Страница 65 из 76
— Почему ты должна быть такой чертовски… — Остальное выходит только как ворчание.
— Наверное, такой родилась. — Не обращая внимания на его разочарование, я сажусь и приглашаю его присоединиться ко мне.
Несколько секунд тишины в конце концов ломают его волю, и он плюхается на песок.
— Что случилось? — тихо спрашиваю я.
— Она украла это.
— Что?
Купер отказывается смотреть на меня, его взгляд прикован к воде.
— Мой чрезвычайный фонд. Все до последнего доллара.
— Подожди, твоя мама? — Меня охватывает смятение. — Ты уверен?
Он издает невеселый смешок.
— Уверен. Даже Эван не знает, где я держу свою заначку.
Черт. Это жестоко.
— Я должен был перепрятать все в ту же секунду, как она появилась, — говорит он со стоном. — Она нашла мою травку, когда мне было тринадцать, и выкурила ее всю, пока я был в школе. Я забыл об этом до сегодняшнего дня, забыл, что она знала о тайнике. Или, может быть, я просто слишком доверял ей, что она не будет воровать у своих собственных детей.
— Мне жаль. — Это звучит неадекватно в данных обстоятельствах. Как мне извиниться перед кем-то за боль, которую причиняют всю жизнь? — Сколько она взяла?
— Двенадцать штук, — бормочет он.
Чёрт побери. Окей. Мой мозг переключается в режим решения, потому что именно так я действую. Всякий раз, когда возникает проблема с одним из моих веб-сайтов, нежелательная проблема в отеле, я становлюсь аналитиком. Я оцениваю проблему и пытаюсь найти способ ее исправить.
— Это отстой, это действительно так. Я знаю, ты злишься и чувствуешь себя преданным, и у тебя есть полное право так себя чувствовать. — Я беру его под руку и кладу голову ему на плечо. Для поддержки. И потому что я замерзаю. Купер постоянный источник тепла. — Но, по крайней мере, это всего лишь деньги, верно? Я могу тебе помочь. Я могу восполнить это.
— Серьезно? — Он вырывает у меня свою руку. — Зачем тебе… — Купер не может закончить предложение. Он вскакивает на ноги. — Какого хрена, Мак? Почему это всегда происходит в твоей голове? Бросаешь деньги на решение проблемы.
— Я думала, проблема в деньгах, — протестую я.
Грозный взгляд на его лице действует мне на нервы. Почему каждый раз, когда я предлагаю сделать для него что-то приятное, мне в глаза попадает песок?
— Сколько разных способов я должен придумать, чтобы это сказать? — кричит он на меня. — Мне не нужны твои чертовы деньги. Ты хоть понимаешь, насколько это инфантильно, когда твоя девушка постоянно ходит за тобой с кошельком?
— Это не то, чем я занимаюсь, — отвечаю я, сжав челюсти. Этот парень раздвигает границы моего терпения. Он хочет злиться на свою маму, прекрасно. Он хочет выпустить пар, хорошо. Но не я здесь плохая. — Я только пытаюсь помочь. Тебе нужны деньги, у меня их более чем достаточно. Почему это неправильно? Деньги для меня ничего не значат.
— Мы знаем. — Слова вырываются как долгий, угрюмый вздох. — В этом весь гребаный смысл. Вы, клоны, разбрасываетесь ими, как флаерами для вечеринок, и ожидаете, что остальные из нас будут благодарны за приглашение. Я не очередной слуга, пресмыкающийся у твоих ног за чаевые, черт возьми.
Так что вот оно. Я снова стала клоном. Хорошо.
— Знаешь что, Куп? Как насчет того, чтобы разобраться со своими собственными проблемами вместо того, чтобы вываливать всю свою неуверенность на меня? Меня уже чертовски тошнит от того, что я выдерживаю худшую из всех маленьких местных микроагрессий. Смирись с этим. Потому что позволь мне сказать тебе кое-что из собственного опыта: богатые или бедные, плохие родители — это просто плохие родители. Твоя мама отстой. Добро пожаловать в клуб. Наличие денег не заставило бы ее остаться.
Я сожалею о своих словах в ту же секунду, как они слетают с моих губ.
