Страница 12 из 30
Вечером она очень аккуратно пришила Домовому голову, постирала его в тазике, высушила, а перед сном подрисовала брови, глаза и рот. Показала игрушку сестре. Дашка как-то странно заквохтала.
Мама Тоня вошла в детскую на эти звуки и закричала:
-- Гриша, иди сюда скорей! Дашка хохочет впервые в жизни!
Папа Гриша прибежал с видеокамерой и записал это событие. Улыбалась-то Дашка с первой недели жизни, но вот захохотала заливисто в первый раз.
-- Какая славная куколка! - сказала мама Тоня, которая увидела Домового.
-- Подари её сестре, -- попросил папа.
-- Нет, -- ответила Глаша. - Это Домовой, и жить он будет в моём сундучке. Я могу показывать его Дашеньке хоть каждый день.
И Дашка почему-то не запротестовала. Она становилась воспитаннее день ото дня.
Жильё для Домового было готово. Даже Гоша помог проделать в толстом картоне аккуратные окна.
И тут стали сбываться слова деда Ладуна.
Домовой привлёк лекарям клиентов.
Первым в двенадцатом часу прикатил грузовичок и стал сигналить у забора. Не спал только дядя Пётр, он и вышел спросить, в чём дело.
Водитель такого высокого роста, что было неясно, как он поместился в кабине, вытащил воющего рыжего подростка и обратился к дяде Пете:
-- У вас тут зубник живёт? У моего пацана рожу перекосило, зуб болит. А уж орёт-то как!
-- Во-первых, стоматолог на дому не принимает, -- ответил дядя Пётр. - Для этого нужен кабинет, а у нас его не оборудовали. Во-вторых, у нас младенец, который может раскричаться посильнее вашего богатыря. В-третьих, дайте пацану анальгина, до завтрашнего приёма в районной поликлинике он доживёт.
Все жильцы дома уже были на ногах у окон.
-- Слышал? - обратился к мальчишке отец. - Слопай анальгин.
Мальчишка взвыл и ничего сказать не смог. У него на самом деле опухла правая сторона лица.
-- Пётр, пусть заходят, -- сказал тихо дядя Гриша в окно. - Похоже, периостит.
-- Ого! - промолвил дядя Пётр и открыл дверь.
В гостиной обе мамы уже застилали белой простынёй диван, укладывали подушки, приносили полотенца.
-- Тонечка, у нас ультракаин дэ** есть? - спросил дядя Гриша.
-- У нас всё есть, -- ответила мама Тоня.
Гошу и Глашу, увы, выгнали из комнаты. Дядя Пётр ушёл сам, а мамы-хирурги остались наблюдать. Мальчишка разок взвыл и замолчал. Через пятнадцать минут его вывели к отцу, который с дядей Петей пил кофе на кухне.
-- Зуб удалил. Ещё бы чуть-чуть, и пришлось бы резать. Завтра пусть едет в поликлинику к своему врачу для наблюдения, -- распорядился дядя Гриша.
-- Сына, ну чё? - спросил водитель пацана. - Болит?
Мальчишка помотал головой. В его глазах уже не было слёз.
Водитель шлёпнул ладонью по столу, пробасил:
-- Ну спасибо, если комбикорм нужен, обращайтесь, за мной не пропадёт.
И ушёл со своим сыном.
-- Что это? - удивилась мама Надя, глядя на стол.
Подскочили Гоша и Глаша, объяснили:
-- Это десять тысяч, плата от клиента.
Дядя Гриша стал ругаться, а дядя Пёрт сказал:
-- Ну не догонять же грузовик.
Под утро раздался крик:
-- Эй, хозяева! Помогите! Мать у меня по нужде пошла и на пороге упала, скрючило всю.
Обитатели дома вновь оказались у окон.
-- Вы с ума сошли? - разгневался дядя Пётр. - У престарелой может быть перелом. Вызывайте скорую!
Перед домом стояла запряжённая лошадь. На телеге, на груде сена с пологом лежала старушка и стонала.
Дядя Пётр вышел, о чём-то поговорил с возницей, написал записку.
-- Возьми, доктор, лукошко яиц, свеженькие, -- сказал возница.
-- Марш в больницу без разговоров! - прикрикнул дядя Пётр. - Матери операция нужна, а он тут о яйцах разговаривает.
-- А её точно по вашей записке примут?
-- Марш в больницу! - рявкнул дядя Пётр. - Да поосторожнее на ухабах!
А потом началось...
Пришли бабки "с колотьём в груди", старик с кашлем, женщина с чиреем. Все просили, чтобы врачи их осмотрели и совали узелки с продуктами.
Отцы и тётя Надя объяснили, что им нужно на работу. Страждущие сказали, что подождут. Когда машины выехали со двора, какие-то умельцы поставили вдоль забора лавку.
Мама Тоня чуть не плакала, глядя на осаду дома клиентами.
Через некоторое время позвонил дядя Пётр и спросил, кто вымыл за ночь машины.