушка ахнула, не дав ему закончить.

– Так вы не из нашего народа? Ах, как давно я не видела смертных. По правде говоря, я вообще никого здесь не вижу. Сижу всё время одна…

И тут Вилли решил, что достаточно молчал – пора было брать дело в свои руки. А не то проныра Фоули уведёт любовь всей его жизни так же, как уже увёл крошку Дэйзи.

– Прекр`сная дама, – простите, не знаю вашего имени. Пр`шу, не плачьте. Лучше поведайте нам, что вас оп`чалило? И почему над вашей башней всё время идёт д`ждь?

Фоули бесцеремонно взял его за шкирку и, отодвинув в сторону, процедил: