Страница 18 из 30
Все захохотали. А Водяной заметил:
-- Ну и глупые вы дети, хоть и добрые. Ладун и есть Леший. Он хотел с вами познакомиться, испытать вас.
Глаша вспомнила синие глаза старичка, которые вдруг превратились в огненные.
-- Лешему вы понравились. Он попытался вас от беды уберечь, если бы вы захотели Гульку выручать. Он насочинял много, думал восстановить вас против Гульки, -- сказал Домовой.
-- А мы не всему поверили, -- ответила Глаша. - И выручать её всё рано пойдём.
Она больше ничего не запомнила после своих слов, потому что заснула.
Гоше тоже приснился сон.
Вроде на его постели сидел тряпочный Домовой, только глаза его светились синими огоньками.
-- Под лавкой в моём домике есть ход в сказочные, небывалые миры. Там даже время другое - час за целый год идёт. Отправляйтесь туда с гусями из сарая. Они уже гусят и курочек из яиц вывели. Богатыршу, малую девку, с собой возьмите. У неё с Гулькой особая связь, -- говорил Домовой.
-- Да ты что? - возмутился в своём сне Гоша. - Дашка совсем маленькая, она ходить и говорить не умеет.
-- Ничего, ничего. Гусыни в клювы палку возьмут. Вы за неё уцепитесь. А девка-богатырша посередине будет. Так и долетите, -- возразил Домовой.
Глаша и Гоша утром рассказали друг другу свои сны. И решили следующей ночью отправиться в путь.
Глаша не захотела брать с собой сестрёнку. Она поняла, что любит её больше жизни и не хочет, чтобы с ней что-нибудь случилось. Но когда ребята зашли утром к Дашке, то малышка, сидя в кроватке, обругала их своим "гагга-гыгга", пропела "гулягуля агу-агу". По её глазёнкам было ясно, что она знает о ночном походе.
Ребята взяли палку-переноску и убедились, что из цепких крошечных пальчиков её не выдернуть и силачу.
-- Может, она заснёт ночью? И мы отправимся без неё? - тихонько спросила Глаша Гошу во время завтрака на кухне.
-- Гагга-гыгга, -- донёсся мощный рёв из детской.
Похоже, что у Дашки были не уши, а локаторы.
-- Я думаю, что нужно заручиться поддержкой Топотухи, -- сказа Гоша. - Она ведь умеет проникать через любое препятствие.
-- Хорошо бы, -- вздохнула Глаша. - Только баба Вика говорила, что у неё не хватает умишка.
-- Можно подумать, в нашей компании она одна такая, -- сказал Гоша.
Глаша обиженно посмотрела на него.
Он пояснил:
-- А Дашка?
-- Не хочу брать Дашеньку. Боюсь за сестрёнку, -- снова сказала Глаша.
В детской раздался грохот, туда понеслась мама Тоня. Она вернулась с Дашкой, у которой воинственно сверкали глазёнки.
-- Подумайте только, -- вымолвила мама Тоня, едва переводя дух. - Дашенька перевернула кроватку! Маленькая моя, как только ты не ушиблась!
Дашка оттолкнула мамину руку и завела своё "гагга-гыгга".
В Глашиной комнате ребята только подумали о Топотухе, как она шагнула из стены. Помочь она согласилась сразу, только попросила у Глаши какую-нибудь "золотинку", чтобы быстрее найти её.
А у Глаши оставались только её серёжки. Деньги на них собирала вся родня, потому что в них сияли некрупные искристые камешки.
-- Даже у меня нет таких дорогих серёжек, -- говорила мама Тоня. - Береги их, доченька, ведь это подарок всех наших родственников.
Как тут быть? Глаша ценила серьги, любила родню. Но ведь её драгоценность была нужна для спасения Гульки! В конце концов, она дочь врачей. Папа и мама должны понять её.
Глаша сняла серёжки, крепко связала их самой прочной ниткой и повесила на шею Топотухе.
-- Фу, какие маленькие! Мои золотинки лучше, -- сказала толстуха.
А ребята вздохнули: и вправду, Топотухе бы ещё умишка, цены бы девчонке не было!
Весь день они готовились к походу. Про такие говорят: неизвестно куда. Но они знали зачем. То есть за кем.
Рыжий Васька привёз в мешке кормов для живности, посмотрел на гусей, гусят и цыплят и возгордился:
-- Во как на нашем комбикорме растут! Гуси-то с крупную собаку ростом! Щиплются?
Гоша и Глаша удивились: весь их птичий двор, то есть сарай, проявлял дружелюбие.
-- Дайте одного гусёнка на развод, -- попросил Васька.
-- У мамы-гусыни нужно спросить, -- ответила Глаша.
-- Да чего её спрашивать-то... -- начал Васька, но попятился, сел на велосипед и умчался.
Потому что мать-гусыня стала ещё больше, раскинула гигантские крылья и зашипела, как старый водопроводный шланг.
Беззвёздная июньская ночь укрыла посёлок ласковым теплом и непроглядной теменью. Все уснули, словно под мягким бабушкиным пледом.
Глаша и Гоша заглянули в детскую. Дашка не спала, держала в руках палку-переноску. Сестра взяла малышку на руки и удивилась, какой она стала тяжёлой. Гоша прихватил переноску, и дети без звука покинули дом.
Было ли им страшно? Конечно. И вдвойне - за младенца. Но отнести Дашку назад означало провалить всю операцию.