Страница 6 из 76
— Чувак. — Эван пинает меня по ноге. — Перестань, чувак.
— Я в порядке.
— Да, — саркастически говорит он, — я вижу. — Он хватает пустую бутылку пива, которую я рассеянно держал в руках, и бросает мне новую из холодильника. — Ты был капризной маленькой сучкой эти два дня. Я понимаю, что ты злишься, но это уже не мило. Напейся, покури травки. Хайди где-то здесь. Может быть, она снова переспит с тобой, если ты вежливо попросишь.
Я подавляю стон. В этой группе нет никаких секретов. Когда мы с Хайди впервые переспали, мы едва успели открыть глаза на следующее утро, прежде чем все остальные узнали об этом. Что является еще одним доказательством того, что ехать сюда было плохой идеей. Встречаться с друзьями — это только навлекать на себя неприятности.
— Хрен тебе, придурок. — Хайди бросает в него горсть песка с другого конца кострища. Она показывает ему средний палец.
— Упс, — говорит он, прекрасно зная, что она сидела там. — Виноват.
— Знаешь, это замечательно, — говорит Хайди тем ровным тоном, который является явным предупреждением о том, что она собирается отрезать тебе яйца. — Вы двое идентичные близнецы, и все же я бы не прикоснулась к твоему члену, Эван, даже с лицом Купера.
— Выкуси, — кричит Алана, смеясь рядом с Хайди и Стеф. Эти трое были абсолютным мучением для каждого мальчика в Заливе с тех пор, как мы были в третьем классе. Нечестивая троица страсти и ужаса.
Эван делает непристойный жест в ответ, потому что камбэки на самом деле не в его компетенции. Затем он снова поворачивается ко мне.
— Я все еще говорю, что мы подождем, пока этот клоун покинет свой дом, и набросимся на его задницу. Ходят слухи, Куп. Люди начинают слышать, что ты оставил это дерьмо в покое, и внезапно они начинают думать, что с нами может связываться кто угодно.
— Куперу повезло, что этот придурок не выдвинул обвинения, — отмечает Стеф. — Но если вы превратите это в войну, он может передумать.
Она права. Нет веской причины, по которой я не провел последние два дня в тюремной камере, кроме того, что парень Престон был удовлетворен тем, что унизил меня. Хотя я никогда не признаю свое поражение, я все еще в ярости, что меня уволили. Эван прав — Хартли не могут оставить это дерьмо в покое. У нас есть репутация в этом городе. Люди чуют слабость, у них появляются идеи. Даже когда у тебя ничего нет, кто-то всегда пытается это отнять.
— Кто он, в конце концов? — спрашивает Хайди.
— Престон Кинкейд, — подсказывает Стеф. — Его семья владеет огромным поместьем на побережье, где в прошлом месяце они вырвали эти двухсотлетние дубы, чтобы построить третий теннисный корт.
— Уф, я знаю этого парня, — говорит Алана, ее ярко-рыжие волосы светятся в свете камина. — Мэдди управляла парасейлинговой лодкой своего отца несколько недель назад, и она взяла его покататься на ней с какой-то цыпочкой. Он пытался заговорить о какой-то игре с Мэдди прямо перед своей парой. Чувак действительно пригласил ее на свидание. Когда она придумала какой-то предлог, потому что все еще хотела получить чаевые, он попытался уговорить ее заняться сексом втроем прямо там, на яхте. Мэдди сказала, что она чуть не выбросила его за борт.
Стеф скорчила гримасу.
— Он такой мерзавец.
— Вот так. — Эван открути крышку со свежего пива и сделал глоток. — Он добился своего. Мы бы пошли на общественные работы, чтобы сбить его с толку.
Я с любопытством смотрю на своего брата.
— Месть, чувак. Он отнял у тебя фунт. Мы забираем у него два.
Должен признать, я жажду расплаты. В течение двух дней этот кусок кипящего гнева сидел у меня в животе, обжигая. Барменство не было моим единственным источником дохода, но мне нужны были эти деньги. Все, к чему я стремился, пошло прахом, когда из-за этого придурка меня уволили.
Я обдумываю это.
— Не могу набить ему морду, иначе окажусь в тюрьме. Не могу забрать его работу, потому что, да ладно, кого мы обманываем, у чувака ее нет. Он родился с серебряной ложкой в заднице. Так что же еще есть?
