Страница 18 из 25
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
Hа высокий берег, на крутой.
Выходила, песню заводила
Про степного сизого орла,
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла.
Ой ты, песня, песенка девичья,
Ты лети за ясным солнцем вслед
И бойцу на дальнем пограничье
От Катюши передай привет.
Пусть он вспомнит девушку простую,
Пусть услышит, как она поет.
Пусть он землю бережет родную,
А любовь Катюша сбережет.
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
Hа высокий берег, на крутой.
Глава 7.
Строки из дневника.
25 апреля 1943 г. Ну вот пролетел ещё один год. Много было чего за это время. Школа ковала из меня преподавателя и командира, я же старалась выучить их своих учениц умелых разведчиц и диверсанток. Да, в этой реальности женский пол участвовал в войне на равных с мужчинами, а не только виде работниц в тылу и санитарок при госпиталях. Женщины воевали и за свои подвиги награждались не менее громкими наградами, увы часто посмертно. Мы были везде. От небес до моря. И получалось у нас воевать не хуже мужчин. Правда это касалось прошедших нужную подготовку и получивших боевую специализацию. Слёз поначалу я и сама пролила не меньше учениц. Правда те ревели в казарме, а я … я ночью в своей комнатке. И пожаловаться некому.
1 мая 1943 г. А вот и совмещение линий истории. Повсеместно ведены погоны. С ними я выгляжу гораздо серьёзнее и внушительнее.
15 июля 1943 г. Немного о личном фронте. Любые ухаживания приходилось пресекать, порой даже жестко. Видимо чувствовали подтекст моего Табу на такие отношения. Вот подопечные мои, те часто пропустив мимо ушей все мои призывы, увещевания и разъяснения, шли на свиданки с местными Дон Жуанами и после осознания ошибки, страдали. Блин, почти в каждой группе находилась одна ду … дива, что залетала и была отчислена из-за беременности. Зато остальные на их примере учились и намотав сопли на кулак были уже более стойкими к словам о любви.
За это время я сделала три выпуска, сейчас занимаюсь четвёртым. Радовало то, что прежние мои группы экзамены сдавали успешно. Отчисленных за непригодность была только одна, и та по зрению. Без очков стрелять из винтовки не получалось. Как она медкомиссию обманула с её плюс три, просто не понимаю? Сдав экзамены уходили одни, на их место приходили другие девчонки, а я учила и жила их жизнью. Только так у них можно было завоевать авторитет и доверие. Так что три выпуска это вам не хухры-мухры! Пусть редко, но известия о их делах и подвигах возвращались в школу. Многие погибли, и потому я старалась узнать подробности, понять причину и обсуждать с девочками подобные ситуации. Вместе искали возможность выполнить задание и суметь уйти живыми. Сегодня сорок третий, а не сорок первый, и немцы перестают совершать ошибки. Так что на простых действиях уже никак не выедешь. Оккупанты не вели себя как прежде, мы научили их бояться и опасаться партизан. Каратели тоже поднаторели в действиях против наших малых групп, просто старались окружить и в плен уже никого не брали. Так что тут кто кого перехитрит. В газетах несколько раз встречала фото и статьи о моих ласточках, вернувшихся с заданий, о их награждении. Так что мне есть кем гордиться дневник. Есть! А война продолжает собирать свою кровавую жатву. Утешает другое. Мы остановили немецкий молох и теперь по капельке, но с каждым разом всё усиливая нажим начали выдавливать эту погань с нашей земли. Я пишу «с нашей», потому как считаю себя её частью. Я откровенно говоря стала забывать о своём прошлом, хватает новых забот.
7 сентября 1943 г. Награды нашли героиню! Мне на торжественной линейке перед строем вручили медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды. Хожу вся такая гордая и радостная. Ведь по праву ношу!
3 октября 1943 г. Смешно, но я стала больше думать о моде и платьях, и о том, как выгляжу. Да, это очень по-женски, так я и есть женщина, по крайней мере мыслю и чувствую, как женщина. Даже на мужчин научилась смотреть оценивающе, а потому сама мысль, что и я, когда ни будь выйду замуж, уже не так пугает меня. Родить ребёнка? А почему бы и нет? В моём статусе это вполне естественно и нормально. Почему? Если честно, то при взгляде на некоторых мужчин в моём окружении, порой внизу живота начинают если не бабочки летать, то словно пожар горит. Неужели такое все бабы испытывают? Тогда понятна фраза о том, что не удовлетворенная прелестница быстро превращается в стерву. М-да. И моё либидо порой часто кричит – Дура! Да тебе давно трахаться пора! Хотя бы для сброса психологического напряжения и здоровья. Понимаю, что надо! Но для этого надо бы найти себе мужчину, а внутренний забор в себе сломать не выходит. Ведь если я получу, что хочу и мне сие понравится, то могу ведь и не остановиться.
25 декабря 1943. И о переменах. Под новый 1944-й когда я выпустила свою пятую группу из 28 девочек, в школу пришёл приказ. Всё! Женские диверсионные группы более не создавать. И вообще, те кто владеет военной специальностью так и быть, пусть себе пока дослуживают, остальных же с передовой убрать. Пусть служат в тыловых частях. Видать, кое кто умный во власти, задавшись целью узнать в цифрах убыль населения, особенно по женскому полу, схватился за голову. Если так продолжить, то кто после войны будет восполнять численность по стране? М-да. Вот на этом фоне кому-то пришла идея подсидеть меня. Начальству капнули, что женщине как бы не уместно преподавать в мужских группах, тем более и методики уже освоены. Так что, когда меня вызвали к полковнику и объявили о моём сокращении, я просто растерялась. Етить колотить, и куда я теперь? Я же ничего кроме как воевать и не умею. Профессии настоящей и нет. Но Иван Владимирович успокоил. Мол сокращают тебя как преподавателя школы, а вот самого отчисления из рядов армии, это нет. Придётся мне ехать в главное управление и получать там направление на другую должность. И не стоит воспринимать этот переход как крах надежд. Война к концу идёт. А он обо мне в управление кое кому своё мнение отпишет. Опытные кадры моего уровня ещё ой как нужны. Так что иди собирайся, в отделе кадров получишь направление. Вот на этом пока и все записи.
Поезд мерно перестукивая на стыках не торопясь вёз меня в Рязань. Главное управление из столицы было перенесено ближе к фронту. Почему? А кто его знает, главное мне было проще добираться. Я ехала и думала, что ещё приготовило для меня провидение? На груди гордо висела медаль и поблёскивал орден. В кобуре был наградной ТТ с дарственной табличкой на рукоятке. Из барахла у меня с собой имелся вещь мешок с пайком на три дня и среднего размера такой чемоданчик, к которому наши школьные мужики из мастерской, приделали основу из выдвигающейся ручки и колёсиков. А что, в руках мне эту тяжесть тащит? Я как каждая приличная девица, уже обросла кроме положенной мне формы, минимальным набором приличного белья с прочими женскими атрибутами. Выхожу я на перрон, и приведя чемодан в транспортабельный вид, этак не торопясь начинаю двигаться к зданию вокзала. Народу уже мало, основной поток пока я ковырялась, схлынул. Тут всё и случилось.