Страница 5 из 11
Другое дело, что так присяжные могут с меньшей вероятностью согласиться с вашими заявлениями, что вы действительно в это верили. Тем не менее суть в том, что ошибочной, необоснованной, но совершенно искренней веры в необходимость применения силы более чем достаточно (исключение составляют случаи, когда ошибочное убеждение связано с добровольной интоксикацией – в конце концов, суд не будет потакать тому, чтобы люди, набравшись пива, обрушивали свою ярость на Винни-Пуха у фонтана).
Что касается нашего первоначального сценария, то если вы столкнетесь посреди ночи со взломщиком, стоящим в паре метров от вас и вооруженным бейсбольной битой, никто не сможет оспорить, что вы искренне и инстинктивно посчитали, что для защиты себя и своей семьи вам необходимо применить силу.
«Обоснованная сила»
О том, насколько обоснованной является примененная сила, следует судить по обстоятельствам, какими их воспринимал обвиняемый, даже если, как в предыдущем примере, он на самом деле ошибался. Так, если вы искренне верите, что нападение с мачете неизбежно, то обоснованность применения силы должна оцениваться исходя из этого убеждения. Что именно считать обоснованным, очевидно, зависит от конкретного случая, однако в прецедентном праве часто ссылаются на так называемый принцип «соразмерности». Если человек использует силу, соразмерную воспринимаемой им угрозе, то, как правило, такая сила считается обоснованной.
Закон также признает, что в пылу пугающей конфронтации не всегда оказывается легко определить, какую именно силу следует применить для самообороны, поэтому допускается довольно широкая свобода усмотрения[11], выражаясь словами лорда Морриса по делу Палмера (16), которые в той или иной форме доводятся до присяжных, когда судья объясняет им тонкости законодательства:
«Если нападение было совершено таким образом, что самооборону можно считать обоснованно необходимой, то признается, что защищающий себя человек не в состоянии в точности оценить силу действий в свою защиту. Если присяжные сочтут, что в момент неожиданного испуга нападавший сделал только то, что искренне и инстинктивно посчитал необходимым, это будет убедительным доказательством, что были предприняты только обоснованные действия по самообороне».
Другие разъясняющие этот вопрос принципы включают отсутствие «обязанности отступить», хотя наличие у обвиняемого такой возможности, которой он не воспользовался, является одним из факторов, которые следует учитывать при оценке необходимости и обоснованности примененной силы (17). Кроме того, давно установлено, что человек может нанести упреждающий удар, – он не обязан ждать, пока его ударят первым. Многие из этих принципов могут показаться обывателю интуитивно понятными. И они будут правы.
ТОТ ФАКТ, ЧТО ВЫ ТЕОРЕТИЧЕСКИ МОГЛИ ПОБЕЖАТЬ НАВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ СЛЕДОМ ЗА СВОИМ ПАРТНЕРОМ, ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ ДАТЬ ОТПОР ГРАБИТЕЛЮ, НЕ ДЕЛАЕТ ВАС АВТОМАТИЧЕСКИ ВИНОВНЫМ.
То, что вы обезоружили взломщика и нанесли ему один удар по голове, сделав то, что искренне и инстинктивно посчитали необходимым в ту долю секунды для устранения угрозы вашей безопасности, является поступком, необходимость и обоснованность которого прокурору будет очень тяжело опровергнуть. Даже если этот удар привел к нанесению очень серьезной травмы – вплоть до летального исхода, – от вас никто не ждет, что вы сможете «точно оценить» силу, необходимую, чтобы обезвредить человека, не причинив ему вреда, учитывая то ужасающее положение, в котором вы оказались.
Если подытожить все вышесказанное, то в общем праве защита на основании самообороны подразумевает, что сторона обвинения должна убедить присяжных в том, что подсудимый либо не считал, будто ему действительно необходимо применить силу, либо он так считал, что применил необоснованную силу – например, застрелил кого-то в ответ на удар по лицу, – не забывая при этом про широкие рамки применения силы, допустимые в подобных случаях.
