Страница 2 из 32
Крашеные в разные цвета пряди с вдетыми в них перьями падали на почти черные глаза, делая его взгляд еще более неистовым. На голой шее звенели нанизанные на шнур кости и человеческие зубы. От каждого движения демона они зловеще покачивались, отбивая холодящий жилы ритм. Чресла его были прикрыты плотной повязкой, отороченной мехом. Принюхавшись, я уловила запах странной субстанции, покрывавшей тело мужчины. Он был невероятно терпким и наверняка использовался для отвлечения хищников или собак. Вот как они смогли незаметно пробраться в деревню.
Ублюдок что-то процедил, и я смачно ударила в его лоб своим. Он с шипением отпрянул и, наступив прямо на пылающий сук, повалился на землю, разражаясь, судя по интонации, ругательствами. Удерживающий мои руки дикарь потащил меня к одной из своих лошадей, но я умудрилась извернуться и угодила ему пяткой между ног. Тот ожидаемо согнулся, но лишь немного ослабил хватку, а второй ударил меня рукоятью копья по виску, оглушая. Перед глазами все поплыло, и мне с трудом удалось остаться в сознании. Однако продолжать сражение я не стала. Вместо этого побеждённо обмякла и закрыла глаза. Мне было страшно, но это чувство даже близко нельзя было сравнить с давившей на сердце болью от осознания того, что произошло сегодняшним вечером. Весь мир будто перевернулся. Я не знала, что мне делать и ради чего продолжать бороться.
Мужчины, перебрасываясь резкими непонятными фразами, не церемонясь, волокли меня дальше. Животные возгласы их собратьев разрывали наполненный треском воздух. Крики моих умирающих соплеменников стихли, и я поняла, что осталась одна. Но сознание отчаянно не хотело принимать правду, в голове набатом звучало – не может быть… этого не может быть…
Когда до лошади оставалось каких-то несколько шагов, я нащупала снова умело вытащенный кинжал и стремительно развернулась. Дикарь, больше не ожидавший сопротивления, не успел отреагировать, и моё лезвие полоснуло по его голому торсу. Едва ощутив долгожданную свободу, я отскочила от направленного на меня копья второго Кезро, одним движением разрезала стянутую вокруг шеи верёвку и со всех ног бросилась в лес. Лишь однажды я позволила себе оглянуться, чтобы в последний раз посмотреть на Ветра, который стал для меня верным товарищем на долгие годы. Я не представляла себя без него. Слёзы снова брызнули из глаз, но я не стала смахивать их, позволяя горю разжигать во мне гнев.
Позади раздался топот и разъярённые голоса дикарей. Ощутив новый прилив адреналина, я отдала все силы на то, чтобы как можно чаще переставлять ноги. Скоро заросли сомкнулись за моей спиной, и я нырнула в свою стихию. Пробежав еще с десяток метров, уловила стук копыт позади и с ужасом представила, как разукрашенные чудовища гонятся за мной на своих быстрых степных лошадях. Прибавив, я свернула на юг и побежала вдоль реки, лихорадочно продумывая следующие действия. У них были копыта, но и я не была обделена преимуществами. Они вторглись в мой дом, в мой лес, и никогда не смогли бы поймать меня на родной территории. Преисполнившись решимости, я выжимала из себя остатки энергии и бежала так, как не бегала никогда прежде, перепрыгивая через валуны и поваленные деревья. Но как бы я не старалась, лошади были быстрее и неминуемо настигали меня. Дикари улюлюкали и метко бросали свои копья, от которых я уворачивалась лишь чудом. Острые наконечники по середину древка входили в сырую землю по обе стороны от меня. Я старалась полностью концентрироваться на беге, не сбрасывая скорость и твердо ступая на землю, которая значительно мешала движению своей влажностью.
Я позволила себе быстро оглянуться, но лучше бы не делала этого. Оторвавшись от остальных, ко мне приближался тот самый дикарь, судя по всему их вожак, которого я ударила головой. Его лицо обрело истинно звериное выражение, в глазах было предвкушение. Очевидно, он уже во всех красках представлял, как испробует на мне изощренные способы пыток Кезро. Но у меня на этот счёт было своё мнение.
Я уже слышала шум водопада впереди и готовилась к тому, что собиралась сделать. В меня полетел нож, но я с готовностью увернулась, различив свист его полёта. Главарь был всё ближе, но я петляла меж деревьев, не отходя от воды, путая его коня, который не успевал маневрировать на такой скорости.
