Дьяволица

— Этой щепкой ты собиралась меня убить?

— Что-то же должно было подействовать! — огрызнулась она.

— Милочка, десяток серебряных пуль и палка с чесноком в сердце не смогут меня убить. Я бессмертен. Даже если бы ты догадалась смазать этот колышек, скажем, мышьяком, я бы почесался, но всё равно не умер, — он ухмыльнулся. — С чего ты вообще взяла, что я вампир?

— Я однажды видела, как Диана кормила тебя своей кровью из руки.

— М-да… Нехорошо подглядывать, — ответил Дилан и поцокал языком.

— Если ты хоть пальцем тронешь Лизу, я найду, как уничтожить тебя! — прошипела она.

— Вообще-то я могу пить только кровь своей жены. Это у нас, как бы точнее выразиться, фетиш… Здесь тебе не о чем волноваться, — он вздохнул. — Как же так получается: делаешь людям добро, а они вместо благодарности хотят тебя убить…

— По-твоему, это добро — разлучать ребёнка с матерью?

— Кто мешал тебе вовремя водить её по врачам?

— Я работала, как проклятая, чтобы прокормить нас! — отчаянно отбивалась от обвинения Надя.

— Ты не смогла обеспечить своему ребёнку полноценную жизнь, а обвиняешь меня?

— Ты забрал её у меня для своих грязных дел! — выпалила она.

За годы членства в клане убийц Дилан научился легко относиться к человеческой смерти, но к некоторым вещам он был принципиально скептически настроен. Его лицо искривилось, когда он услышал в свой адрес обвинение в педофилии.

— Думай, что несёшь, глупая женщина! — выругался он.

— Зачем тогда ещё вам нужна моя Лиза?

— Этого тебе не положено знать.

— Как же я вас всех ненавижу… — простонала Надя, уткнувшись подбородком в грудь.

— И что, ты готова стать убийцей, чтобы отомстить мне?

— Чтобы вернуть дочь — да.

— Тогда чем ты будешь лучше меня?

— Тем, что я по-настоящему её люблю!

— Держи, — Дилан передал Наде её заряженный и снятый с предохранителя пистолет. — Можешь выстрелить мне прямо в сердце. Оно здесь, — он ткнул пальцем в грудь. — Не промахнись.

Дуло было направлено куда нужно, но Надя боялась. Трусила.

— В условиях сделки ничего не было сказано о твоих встречах с дочерью. Ты можешь видеться с ней только благодаря мягкосердечности и доброте моей жены. И я зря поддался на её уговоры.

Надя, бросив пистолет, пулей выскочила из машины и побежала прочь.

Глава 23

Спустя девять лет.

Как оказалось, школа для будущих членов Службы Смерти — это не просто тренировки, а круглосуточная организация времени детей с их умственным, моральным и физическим развитием.

И если Юки быстро вырос, повзрослел под ежедневной дрессурой Альгиса, то Марго как была, так и осталась плохо контролируемой особой: требовательной к остальным, капризной и острой на язычок.

Марго жалели. И Дилан, и Максим, который до сих пор мучился виной за то, что забрал ребёнка у матери.

С Машей Максим развёлся вскоре после того как привёз старшую дочь на встречу с матерью. Марго свою мать не узнала и запросилась обратно к бабушке с дедушкой подальше от «этой страшной тётеньки».

Это поставило точку в браке Максима. С тех пор он окончательно перебрался жить на базу. Ему даже не пришлось подстраивать собственную смерть.

С тех пор всю любовь и нежность Максим дарил Марго, чем избаловал её до невозможности.

Одна Лиза никогда не создавала проблем. И хотя боевые искусства давались ей с трудом, никто её не гнобил и не подгонял, ибо для целительницы главное — духовная сила. И эта сила стремительно росла в девочке. Лиза была умница не по годам.

С мамой Лиза теперь виделась раз в год, а то и реже. Запрета на частые встречи я не ставила, так сложилось само. В один момент Надя перегорела и перестала биться за возвращение дочери.

Возможно, Надя заметила, что девочка расцвела и выглядит вполне счастливой. Детства у Лизы никто не отнимал. Походы в парки аттракционов, кино и прочие развлечения у детей были, и довольно часто. Альгис им с Марго даже сказки читал перед сном, пока они не подросли.

Надя сняла с себя роль матери, но при этом так и не сумела выстроить ни карьеру, ни личную жизнь.

