Дьяволица

Но с того же номера перезвонили ещё раз:

— Ты это так шутишь? Я же переживаю! Что у вас опять стряслось? Где этот ублюдок?

— Я… Я не знаю, я ничего не помню…

— Чёрт! Всё, я лечу обратно! Мам, ты только…

Тут в дверь влетел тот, кто назвал себя моим мужем, и выхватил у меня стекло:

— Не надо никуда лететь, — процедил он.

— Что ты с ней сделал? — кричал в трубке голос.

— Это не твоё дело. Не болтай об этом. Пока она не в себе, я за неё. Ясно тебе?

— Ненавижу тебя, — Максим бросил трубку.

Человек по имени Дилан протянул мне телефон со словами:

— Это был наш сын. Когда ты всё вспомнишь, мы тоже уедем.

— Но голос был взрослый… Почему я не старая, раз мне столько лет?

— Мы не стареем. Мы не совсем люди. Ох, Диана, вспоминай… — взмолился Дилан.

— Почему он тебя ненавидит?

— Ревнует. Он с детства сильно привязан к тебе. Чем дальше я буду тебе рассказывать, тем больше вопросов у тебя появится.

— Я голодна, — сказала я невпопад, мысли мои путались от растерянности.

— Предлагаю спуститься вниз, там довольно уютный ресторанчик.

— Покажи мне фото моего сына.

Он пощёлкал что-то в своём телефоне и показал, как мне показалось, собственную фотографию. Видимо, на моём лице отразилось жгучее желание обратиться в полицию, потому что Дилан тут же добавил:

— Вот его страница в социальной сети. Приглядись, вот фото, сделанное несколько дней назад, перед отъездом в Москву, это он с Марго, своей дочерью. Это не мог быть я.

— Почему нет наших фотографий?

— Мы… — он запнулся. — Ну, это же его страница. Что хочет, то и выкладывает. Послушай, память к тебе вот-вот вернётся, почему бы нам просто не отдохнуть, не задумываясь о посторонних вещах? Я обещаю, что не обижу тебя.

— А если я захочу уехать? Одна? Без тебя?

— И куда, интересно, ты поедешь? — усмехнулся он.

— Разберусь! — огрызнулась я, возмущённая тем, что его мои намерения забавляют.

— Ты никуда не уедешь без меня.

— Значит, я — пленница?

— Нет. Но я не переживу, если с тобой что-то случится. И хватит накручивать себя: пошли уже обедать.

Я не боялась его, но всё же мне было не по себе. Человек со странным именем Дилан тоже выглядел беспокойным: время от времени оглядывался по сторонам, словно не хотел быть кем-то замеченным или узнанным.

— Давай лучше поговорим о чём-нибудь приятном? — предложил он.

— Это будет обман.

— Вовсе нет. Даже с отключенной памятью ты остаёшься собой. Ты — это ты.

— Слишком уж ты осторожен и обходителен со мной.

— Потому что ты у нас чрезвычайно важная персона, — сказал он с трагическими нотками в голосе.

— Вот видишь, у тебя самого не получается непринуждённой беседы. Актёр из тебя так себе.

— Я сегодня не в образе. Раньше ты не жаловалась на мои таланты, — он остановился и указал рукой на дверь заведения. — Нам сюда.

— Как-то чересчур всё роскошно здесь… Наверное, цены для богачей.

— Это курорт, ничего удивительного. В мелких забегаловках слишком людно.

Мы устроились за столиком в отдельной зоне, чтобы никто не нарушал наше спокойствие. Нам сразу же принесли меню.

— Здесь всё по-английски, — сказала я, откладывая меню в сторону.

— Да брось, ты отлично понимаешь английский, — он посмотрел на моё хмурое лицо и ответил. — Я закажу на нас обоих.

— Знаешь, что я люблю?

— Ты всегда берёшь одно и то же.

— Хм. Тогда пить я буду красное вино.

— Это не лучшая идея, — покачал он головой.

— Я так хочу! — заявила я.

Дилан сделал заказ, и мы остались ждать.

Разговор не клеился. Я разглядывала картинки на стене, попутно размышляя, какие действия предпринять дальше. Вдруг моя память потеряна бесследно?

— Диана…

Я вздрогнула от звука своего имени.

— Всё будет хорошо, — сказал он.

Мы пообедали, а после трапезы сами собой посыпались темы для беседы. Видимо, вино ударило в голову. Я даже позволила себе пару раз рассмеяться. Потом дело дошло до бассейна, массажного салона, прогулки по музыкальным фонтанам и завершилось в номере.

