Страница 11 из 19
Логическая связь между двумя проектами, о которых писали Хардт и Негри, скорее, обратная. Она заключается в абсолютизации некритически (то есть не через призму развитых понятий) воспринимаемых современных тенденций, которые изучаются. Почему так происходит? Это уже другой вопрос, на который в общем можно ответить так: потому, что логика общественной жизни, логика борьбы сильнее логики мышления. Поэтому при всех заслугах в изучении отдельных аспектов изменения живого труда и благих намерениях ученых, при их отрицательном отношении к капитализму как таковому, такая экономическая наука и социальная философия, в конце концов, является одним из видов “оправдания существующего строя”. Собственно его разновидностью является и положение Хардта и Негри о том, что современный мир развивается от империализма к Империи, и это – прогресс.
Вопрос о создании новых форм субъективности действительно связан с вопросом производства стоимости. Но его постановка может быть лишь постановкой вопроса о производстве человеческой индивидуальности как таковой, моментом которой является субъективность. Вопрос о субъективности в связи с производством стоимости, следовательно, нужно ставить в таком виде: каким образом производство человеческой индивидуальности определяется и обуславливается производством стоимости, то есть товаров, имеющих стоимость, на современной стадии развития капитализма? Система производства и продажи отдельных товаров превратилась в систему производства образа жизни. То есть непосредственно, а не в товарах в процессе их производства создаются стандарты потребления, а индивиды и их поведение вписываются в эти стандарты. Индивидуальность, производящаяся в процессе производства богатства в какой-нибудь определенной форме или частичного элемента этого богатства (например, при каждой операции на конвейере производится оператор конвейера, в процессе производства компьютерных программ производится программист и т. д.), дополняется непосредственно произведенной индивидуальностью – непосредственным производством индивидов, способных потреблять богатства в определенных его формах, то есть те или иные товары.
Развитие целых отдельных отраслей по формированию потребностей, то есть по непосредственному производству человека, отделенных от производства вещей в пространстве и времени, ставит ряд вопросов перед наукой об обществе. Если, например, производится и продается готовый рекламный ролик или баннер, тут вопросов не возникает, так как он – тоже товар, и по отношению к нему справедливо все то, что относится к остальным товарам. Но во многих случаях современная индустрия потребностей и «практик» (индустрия человека) производит то, что не может быть продано – отчуждено в процессе продажи. Стало быть, продукты этого производства не обладают меновой стоимостью, а только потребительной стоимостью, то есть не являются товаром. Нельзя продать, то есть обменять на деньги желание, мысль, поведенческую установку или чувство человека, его образ жизни, нельзя отделить их от индивидуальности, которая ими обладает. Однако производство этих аффектов, желаний, мыслей и «практик» строго просчитано и выверено как в связи с издержками этого производства, так и с тем полезным для капитала эффектом, той потребительной стоимостью, который оно приносит. «Итак, производство создает потребление: 1) производя для него материал, 2) определяя способ потребления, 3) возбуждая в потребителе потребность, предметом которой является создаваемый им продукт. Оно производит поэтому предмет потребления, способ потребления и влечение к потреблению» [3, с. 32], – писал в свое время Маркс. Однако производство потребностей уже отделилось от непосредственного производства предметов потребления, о котором тогда шла речь.
Мы имеем дело с чисто экономическим моментом виртуализации социальных процессов как виртуализации процесса производства субъективности. Он заключается в отрыве производства индивидуальности от экономической основы этого производства. Поэтому совокупный доход от такого непосредственного производства человека определяется прямо или косвенно процентом с продаж тех или иных товаров, а не прямо общественно-необходимым трудом, затраченным на производство того, что производится в этих отраслях.
Продукт непосредственного производства человека не обладает меновой стоимостью. Но это производство непосредственно создает социокультурное пространство товарного производства, так как позволяет товарам обладать потребительной стоимостью, создавая потребности. Сами человеческие потребности, сам человек, таким образом, обладает потребительной стоимостью для капитала; не только его рабочая сила, но он сам, пусть даже и исключительно как потребитель. Таким образом, капитал как самовозрастающая стоимость двояко потребляет человека: как рабочую силу и как потребителя, и покупает социальный эффект, заключающийся в определенном поведении индивидов.
Однако он должен для этого сначала его произвести, тем самым он способствует созданию технологий (в широком смысле слова) непосредственного нетоварного производства, пусть даже и весьма ограничено. Но в этой связи возникает проблема, которую в общем можно сформулировать так: как развитие такого производства относится к развитию (развитию в том смысле этого слова, который в него вкладывает диалектическая традиция) производства товаров, обладающих стоимостью? Каким образом и при каких условиях можно использовать эти технологии для выведения производства человека из-под логики производства вещей, в которую так же вписывается и производство людей под вещи?
1. Хардт, М. Империя: пер. с англ. / М. Хардт, А. Негри; под ред.
Г. В. Каменской, М. С. Фетисова. – Москва: Праксис, 2004. – 440 с.
2. Маркс, К. Капитал: пер. с нем. Критика политической экономии.
Т. 2 / К. Маркс // Маркс К. Соч. / К. Маркс, Ф. Энгельс. – 2-е изд. Т. 24. – Москва: Издательство политической литературы, 1961. – 644 с.
3. Маркс, К. Экономические рукописи 1857–1859 годов / К. Маркс // Маркс К. Соч. в 50 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. – 2 издание. – Т. 46. Ч. 1 – Москва: Издательство политической литературы, 1968. – 564 с.
Виртуализация и кругооборот капитала
Распределение, обмен и потребление, как известно, являются моментами общественного производства в самом широком понимании. Если производство функционирует по логике капитала, то характер распределения и потребления будет определяться логикой капитала. Поэтому такие вещи, как производство потребления, хоть и могут выходить за пределы капитала, но даже этот выход для них обусловливается капиталом – теми общественными отношениями, которыми этот выход порождается. Потребление и распределение, даже если это личное потребление, исходят, в конечном счете, из движения капитала и возвращаются в него обратно как специфические условия и предпосылки его функционирования. Это происходит вне зависимости от того, что по отношению к отдельному капиталу они могут выступать и зачастую выступают как внешние условия. Тем не менее, эти условия определяются движением совокупного производственного, а затем уже и других видов капитала вообще.
Основой движения является здесь именно производственный капитал. Функционирование других видов капитала при капитализме может основываться лишь на движении капитала в сфере производства товаров, поскольку только в этой сфере и осуществляется производство стоимости. Ведь именно стоимость и движение стоимости составляет сердце любой разновидности капитала. То, как она производится, в свою очередь, определяет все те способы, которыми она может быть распределена и перераспределена, изъята и т. д. Следовательно, возможность и основа виртуализации, то есть выхода капиталистического производства в процессе самовозрастания стоимости за пределы товарного производства, осуществляющегося в логике товарного производства, да еще и являющегося условием его постоянного возобновления, заключается в специфическом движении именно производственного капитала. Речь идет именно о производственном капитале (не путать с производительным капиталом как особой формой производственного капитала), и только потом, исходя из логики его функционирования, – о других его видах и способах приложения капитала. Поэтому источником виртуализации – производства визуализированных сфер капиталистической экономики и общественных отношений, – которая нас здесь интересует, в конечном счете, может быть только движение производственного капитала. Виртуализация как в специфически капиталистическом нетоварном производстве, так и в сфере распределения и перераспределения стоимости не может быть ничем иным, как продуктом функционирования производственного капитала или, если более точно, кругооборота производственного капитала.