***

На тринадцатилетие Марго Альгис вывез именинницу, Лизу и Юки в кафе, чтобы у детей был хоть какой-то праздник.

В последнее время тренировки у подростков перешли на новый уровень, и с первыми смертями их детские представления о мире перевернулись. А после того как смерть стала привычной, ребята стали относиться к ней проще. Особенно Марго, у которой руки так и чесались кого-нибудь убить. И это вылилось в проблему, так как находиться в человеческом обществе для неё стало опасно.

Выход, как отвлечь девочку от маниакального стремления убивать, нашёлся. Максим начал учить дочь программированию, и у той неожиданно стало получаться. Оказалось, взломать простейшую базу данных — это тоже кайф. Особенно когда, кроме взлома, удаётся кому-нибудь насолить.

И вот после долгого заточения в четырёх стенах нашей базы, Марго впервые вышла, так сказать, в свет.

Официантка принесла меню.

— Почему тут у всех такие кислые рожи? Мы вообще-то праздновать сюда пришли, а не мариноваться. Так и хочется свернуть кому-нибудь шею, — высказалась именинница, когда официантка отошла от столика.

— Марго, прекрати, — одёрнул её Юки.

— А то что? — с вызовом ответила она. — В нашей паре всё равно главной буду я, так что ты обязан мне подчиняться!

— Это мы ещё посмотрим, — сквозь зубы процедил Юки.

— Смотри-смотри, — передразнила она его.

— Мелкая несносная девчонка… — буркнул он себе под нос.

— Марго, если ты чем-то недовольна, мы прямо сейчас можем вернуться домой, — спокойно, совершенно без эмоций предупредил Альгис.

— Ой, да пожалуйста! Я потом съезжу вдвоём с папой, без вас.

Альгис покачал головой.

— Твой наставник я. Ты же знаешь.

Марго коварно улыбнулась.

— Ну тогда… — она небрежно пролистала меню и заявила: — Я хочу, чтобы мне принесли всё, что есть в этой книжонке!

Над столом повисло напряжённое молчание.

Подошла официантка. Уже другая.

— Мама? — удивлённо воскликнула Лиза, узнав в официантке свою мать.

— О… — ахнула Надя и часто заморгала, прогоняя набежавшие слёзы.

— Альгис, можно, я выйду поговорить с мамой? — спросила Лиза у наставника.

Тот кивнул и выпустил её.

Двое отошли в затемнённый закуток, и Лиза обняла мать.

— Мам, я так рада тебя видеть. Ты что, тут работаешь?

— Да, — рукой размазывая слёзы по лицу, ответила Надя.

— Мамочка, не плачь, ну ты чего? — успокаивала её Лиза. — Ты за меня переживаешь? Не надо, у меня всё хорошо. А у тебя? Как ты живёшь?

И без слов было понятно, что дела у Нади, мягко говоря, не очень. Она заметно постарела, взгляд потух, да ещё и работа такая, что особо не заработаешь. А деньги нужны.

— Да я… помаленьку, — отмахнулась Надя.

Два года назад Надю сбила машина. Обошлось малой кровью, только вот выбитое колено так и не восстановилось. Каждый шаг отзывался болью. Требовалась операция. Дорогая. Денег у Нади, которая после аварии осталась без работы, не было.

Водителя осудили, признали виновным, обязали выплатить компенсацию, но тот числился безработным и нищим, поэтому Надя не получила ни копейки. Так и прихрамывала на правую ногу до сих пор.

Надя не знала, что её дочь — целительница. Юная, неопытная, но уже сильная.

— Мамочка, бедненькая… — произнесла Лиза, просканировав своим целительским зрением тело Нади. Снова крепко обняла, но уже не просто так, а запуская в мать нити своей чудотворной силы. — Всё будет хорошо, мам. Ты уж береги себя.

— Ты уже такая большая, — плакала Надя. — Совсем взрослая.

— Ты, главное, не переживай за меня. То, что меня забрали, — это правильно. На кори себя, что отдала меня.

— Скажи, там, правда, с тобой хорошо обращаются? — до сих пор не верила мать.

— Правда. Наш наставник, Альгис, очень умный и мудрый, — улыбнулась Лиза и прикрыла глаза, чувствуя головокружение. — Мы пришли сюда отпраздновать день рождения Марго. Ей тринадцать, — пояснила она. — И теперь я понимаю, что мы не зря попали именно в это кафе.