— О, эта бедная, глупая девочка, — внезапно говорит Алана, подходя к нашей стороне костра, чтобы показать нам свой телефон. — Только что заглянула в его социальные сети. У него есть девушка.
Я прищуриваюсь, глядя на экран. Интересно. Ранее сегодня Кинкейд опубликовал статью о переезде своей девушки в ее общежитие в Гарнет. Сообщение включает в себя сердечные смайлики и всю перформативную, слащавую чушь, которая является явными признаками чрезмерного переигрывания.
— Черт, — замечает Эван, беря телефон. Он пролистывает их фотографии на отвратительной яхте Кинкейда. — Цыпочка на самом деле горячая штучка.
Он прав. На фотографии, которую Эван увеличивает, изображена высокая темноволосая девушка с зелеными глазами и загорелой кожей. На ней белая укороченная футболка, которая спадает с одного плеча, открывая бретельку синего купальника под ней, и по какой-то причине эта тонкая полоска ткани сексуальнее, чем любое порнографическое изображение, которое я когда-либо видел. Это поддразнивание. Приглашение.
Ужасная идея формируется в худшей части моего разума.
— Возьми ее, — говорит Эван, потому что, несмотря на то, что мы совершенно разные, мы совершенно одинаковые.
В глазах Аланы загорается озорство.
— Сделай это.
— Что, украсть его девушку? — недоверчиво спрашивает Хайди. — Она не игрушка. Это…
— Отличная идея, — вмешивается Эван. — Уведи девчонку этого клона, ткни ему этим в лицо, а потом брось ее богатую задницу.
— Отвратительно, Эван. — Хайди встает и выхватывает у него телефон Аланы, пока они продолжают препираться. — Она человек, ты же знаешь.
— Нет, она клон.
— Ты хочешь, чтобы она бросила Кинкейда, верно? Так почему мы не можем просто поймать его на измене и отправить ей доказательства, чтобы она бросила его? Тот же конечный результат, — отмечает Хайди.
— Не то же самое, — возражает мой брат.
— Как это не то же самое?
— Потому что это не так. — Эван указывает горлышком своей бутылки на Хайди. — Кинкейду недостаточно проиграть. Он должен знать, кто его обыграл. Мы должны сделать так, чтобы было больно.
— Куперу не нужно обманом заставлять ее влюбиться в него, — говорит ей Алана. — Соблазни ее настолько, чтобы она бросила своего парня. Максимум несколько свиданий.
— Соблазнить ее? Тогда ты имеешь в виду трахни ее, — говорит Хайди, раскрывая истинную причину, по которой она ненавидит этот план. — Опять же, мерзко.
В любой другой день я, возможно, согласился бы с ней. Но не сегодня. Сегодня вечером я зол, озлоблен и жажду крови. Кроме того, я бы оказал этой цыпочке услугу, спасая ее от Кинкейда. Избавив ее от мучительной жизни с изменяющим ублюдком, который бы обращался с ней достаточно хорошо, чтобы завести с ней 2,5 детей, прежде чем переключить все свое внимание на своих любовниц.
Я сталкивался с такими парнями, как Престон Кинкейд, всю свою жизнь. Одно из моих самых ранних воспоминаний — это то, как я, пятилетний, стоял на пирсе с отцом и братом, недоумевая, почему все эти нарядно одетые люди разговаривали с папой так, словно он был куском собачьего дерьма под их ботинками. Черт, скорее всего, девушка Кинкейда еще хуже, чем он сам.
Стеф поднимает потенциальную проблему.
— Но если он уже изменяет ей, то насколько сильно он на самом деле заботится об этой девушке? Может быть, то, что его бросили, его не смутит.
Я бросаю взгляд на Эвана.
— В ее словах есть смысл.
— Я не знаю… — Задумчивая Алана протягивает руку через плечо Хайди, чтобы посмотреть на телефон. — Судя по его странице, думаю, что они вместе уже несколько лет. Ставлю на то, что это будет эндшпиль для него.
Чем дольше эта идея крутилась у меня в голове, тем больше она мне нравилась. В основном из-за выражения лица Кинкейда, когда он поймет, что я победил. Но также и потому, что даже если бы я не знал, что она девушка Кинкейда, я бы все равно попытался встречаться с ней.