Страница 7 из 21
– Не спеши, моя хорошая, мне так нравится, когда ты рядом, когда в нетерпении.
Он снял футболку, демонстрируя свою красивую накачанную грудь, к ней хотелось прикоснуться, что я тут же и сделала. Взглянула в его глаза, протягивая руку, получила молчаливое согласие и дотронулась до гладкой, загорелой кожи. Я обвела ареолы сосков, улыбнулась тому, как они напряглись, превращая сердцевины в твёрдые, упругие горошинки. Провела пальцем по линии живота, с тонкой полоской тёмных волос. Коснулась кожи вдоль резинки его штанов, немного царапая ногтем границу, задевая зону, пока ещё мне не доступную.
Данила стоял на кровати на коленях, проявлял чудеса терпения, пока я удовлетворяла свой интерес. Напряжённые мышцы живота подтягивались после мимолётного прикосновения, орган, выпирающий за штанами, требовал внимания, но я всё не решалась прикоснуться. Подняла взгляд, увидела его расширенные зрачки, и, не теряя этого внимания, лёгким, едва уловимым прикосновением дотронулась до члена через ткань. Поджала живот, когда увидела реакцию: он пульсировал. Я закусила губу и коснулась его ещё раз, снова взглянула в глаза.
– Ну что, позабавилась? – я неуверенно кивнула, испугавшись напряжённого голоса. – Теперь моя очередь.
С этими словами Данила резко поднялся, сбросил штаны, а я сглотнула ком: прежде обнажённого мужчину мне видеть не приходилось, эта тема оставалась запретной, и я не любопытствовала даже в просторах интернета. Как видно зря, иначе была бы готова к подобному зрелищу и не бледнела от страха. Первой мыслью было бежать, второй – вопрос: и как это во мне уместиться? А он, этот наглый тип, словно прочёл мои мысли, дерзко улыбнулся.
– Если не будешь напрягаться, не порву.
– А можешь?
– Расслабься, – шепнул он, загадочно улыбаясь.
Пальцы на моих ногах поджались, как только Данила устроился между разведённых бёдер. Его улыбка должна была меня успокоить, но получалось слабо, а вот поцелуи во всевозможные части тела расслабили и отвлекли. Грудь, соски, живот – его язык порхал, принося едва ли не мистическое наслаждение. А вот моё возбуждение было самым, что ни на есть, настоящим, и его палец, который с лёгкостью проскользнул внутрь, стал первым тому доказательством. На момент этого пробного захода, Данила сумел меня отвлечь настолько, что я была рада новым ощущениям, и старалась продлить контакт тел, но он ускользал от меня, доводя практически до истерики. Два пальца внутри принесли лёгкий дискомфорт, но азарта я не потеряла, только лишь вдохнула глубже.
– Всё хорошо, просто тебя нужно немного подготовить, – шептал он куда-то в область ключицы, не прекращая целовать чувствительное место. – Ты ведь не против?
И ввёл пальцы глубже, вынуждая меня застонать от желания, от переполняющих эмоций, от неприятных саднящих ощущений внутри. Большой палец массировал клитор, и от этих действий ягодицы пытались жить отдельно от всего тела, то поднимаясь вверх, прижимаясь к его ладони, то опускаясь вниз, сдаваясь под напором и давлением. На мой живот спускались капли его смазки, ноги были на его пояснице, ласковый шёпот усыплял, и глаза отказывались открываться. На секунду Данила отстранился, чтобы натянуть презерватив, на вопросительный взгляд ободряюще кивнул, подмигнул, разгладил волосы ладонями и поцеловал, проникая языком глубоко в рот, тем самым заглушая писк от первого резкого прикосновения. Следующим звуком был его грозный рык… привкус крови во рту, мои испуганные глаза.
– Прости, прости… – судорожно зашептала я, пытаясь хоть как-то оправдаться. Дементьев размеренно выдохнул:
– Нормально…
Я пыталась прикоснуться к нему, осмотреть прикушенную губу, но Данила отмахивался, пытаясь улыбаться, но я-то знаю, что укусила сильно.
– Ты как? В порядке?