Мы оба стоим, пораженные тем, чему стали свидетелями. Как быстро мы жаждали крови. Все сдерживаемые чувства, которые у меня были с тех пор, как мои родители разлучили меня, вырвались на поверхность, и я швырнула все это Куперу в лицо, как будто это была его вина — именно то, в чем я обвинила его несколько секунд назад.
Терзаемая угрызениями совести, я пытаюсь извиниться. Но он уже уносится прочь, крича через плечо, чтобы я не следовала за ним, если только это не последний разговор, который у нас будет. На этот раз я верю ему на слово.
Однако несколько часов спустя, когда он не вернулся, и Эван спрашивает, знаю ли я, почему телефон Купера переключается сразу на голосовую почту, я начинаю беспокоиться. Если бы он злился только на меня, хорошо, я бы это приняла. Но то, как он вырвался отсюда… ярость в его глазах… Есть тысяча способов, которыми такой парень, как Купер, может попасть в беду.
И нужен только один.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Купер
Примерно в часе езды к западу от бухты Авалон есть место для дайвинга. Лачуга, если ее вообще можно так назвать, рядом с двухполосной окружной дорогой, которая прорезает только пустые болота и маленькие фермы. Обычно можно услышать гул мотоциклетных двигателей, работающих на холостом ходу на грунтовой парковке, за полмили отсюда. Я заезжаю на своем грузовике и глушу двигатель, затем захожу внутрь и обнаруживаю, что в заведении никого нет, если не считать нескольких злобно выглядящих байкеров у бильярдного стола и старичков, расположившихся у бара. Я сажусь на табурет и заказываю пару порций бурбона. После второго стакана парень, сидящий на пару мест дальше, начинает зубоскалить, ни на кого конкретно не глядя. Он говорит о футболе, отвечая на все, что говорят головы ESPN по одинокому телевизору над нами. Я пытаюсь не обращать на него внимания, пока он не наклоняется ко мне, хлопая по стойке своей плоской ладонью. У меня возникают воспоминания о том, как я был барменом, и мне приходится сдерживаться, чтобы не наброситься на него.
— Ты за кого? — требует он ответа с невнятной настойчивостью. Когда я игнорирую его, он повторяет все громче и медленнее. — Суперкубок. Ты за кого, парень?
Я бросаю на него взгляд.
— Я куплю тебе выпить, чтобы ты исчез.
— Оооо. — Он смеется, издеваясь надо мной. — Наигрался, да? Шшш… — Он прижимает палец ко рту и показывает всем. — Вы все, черт возьми, успокойтесь. Парень хочет немного чертовой тишины и покоя, поняли?
Я пришел сюда, чтобы потеряться, чтобы меня оставили в покое. Нет никаких шансов, что Мак найдет меня здесь, и это было единственное место, о котором я мог подумать, о котором не знает Эван. Пока он все еще цеплялся за Шелли после смерти нашего отца, мой дядя привел меня сюда, чтобы выпустить пар за игрой в дартс. Я хочу побыть один, но я выбью все дерьмо из этого засранца, если он захочет что-то сделать. Черт, может, мне стоит стать Эваном и затеять драку в баре, выпустить пар. Я имею в виду, почему бы, черт возьми, и нет, верно?
Как раз в тот момент, когда я убеждаю себя в этой идее, чья-то рука сзади хлопает меня по плечу.
— Позвольте мне взять два пива, — говорит бармену знакомый голос.
Я оглядываюсь и вижу, что мой дядя садится на табурет рядом со мной. Черт возьми.
— Гэри, — говорит он пьянице, который лезет мне в лицо. — Почему бы тебе не поехать домой к жене?
— Суперкубок начинается, — бормочет воинственный Гэри, тыча рукой в сторону телевизора. — Не жди, что я уйду во время Суперкубка.
— Это повторение прошлогодней игры, — отвечает Леви с терпением святого. — Суперкубок в следующем месяце, Гэри. А теперь тебе лучше пойти домой к Мими, да? Уверен, она собирается натравить на тебя собак.
— Эта чертова женщина. — ворчит Гэри, открывая бумажник и бросая на стойку несколько купюр. Он бормочет что-то о том, что нельзя позволять мужчине пить, а затем, пошатываясь, выходит на улицу.
Несмотря на то, что всего несколько секунд назад мне хотелось выбить ему зубы, я не могу не смотреть с некоторым беспокойством вслед спотыкающемуся мужчине.