Таким образом, если закон дозволяет применить смертоносную силу для самообороны от грабителей при условии, что вы искренне считаете, будто это необходимо и ваши действия являются обоснованными с учетом обстоятельств, какими вы их воспринимаете, то что же случилось в деле Тони Мартина? Почему его признали виновным?
Тони Мартин (18)
В ночь на 20 августа 1999 года пятидесятипятилетний Тони Мартин находился дома. Вот уже двадцать лет он жил в одиночестве в доме с метким названием Блик-Хаус[12], на изолированной ферме неподалеку от Эннет Хангейт в Норфолке. Двое преступников, тридцатилетний Брендан Феарон и шестнадцатилетний Фред Баррас, подошли к фермерскому дому в темноте. Они разбили окно, чтобы проникнуть в столовую. Без какого-либо предупреждения последовала серия выстрелов. Баррас был ранен в спину и ноги, а Ферон – в обе ноги. Обоим удалось выбраться из дома, однако Баррас потерял сознание и умер недалеко от фермы. Феарон добрался до соседнего участка и был впоследствии арестован и доставлен в больницу.
Тони Мартин рассказал полиции, а затем и присяжным на суде, что его разбудил шум и он вышел на лестницу, где увидел идущий снизу свет. Опасаясь за свою безопасность, он ретировался в спальню за своим ружьем двенадцатого калибра. Он осторожно спустился вниз по лестнице, направляясь туда, откуда доносился шум, когда в лицо ударил яркий свет, ослепив его. Опасаясь за свою жизнь, он трижды выстрелил из ружья, после чего вернулся в спальню. Выждав какое-то время, он вышел на улицу и осмотрел свой участок. Он никого не увидел, так что даже не подумал, что мог в кого-то попасть из ружья.
Если верить такой версии событий, то действительно задаешься вопросом, как вообще присяжные пришли к выводу, что обоснованная самооборона может быть опровергнута. Что ж, это, разумеется, только половина истории.
Версия обвинения немного отличалась. Они утверждали, что мистер Мартин услышал, как грабители приближаются к дому и приготовил засаду. Таким образом, когда преступники проникли в столовую, он уже находился на первом этаже, полностью одетый и с заряженным ружьем в руках. Он вышел из укрытия и выстрелил не менее трех раз с близкого расстояния, намереваясь убить грабителей.
Как подметил адвокат обвинения Розамунд Хорвуд-Смарт, мистер Мартин затаился и стрелял в Барраса и Феарона, «словно в крыс в мышеловке». «Этот человек, – заявил он присяжным, – решил взять на себя роль полиции, следователя, присяжных, судьи и, если потребуется, палача» (19).
Ознакомившись с двумя противоречивыми версиями событий, присяжные приняли версию обвинения. Пожалуй, нетрудно понять почему. Специалисты по баллистической экспертизе доказали: заявления мистера Мартина о том, что он совершил все три выстрела, находясь на лестнице, «не могли соответствовать правде». Как минимум несколько выстрелов были сделаны из столовой. Присяжные посетили Блик-Хаус и смогли сами оценить достоверность реконструкции событий. Баррас получил свое смертельное ранение в спину, что свидетельствует о преследовании. Возможно, решающее значение имело то, что, как было доведено до сведения присяжных, мистер Мартин неоднократно высказывал на собраниях местного фермерского дозора свое мнение о том, что грабителей следует отстреливать. «Вы знаете, какой лучший способ их остановить, – просто отстреливать». Он сказал, что если в его дом проникнут грабители, он «отстрелит им бошки». Он также выступал за то, чтобы вывозить преступников в поле и там расстреливать их из пулемета.
Это были не просто пустые слова. В 1994 году мистер Мартин застал человека, пытавшегося украсть яблоки из его фруктового сада, и выстрелил в багажник его автомобиля, когда тот уезжал. Как результат, его лицензия на ружье была аннулирована. Из этого следует, что огнестрельное оружие, использованное им в ночь на двадцатое августа, было незарегистрированным.
11
Можно еще перевести как «рамки оценки» или «свобода оценки».
12
Дословно – «унылый дом».