Только после его вопроса я вспомнила о себе и поняла, что Данила до сих пор не движется, пережидает. Я слабо кивнула, но тут же впилась ногтями в его плечи. Новое движение и острая боль. Перетерпела, закрыла глаза: всё в порядке. Я пыталась справиться с участившимся дыханием, кажется, удачно. Ещё движение и снова боль, и ни черта она не притупляется! Каждое новое проникновение, как лезвие разрывает изнутри. Стиснула зубы, нужно расслабиться… расслабиться, просто потерпеть и будет легче, но нет! Всё не так! Первая слеза, за ней другая. Я не открыла глаз, поэтому не знала, что Данила смотрит в моё лицо, не замечала, как он напряжён, как плотно сомкнуты его губы.
– Нет, Оксана, так не пойдёт.
Данила скатился с меня, подгрёб под бок, утешая, гладил по волосам, целовал в висок, в щёку, в уголки губ, убаюкивал лёгкими покачиваниями из стороны в сторону. Вскоре я успокоилась, и боль стихла, вот только упирающийся в поясницу член напомнил о первой неудачной попытке. Я неловко повернулась в его руках, прижалась покрепче, закрыла глаза и опустила руку ниже, обхватывая истекающий смазкой орган, пробуя неспешные движения вверх, вниз. Посмотреть на него боялась, да что там, я и дышать старалась через раз, чем, правда, выдавала своё волнение.
– Решила исправиться? – усмехнулся он, накрывая мою ладонь своей, заставляя обхватить крепче и делая движения резче.
– Прости, я не неженка, но… – попыталась оправдаться всё так же, не решаясь посмотреть в глаза.
– Всё хорошо, каждому своё. А как ты относишься к другому опыту?
– Какому?
– К оральному. Что скажешь? – я смутилась и попыталась спрятаться от горящего взгляда, но он не позволил, привлекая к себе за подбородок. – Твои ручки это, конечно же, прекрасно, но я уже прошёл такой период, предлагаю и тебе на нём не задерживаться. Давай.
– Я не умею… – заливаясь краской, опустила я взгляд, мысленно проклиная Даньку за то, что он не позволяет мне отвернуться.
– Тебе понравится, обещаю.
И я рискнула. Про «понравится», он, конечно же, загнул. На первый взгляд мне подобный вид секса показался ещё менее лицеприятным, чем предыдущий, но это ведь только первый взгляд. Его стон, тихий, долгий, напряжённый, заставил передумать. Да, да, и ещё раз, да! Мне нравится! Нравится его реакция, нравится владеть его телом и его наслаждением. Я уже не слушала тихие советы, желая понять смысл самой, наблюдала за реакцией, как он подтягивает ягодицы, когда я активна, как вжимается его живот, как дрожь пробегает по мышцам ног, и как он стремится оказаться глубже. Его рука, которая всё это время контролировала мою голову, вскоре превратилась в каменные тиски, не позволяющие отстраниться. Бёдра ходили ходуном, вбивая возбуждённый орган, который становился ещё твёрже, ещё больше в объёме, в мой рот. И удовольствие получала я. Да, именно я, от понимания того, что мужчина… мой мужчина… получает удовольствие рядом со мной, что ему хорошо именно со мной, что его возбуждаю именно я, и его оргазм ощутить смогу тоже я! Необычное, но такое сладостное чувство, знать, что ты необходима. Пусть даже только в эту секунду. Как мотылёк, подлетающий к огню.
Дементьев не сдерживал стоны, не сдерживал свой порыв, наверно, уже и не контролировал ничего вокруг, оттолкнул меня в момент оргазма, позволяя смотреть и улыбаться. Отдышался не сразу, прижал меня к своей груди крепко-крепко, пальцы ещё немного подрагивали, а сердце билось громко и часто. Грудь высоко поднималась при вдохе, расправлялась, позволяя мне почувствовать себя частичкой чего-то целого, его частичкой.
– Не сдержался. Ты как? Не обижаешься? – спросил он чуть позже. Не то, чтобы очень обеспокоенно, скорее, как должное.
– Нет, мне понравилось.
Скептический взгляд сверху вниз и недоверчивая улыбка.
– Правда, понравилось. Я люблю твой оргазм… можно ведь так говорить?..
– Ребёнок, – Даня потрепал мои волосы, – какой же ты ещё ребёнок! Оргазм она любит… а меня?
Я не сразу поняла, что сказала. Люблю… зарекалась не произносить эти слова, не чувствовать, боялась поверить, а сейчас лежу в постели малознакомого мужчины, который стал моим первым любовником и уже успела признаться ему в любви. Куда катится мир? И куда катится мой разум и моя гордость вместе взятые? Кажется, рядом с Данилой они напрочь отказывают, полностью полагаясь на него.