Архил...?

— Амулет тянул энергию жизни из носителя? — Мяклик ошарашенно посмотрел на Сергея. — Но это ведь запрещено! Каждый удар меча отнимает у владельца несколько дней жизни!

— Ты не поверишь, сколько месяцев отнимает удар крупнокалиберной пули! — Усмехнулся Сергей. — Похоже, большинство солдат умерли от старости, а не от ран.

— Но как церковь могла пойти на такое?

— Про церковь чуть позже. Мы ещё не все выяснили с амулетом. Оцени объём энергии в накопителе амулета. Примерно. Точность не важна. — Мяклик сделал несколько пассов руками. — Теперь сравни с объёмом в своих накопителях. Что получается?

— Они примерно равны.

— Угу. — Сергей кивнул. — Но накопитель энергии смерти заполнился только от одного умершего человека. Причём умершего быстро. Без пыток. И храниться эта энергия будет сотни лет. А что тебе сказали про твои накопители?

— В дальнем монастыре провели обряд, и бог наполнил энергией жизни 8 камней.

— Почему именно 8? Какое-то не божественное число.

— Это лучше знать богу.

— Пусть так. Но вот что интересно. В северных провинциях больше двух месяцев назад вспыхнуло восстание.

— Я слышал об этом. — Сказал Мяклик. — Церковь отправила туда отряд паладинов, и они бескровно усмирили восстание. Сильна сила церкви!

— Кто же спорит. Знаешь, как происходило усмирение?

— Мужчины ушли в леса. Оттуда они нападали на солдат и гарнизоны. Паладины провели божественные литургии в нескольких поселениях и мужчины сдались на милость церкви. Так и подавили восстание.

— А потом из тех же мест привезли восемь камней забитых энергией жизни под завязку. Совпадение?

— Ты считаешь…

— Я знаю! Когда у человека забирают жизненную силу, он резко стареет. Представь десятки тысяч стариков и старух вместо женщин и детей! Паладины не убивали. Они отбирали лучшие годы жизни.

— Почему восемь? — Убитым голосом спросил Мяклик.

— Иерархи церкви были достаточно старые, чтобы соблазниться омоложением с помощью так удачно подвернувшихся накопителей жизни.

— Я разговаривал с одним из них. Он не был стариком.

— Ты разговаривал уже после обряда омоложения. На самом деле им больше 300 лет.

— А ты сам? За счёт чего живёшь ты? — Мяклик ткнул пальцем в сторону Сергея.

— Ты же сам сравнил накопители. Ничего не удивило? Десятки тысяч непрожитых жизней, с одной стороны, и…

— Одна смерть с другой. — Вяло произнёс толстяк. — Смерть сильнее жизни? Всё, что мы делаем, заканчивается смертью.

— Смерть — это часть жизни. Но не будем вдаваться в философию. Ты был в тюрьмах и пыточных, той же, мать её, церкви?

— Был. — Кивнул грустно Мяклик.

— Ведь там всё во благо, да? — С издёвкой спросил Сергей.

— Уже и не знаю…

— Во благо, во благо. Можешь мне поверить. Только это благо, является благом церкви, а точнее, горстки людей, её возглавляющих. Этакая надгосударственная структура. Именно там я с помощью преданных людей и накопителей собирал энергию смерти. И как ты понимаешь её там очень много. Мне нет нужды приносить кого-то в жертву. Это с успехом делают сами святоши. Ты в курсе, что церковь не пускают на земли других рас?

— У них свои боги.

— Да. Но в открытых поселениях эльфов можно найти святилища гномов. Даже небольшое святилище Лосс есть. Хотя они и ненавидят тёмных эльфов. Но признаю́т их тёмную богиню. То же самое у гномов и дроу. Про дварфов не скажу. Эти совсем скрытные и открытых поселений не имеют.

— Они не верят в нашего бога?

— Они долгоживущие. И они общаются со своими богами. Это не вопрос веры. Это вопрос знания. Правда, и святилищ нашего бога они у себя поставить не разрешили.

— Я слышал про него. Какой-то мерзкий божок, питающийся младенцами.

— Святоши сказали? — Сергей рассмеялся. — И почему я не удивлён.

— Но твои люди ведь скупали маленьких детей.

— Естественно, иначе, откуда бы взялись эти самые "мои" люди. В пустошах много земель, где можно спокойно жить, и мало людей. Мне пришлось самому выращивать первое поколение из детей, купленных у голодающих крестьян. Ваших крестьян! О которых ваши государства и церковь должны были заботиться.