Дилан за всё платил и не спорил со мной, и мне было всё равно, что за тревожные мысли не дают ему расслабиться.

Вечер догорел, а мы расположились на постели в кромешной темноте и разговаривали шёпотом. Это добавляло нашей беседе доверительности.

Кровь по моим жилам бегала, гормоны бушевали, захотелось интима, да так, что я едва сдерживалась, чтобы самостоятельно не раздеть лежащего рядом Дилана. Он уже давным-давно должен был прочитать мои мысли, но никакого возбуждения с его стороны я не заметила.

«И в чём же дело, чёрт возьми?!» — негодовала я.

— Я слышу тебя, — сказал уже нормальным голосом он.

— Тогда почему не реагируешь?

— Завтра ты проснёшься и… это неправильно, давай дождёмся, когда твоя память…

— Эй! — перебила я. — Мы живём сегодня! Ты сам говорил, что я — это я. Давай честно: ты меня не хочешь?

— Диана…

— Отвечай! — резко потребовала я.

— Я всегда тебя хочу. Иди ко мне, — Дилан обнял меня и со слегка подрагивающим дыханием начал целовать мою шею и плечи.

Моё тело горело настолько, что не хотелось никаких прелюдий, только бы он сорвал с меня эти проклятые тряпки и хорошенько оттрахал.

Первый секс был недолгим, и он только раздразнил мои желания. Второй заход был больше похож на марафон, постельное бельё под нами намокло и скомкалось, а возгласы и вздохи отражались от стен и возвращались к нам. Заканчивали мы уже на полу, измождённые и удовлетворённые.

— Ох, я завтра не встану… — простонала я.

— Этого ты хотела?

— …мы хотели. У меня такое чувство, что я не занималась любовью целый год.

— На самом деле не год, — ответил Дилан.

— Ну тогда пять лет…

— Угадала.

— Что? Это шутка?

— Увы, нет. Мы пережили тяжёлые времена. А сегодня у нас был счастливый день.

— А что было?

— Я болел, за это время накопилась неподъёмная гора дел. Я здесь только благодаря тебе.

— Теперь же всё хорошо? Всё наладилось?

— Да, — как-то не слишком весело выдохнул он.

После душа мы, перекинувшись парой нежностей, уснули.

За ночь моё беспамятство излечилось. Наутро я проснулась бодрая и отнеслась к вчерашним происшествиям без удивления и эмоций.

Дилан, ещё сонный, попытался обнять меня, но я откинула его руку.

«Поднимайся, закажи нам билеты на ближайший рейс, всё равно куда», — приказала я.

«Рад, что к тебе вернулась память, — не очень весело подумал он, но приступил к делу. — Есть вариант лететь до Стамбула, а оттуда, например, в Варну. Или есть прямой рейс из Антальи в Москву. Что выберем?»

«Автобусом до Стамбула, оттуда самолётом в Москву. В аэропорт нельзя, нас там будут ждать».

«Но мы сутки будем ехать до Стамбула!?» — возмутился Дилан.

«Двенадцать часов, — поправила его я. — Или тебе понравилось лежать в морозилке разрезанным на куски?»

«Ты до конца жизни будешь напоминать мне, как я облажался?»

«Ты сегодня чрезмерно разговорчив».

«Вчера с тобой произошло нечто странное, а ты ведёшь себя так, будто ничего не было!» — излил своё негодование Дилан.

Он сидел на кровати с ультрабуком на коленях и в упор смотрел на меня, всем своим видом показывая, что настроен говорить серьёзно. Я подошла и притянула к себе его подбородок:

«Хорошо вчера развлёкся? А теперь — за работу!»

Дилан стал похож на циркового тигра, которого кнутом заставляют прыгать через огненное кольцо. Я же примерила на себя роль дрессировщицы.

«Слушаюсь, моя госпожа», — нарочито злобно процедил он.

Собираться долго не пришлось, вещей у нас был самый минимум, и мы были привычные к постоянным переездам и перелётам, поэтому многие вещи научились делать на автомате.

Дилан полдороги вёл сам с собой мысленный диалог, но уже без моего участия. Вчерашняя ночь раздразнила его и снова напомнила о наших постельных марафонах и беззаботной, по сравнению с нынешней, жизнью. Мужское достоинство, дремавшее несколько лет, снова взыграло в нём.