Танец воров

Солнце село несколько часов назад. Мы смотрели на костерок, потрескивающий у наших ног, и свет, мерцающий на желтых стволах деревьев.

– Я впервые вижу эти деревья. Их так много, и они такие тонкие, – сказала она.

– Легенда гласит, что лес вырос из костяной пыли и что каждое дерево хранит в себе запертую душу человека, погибшего во время Опустошения. Вот почему они сочатся кровью, когда их срезаешь.

Кази вздрогнула.

– Какой ужас.

Я рассказал несколько других легенд, менее жутких, о лесах и горах, окружающих Дозор Тора, и даже историю о тембрисах, которые стали подножием богов и хранили магию звезд.

– Откуда ты узнал эти сказания?

– Я на них вырос. Большую часть детства я провел под открытым небом, исследуя каждый уголок Дозора Тора, обычно вместе с отцом. Он и рассказал мне большинство из них. А как насчет тебя? Каким было твое детство?

Ее взгляд переместился на колени, а над бровями появилась морщина. Наконец она гордо подняла подбородок.

– Во многом как у тебя, – ответила она. – Я много времени проводила на свежем воздухе.

Она закончила разговор, сказав, что нам, вероятно, пора спать.

Вот только спать она и не думала. Я вытянулся, закрыл глаза, но, когда их открывал, она все еще сидела, обняв руками колени. Неужели история о духах, запертых в деревьях, ее так напугала? Странно было видеть ее такой уязвимой. Раньше она вела себя агрессивно и уверенно, особенно когда загадывала охотнику загадку, бросая ему вызов и зная, что он ее ударит. Тогда я не заметил в ней ни капли страха, хотя все шансы были против нее. Но не уловка ли это? Может, она что-то задумала?

– Трудно заснуть, если не лежишь, – наконец сказал я.

Кази неохотно легла, но ее глаза оставались открытыми. Грудь поднималась в глубоких, контролируемых вдохах, будто она их считала. Руки дрожали, хотя ночь была теплой. Нет, это была точно не уловка.

– Тебе холодно? – спросил я. – Могу добавить веток в костер.

Она моргнула, словно стыдясь, что я заметил ее состояние.

– Нет, все в порядке, – заверила она.

И все же она была не в порядке.

Я изучал ее в течение минуты, затем попросил:

– Загадай загадку. Помоги мне заснуть.

Она замешкалась. Похоже, она была рада, что ее мысли переместились в другое русло. Она перевернулась на бок, чтобы видеть меня, и устроилась поудобнее.

– Слушай внимательно, – прошептала она. – Я не стану повторять.

– Тебе и не понадобится. Я хороший слушатель.

Она говорила медленно, словно представляя мир за картиной, которую рисовали ее слова. Я следил за ее губами, пока она выговаривала каждое слово, за ее голосом, спокойным, мягким, уверенным, за ее золотыми глазами. Эти глаза не хотели, чтобы я что-то упустил.

Я уставился на нее и сглотнул. Мои мысли запутались.

– Ну? – спросила она.

Я знал ответ, но предложил несколько неправильных вариантов. Один их них даже заставил ее рассмеяться. Я впервые услышал ее смех, такой искренний, без всякого притворства. И он наполнил меня странным теплом.

– Луна, – наконец ответил я.

Наши взгляды встретились, и она, казалось, поняла, что я делал.

– Загадай еще одну, – попросил я.

И она загадала. И еще дюжину, пока ее веки не отяжелели и она не заснула.

Глава двенадцатая. Кази

Я проснулась, ощутив тяжелое давление на тело, тепло, ласкающее мою кожу… Руку, закрывающую мне рот? «Т-с-с-с. Не шевелись». Лицо Джейса нависло над моим.

Я дернулась, но он сильнее прижал меня к земле. А потом я услышала…

…шаги.

Хруст листьев.

Дыхание.

Рот Джейса прижался к моему уху и едва слышно прошептал: «Только не вздумай двигаться».

Листья зашелестели. Тяжелые, уверенные шаги снова заявили о чьем-то приближении.

Небо над головой было темным. Свет только пробивался сквозь черную пелену. Мы едва могли разглядеть мрачные силуэты деревьев. Я почти не видела лицо Джейса, но слышала, как его сердце колотилось о мою грудь.

К нам приближалась колышущаяся черная гора. Каждый ее шаг вызывал во мне дрожь. Джейс не мог говорить, но я чувствовала, как напрягались его мышцы в попытке меня обездвижить. Мои инстинкты говорили совсем другое. «Беги, Кази, прячься». Но я замерла под его весом, чувствуя, как пот струился между нашими телами. Существо понюхало воздух и заметило нас. Его пасть, точно пещера с огромными зубами, широко раскрылась. По лесу прокатился страшный рев. Мои мышцы напряглись, но Джейс держал меня крепко, не позволяя двигаться. Существо подкралось к нам, так близко, что его тяжелое дыхание коснулось моей кожи. От него исходил ядовитый, удушливый запах, будто внутри него пылали адские печи. Он зарычал в знак предупреждения. Его рот попробовал воздух, попробовал нас; язык прошелся по моей коже. И вдруг он зарычал, почти разочарованно, и отвернулся. Мы не шевелились, пока над нами разгорался рассвет, но как только шаги существа окончательно стихли, Джейс наконец выдохнул и убрал руку с моего рта.

Он посмотрел на меня, не шевелясь и не отводя лица. Короткое мгновение растянулось, превратилось в долгие, застывшие секунды. Его грудь билась о мою. Джейс моргнул, взяв себя в руки, а потом скатился с меня и устроился рядом.

– Я не хотел наваливаться, – признался он. – Но у меня не было времени на сладкие пробуждения. Ты в порядке?

Была ли я в порядке? Страх, конечно, ослабевал, однако пульс не сбавлялся. Я все еще чувствовала давление его тела и жжение его кожи.

– Все хорошо, – прохрипела я. – Что это за существо?

Джейс рассказал о кандокских медведях и попытался меня успокоить, сказав, что те отдавали предпочтение рыбе. Но если медведь видел в человеке угрозу, спасения можно было не ждать. Обычно, если не делать резких движений, они не нападали.

Обычно. Теперь я поняла – все еще ощущая язык медведя на своем лице, – почему Рен так хотела разобраться в пищевых предпочтениях ракаа.

– Пора уходить, пока он не передумал, – позвал Джейс, поднимаясь на ноги.

Сделав два шага вперед и явно забыв о цепи, он споткнулся и упал.

– Черт. Я забыл об этой штуке.

Джейс встал, схватил рубашку с камня, куда положил ее сушиться накануне вечером. Я смотрела, как он одевался, видела, как чернильные перья на его коже исчезали под тканью. Я вдруг подумала, что он забыл о цепи и мертвом грузе, но все равно меня защищал.

За следующие несколько дней мы сумели войти в удивительно легкий ритм. Мы редко молчали, и за это я была благодарна. Джейс рассказывал о животных, обитающих в этом регионе. Среди них было несколько смертельно опасных, но с ними, к счастью, мне не довелось встретиться. Он надеялся, что мы наткнемся на холмик меймола – сочной, вкусной птицы, которая прокладывала туннели и гнездилась под почвой. Взглянув на заостренный конец своей трости, Белленджер заверил, что птицу нетрудно подцепить копьем.

– Откуда ты столько знаешь о местности? – изумилась я, махнув рукой в сторону горизонта.

– Это территория Белленджеров.

– Здесь? Мы ведь более чем в сотне миль от Дозора Тора.