Страница 77 из 94
Самым удивительным оказалось то, что организм подстроился самостоятельно. Без какой-то крайней необходимости от меня больше не требовалось контролировать процессы, происходящие в нем. За счет духовной силы и психического намерения, которое я вкладывал в каждый создаваемый сплавом двух энергии «кирпичик» своего тела, он работал как единая система.
«Даже без использования внутренней силы никто из мастеров самосовершенствования ниже ранга Божественной трансформации не сможет нанести моему телу серьезного физического ущерба!» — вдруг пришло мне на ум.
Но я быстро отбросил эту мысль, и вновь вернулся к контролю энергии, поступающей в мой Дяньтянь. Благодаря ей Внутренний мир также начал преобразовываться. Сначала это было незаметно. Но вскоре изменения стали видны даже невооруженному глазу населяющих его аборигенов.
Началось все именно с Символа родословной. Составляющие его руны принципов и Законов Мироздания становились все сложнее и глубже. Этот процесс происходил крайне медленно, но в то же время и достаточно стабильно. Так было предусмотрено заранее, ведь слишком быстрое изменение Внутреннего мира могло повлиять на зародившиеся в нем формы жизни.
Месяцы сменяли годы, а годы десятилетия. По мере того, как я продолжал усваивать энергию из Пруда крови дракона, Символ родословной окончательно изменился, став квинтэссенцией всех принципов и Законов моего Дяньтяня. Самим Мирозданием, в сущности.
Фундамент заключенной в Дяньтянь микровселенной стал намного тверже и массивнее. Качество этого измерения увеличилось, и теперь оно почти ничем не отличалось от нижних измерений нашей вселенной. Хотя переносить туда физические объекты к примеру с планеты Земля — я по-прежнему не мог. Главный принцип мироздания попросту не позволил бы мне этого сделать, даже если бы в качестве перевалочного пункта, эдакой камеры декомпрессии, можно было использовать микромир Небесной жемчужины.
Объект, основа которого не принадлежала моему Дяньтяню, попросту не мог в нем существовать. Тот же самый принцип работал и в обратную сторону.
Чтобы путешествовать по чужой микровселенной, мастеру самосовершенствования надо было получить разрешение хозяина, либо вторгнуться туда насильно. После этого практик создавал за счет существовавшей там энергии духовного двойника, который был бы связан с его сознанием.
В случае насильного вторжения, если цель была загипнотизирована или ее сознание каким-то образом удалось заблокировать, путешественник был бы воспринят как враг. Тогда Мироздание будет пытаться атаковать духовного двойника вторженца всеми своими силами.
«Хм, если уровень моей микровселенной повысился почти до уровня нижних измерений этой, получается, теперь аборигены в нем смогут развиваться вплоть до пика Святого ранга...»
Задумавшись об этом, я тут же вспомнил, что во всех измерения основной мультивселенной существовали Тропы возвышения, которые вели в верхние миры. Но из-за противоречия основ, для меня было невозможно привести никого из моего Внутреннего мира в этот.
«Какой-то парадокс получается. Хотя, если представить, что эта вселенная является Внутренним миром Истинного бога, тогда все логично. Если рассуждать в данном ключе, получается, развитие моего Дяньтяня будет осуществляться и после прорыва в ранг Божественной трансформации?»
Продолжая поглощать энергию из Пруда крови дракона, я стал размышлять над этой темой. Времени у меня было в избытке, а после стабилизации процесса поглощения, много внимания отводить ему сейчас уже не требовалось. Снова пройдясь восприятием по всему Дяньтяню, я отметил резкое углубление составляющих его фундамент Мироздания Законов и принципов.
Пропорционально этому падала реальная сила аборигенов, населяющих миры микровселенной. К сожалению, процесс эволюции был неостановим, и жертв среди их популяции избежать не удавалось. Но те, кто смог пережить трансформацию вселенной, стали только сильнее. А их предрасположенность к самосовершенствованию резко возросла.
В будущем лучшие представители каждой расы смогут найти множество собственных путей ДАО, и цивилизация совершенствующихся мастеров выйдет на новый уровень. Так было заведено природой. Ну, или мистическим Творцом, создавшим за счет своего собственного пути ДАО нашу мультивселенную.
Являюсь ли я сам жителем Внутреннего мира Творца?
Что произойдет, если суметь пробиться через последний барьер и выйти за пределы этой мультивселенной?
Почему, если я вырос в этом мире и совершенствовался в осознании его Законов, основа моей собственной микровселенной все еще отличается от «оригинала» Творца?
Куда двигаться дальше после того, как мой собственный Внутренний мир окончательно сформировался?
Несмотря на успешный прорыв, эти и другие, менее важные вопросы — все еще всплывали у меня в голове. Раздумывая над ними и следя за изменениями, происходящими с Дяньтянем и Символом родословной, я провел невероятно много времени. В итоге процесс полного поглощения Бассейна крови дракона, качество которого было улучшено энергией из эссенции старого монстра — заняло без малого восемьдесят лет.
Конечно же, за пределами микромира Небесной жемчужины прошло намного меньше времени, ведь скорость его течения здесь была изменена в пятнадцать раз. Но все равно, данное уединение можно было назвать самым длинным в моей жизни. Правда, если его сравнивать со сроками, которые тратили для прорыва другие практики ранга Божественной трансформации — даже восемьдесят лет покажутся каплей в море.
Когда мое уединение подошло к концу, я смог ощутить изменения, начавшие происходить в микромире небесной жемчужины. Пусть она и была связана с моим Дяньтянем, все же этот артефакт создавался по Законам внешнего мира. Так что в первую очередь он являлся частью именно его.
Поэтому, даже если я совершал прорыв не в основном измерении, Мироздание все равно должно было создать Небесную скорбь. Или как раньше я ее называл — Кару. Это крещение небесными молниями, сформированными из глубочайших принципов ДАО-истока, проходили все практики ранга Божественной трансформации.
Кто-то пытался защититься от него артефактами. Другие же честно испытывали возможности собственного организма. Но тем, кто родился в данном мире, избежать скорби было совершенно невозможно.