— Вступив на твои земли, мы находили пустые селения. Хлеба и огороды не убраны. Вещи брошены. Ни стариков, ни детей. Что ты с ними сделал?

— А чтобы сделали с ними ваши правители и церковь, если бы победили меня?

— А мы победили тебя!

— Ну-ну. Блажен, кто верует. — Усмехнулся Сергей. — Так чтобы их ждало?

— Очищение от скверны.

— Не играй словами. Их бы убили или обратили в рабство. Весь этот поход для якобы борьбы со злом, был затеян из чисто шкурного интереса правителей и церковников. Новые земли. Возделанные. Не пустыня как раньше. Города. Посёлки. Сады. Озёра и реки с рыбой. Ты знаешь, что пустоши по площади больше чем все ваши королевства, вместе взятые?

— Нет. Считалось, что пустыня тянется до самых гор. Но никто не упоминает её размеров.

— А что за горами?

— Никто не знает. — Мяклик пожал плечами и сморщился от боли в груди. Видимо, эта боль вернула его в реальность. — Зачем ты это мне всё рассказываешь?

— Ввожу в курс геополитической обстановки.

— Так что с людьми?

— Ушли. За горы.

— Горы неприступны. Хребет непроходим.

— Гномы проложили дорогу через хребет.

— Гномы! — Изумился Мяклик. — Откуда у тебя столько золота? Хотя это же пустоши с их несметными богатствами…

— Богатства пустошей сильно преувеличены. Я бы сказал, очень, очень сильно. Но у меня нашёлся товар, которым я смог заплатить им. Они мне ещё и должны остались.

— Что же ты им продал? — Малик задумался. — Из некромантии их ничего не заинтересует. Они не любят некромантов. Я удивляюсь, как они вообще с тобой говорить согласились.

— У меня даже посольство от гномов было. Впрочем, как и от эльфов, и от дроу.

— С ума сойти. Чем ты их всех купил?

— Что самое дорогое в мире?

— Ну, если это не золото… драгоценные камни?

— Всё драгоценное потому и драгоценное, что его мало.

— Не знаю. Вряд ли ты их чем-то шантажировал. Тогда бы они в первых рядах шли на штурм твоих земель. Но они заняли полный нейтралитет. Даже отказали нам в помощи поставками оружия и продовольствия.

— Знаю. Это давно было с ними согласовано.

— Так чем ты их купил?

— Знаниями!

— Зачем им твоя некромантия? — Удивился Мяклик.

— Что ты привязался к этой некромантии?

— А чем ты ещё мог с ними поделиться! Ты Архилич! Ты, кроме магии смерти, больше ничем управлять не можешь!

— Мяклик, хватить тупить! Вот ты скоро умрёшь и восстанешь архиличем, или просто личем на худой конец, что будешь делать? Убивать всех направо и налево?

— Как это личем? — Губы толстяка задрожали. — Я не хочу! Я не буду личем! Ты не посмеешь!

— Ещё как посмею! Ты забыл, зачем сюда пришёл с этой шоблой? Ты пришёл меня убить! Не больше и не меньше!

— Все тела, которые ты приготовил для возрождения, уничтожены. — С надеждой, что он прав посмотрел на Сергея Мяклик. Ни ты, ни я не возродимся. Можешь даже не начинать свой ритуал.

— Ну, начнём с того, что тело для своего возрождения я и не готовил. Как-то за почти пять сотен лет надоело быть ходячим трупом. А для тебя тело подготовлено у гномов. Думаю, двух накопителей с энергией жизни тебе хватит, для оживления нового тела. А обряд был проведён, пока мы разговаривали. Там ничего сложного нет. Особенно если сердце в руках держишь.

— Но… — Мяклик прислушался к себе. — Их шесть. Ты вырвал вместе с сердцем два накопителя.

— Да. Они сейчас летят к твоему новому телу.

— Зачем ты это делаешь? Ты мог из меня достать все камни и оживить себя.

— Вряд ли. Я думал об этом. Лет двести эта мысль не даёт мне покоя. Понимаешь. Не хочу. И окончательно умирать не хочу. И жить, борясь со всем миром мне надоело. И отшельником не хочу. Устал. В отпуск хочу. Или на пенсию. Короче, будь что будет.

— Но, убив меня, ты потерял шанс на возрождение.