Впереди показался обрыв. Он мог стать моей погибелью, но мог принести и свободу. Из последних сил втягивая в горящие легкие воздух, я измученно держала темп. Позади дикари начали взволнованно перекрикиваться, не понимая, почему я бегу к самому краю. Но главный не замедлялся. Когда грохот копыт его лошади послышался совсем близко, я сделала решающие рывки. Все звуки исчезли. Я слышала лишь бешеный стук своего сердца. Оторвавшись от земли, я набрала в грудь воздуха и прыгнула в пустоту. Но легкие и без того не могли справиться с давлением, поэтому почти сразу я выдохнула и начала захлебываться уже в полёте. Шум воды молотами бил по голове. Ледяные капли кололи голую кожу, а тело безвольно кувыркалось. Но страха не было.
Перед глазами снова и снова вставал образ матери. Её голубые глаза, весело смотрящие на меня, ласковый голос, успокаивающий в холодные ночи, и мягкие волнистые светлые волосы, в которые я зарывалась и вдыхала любимый запах, ощущая себя в безопасности.
От удара о поверхность воды затрещали кости. Болезненные воспоминания разлетелись, словно осколки, оставив после себя глухую пустоту. От леденящего холода по телу прошли судороги, но я отказывалась выплывать сразу, несмотря на жгучее желание вдохнуть. Они все ещё могли пустить в меня стрелы. Когда от нехватки воздуха я начала терять сознание, пришлось всплыть на поверхность. Шумно и до боли хватая ртом благословенный воздух, я посмотрела вверх, где грозно нависали над обрывом четыре тени, во главе которых стояло чудовище, отнявшее у меня всё, что я любила.
Я не помню, как добралась до берега. Возможно, я и не плыла вовсе, а мое тело просто выбросило течением, но сил на то, чтобы подняться, не было. На лес опустилась кромешная тьма, которая принесла с собой осеннюю прохладу. Насквозь промокшая, я билась в конвульсиях и дрожала, отбивая зубами дробь. Темнота то накатывала, то отступала, забирая и возвращая мое сознание. Не было никаких мыслей и чувств, я стала безликой оболочкой, свернувшейся в грязи на берегу бурлящей реки.
Не знаю, сколько так пролежала. Возможно, несколько дней, а может, прошли лишь мгновения. Тело окоченело от холода, и больше всего мне хотелось остаться здесь, наполовину в воде, на стылой земле с острыми камнями. Лишь только эти ощущения указывали на то, что в груди ещё билось сердце. Наконец я с трудом разлепила веки. На ресницах застыли капельки влаги, стекая на глаза, дыхание вырывалось из груди вместе с паром. Когда успело так похолодать?
Приподняв едва откликающуюся руку, я нащупала застывшими пальцами рукоятку единственного оставшегося у меня оружия. Последней вещи, которая напоминала мне о доме. С трудом сжав её, заставила тело двигаться и опёрлась на локти, сражаясь с дрожью. Мучительно медленно я поползла по склону, моментами скатываясь обратно, и, стиснув зубы, впивалась пальцами в осыпающуюся каменную крошку, покрытую грязью. От холода любое касание к коже сопровождалось болью. Но я приветствовала каждое ощущение, лишь бы отвлечься от возвращающихся мыслей и страшных картинок вечера.
Достигнув корней деревьев, из-под которых робко пробивались стебли растений, я схватилась за кору и подтянулась. Ноги нащупали землю, и я вынудила себя встать. В темноте трудно было различить, что меня окружало. Звуки ночного леса сопровождали каждый мой болезненный и неловкий шаг. Слева звучно крикнул филин и вспорхнул с ближайшей ветки, но я даже не вздрогнула. Я просто брела вперёд, не разбирая дороги и часто спотыкаясь. Больше не было возможности вернуться. Мой дом и родные люди стали лишь кучкой пепла, а земли теперь принадлежали демонам.
Спустя некоторое время краем глаза я начала замечать движущиеся по бокам тени. Сердце предательски дрогнуло, и страх вернулся, когда я, вглядываясь в темноту, вспоминала лица чудовищ. Но мне удалось подавить панику и заставить мозг работать. Я пошла дальше, теперь внимательно прислушиваясь. Слева раздался едва слышный треск ветки, и я резко дернула головой. Спустя пару мгновений справа послышался точно такой же звук, и я замерла. Опустила голову, исподлобья наблюдая за тенями. И тогда я различила шумное дыхание. Слишком частое, слишком рваное, чтобы быть человеческим. Между деревьев блеснули голодные янтарные глаза. Хищники уже не скрывали своё присутствие.