Страница 78 из 92
Чуть не падаю, споткнувшись о корягу. Торн легко удерживает равновесие, подхватывает налету нагрудник. Молча садится на поваленное дерево, одевается.
Какое-то время напряжённо наблюдаю за Торном. Не захочет ли меня убить? Но… нет. Он всё такой же. Одевается, прячет меч в наспинные ножны, напяливает шлем, смотрит на меня.
Как он двуручник носит за спиной? Неудобно же. Надо будет потом присмотреться. Магия какая-то…
— Что прикажете, господин Римус?
Не отвечаю. Просто киваю. Намек понятен. Я все ещё господин и убивать он меня не будет. Пока что…
Подсаживаюсь к Торну, думаю.
Значит всё, что прикасается моего тела, тоже телепортируется. Но… работает ли это с людьми? Может, мне и не надо каждый раз швыряться черепом? Достаточно ухватиться за кого-нибудь и пожелать перенестись вдвоём… Хм, звучит логично. Одежда ведь на мне телепортируется, хотя я при этом не думаю о своих трусах…
Так, стоп. А если я буду держаться в этот момент за огромный валун? Или ехать на лошади? А может, обопрусь о дом? Что тогда? Таверна, конечно, со мной не переносилась, но такие вещи нужно понимать, а не слепо радоваться проклятым плюшкам. Мол, работает, да и хорошо — всех побью.
Срочно нужно проверить.
— Подожди минуту, Торн. Надо кое в чем убедиться.
Нахожу гнилую ветку килограмм на пять, закидываю на плечо. Торн следит за каждым моим движением, но по его лицу я не понимаю, насколько он офигевает.
Второй рукой поднимаю череп, приказываю телепортировать меня в анклав…
Свет…
…
Тьма!
Плавно приземляюсь у каменного стола. Ветки в руках нет. А еще я каждый раз попадаю в случайное место анклава.
— Римус!
— Мастер!
Ну уж нет!
Тьма…
…
Свет!
Возвращаюсь в лес. Коряга и череп лежат в метре от меня. Чуть поодаль от места, откуда я перенесся в анклав. Ясно — я не хотел телепортировать с палкой, поэтому она осталась тут. Снова её подбираю, двумя пальцами подцепляю череп за глазницы. Черт, как же жалко свою жизнь, но… мне важно узнать наверняка и потом ни в чем не сомневаться. Можно было, конечно, найти палку поменьше, но мне интересно именно с габаритными вещами…
Желаю перенестись в анклав вместе с корягой и очень жалею о десятичасовой старости.
Свет…
…
Тьма!
Отлично! Я в анклаве вместе с палкой! Потому что так и хотел!
А, чёрт!
Сзади на меня набрасывается Киса, обхватывает живот ногами, а шею — руками:
— Стоять! Не отпущу! Возьми меня с собой! Римус! Я буду хорошей!
Специально отбрасываю корягу подальше. Надеюсь, мы с Костей ПРАВИЛЬНО поняли друг друга. За букашек и всякую живую мелкоту я расплачиваюсь только по весу, как за корягу и за все неодушевлённые предметы. Килограмм за час жизни, и не больше — независимо от того, сколько времени они находятся в анклаве. Если говнюк меня обманул, и я замечу, что выгляжу старше двадцати лет, то устрою ему такое «веселье», какое он не видел за всё время своего существования. Уж я-то найду способ и надеюсь он это понимает.
Кричу:
— О, нет! Это палка может возвращать на поверхность! Костя, помоги! Убери её от Кисы!
Юркая, как кошка, Иона мгновенно спрыгивает с меня, несётся к палке, торжествующе вскрикнув.
Череп ржёт.
Я улыбаюсь:
— Извини, я пошутил. Как-нибудь потом. Прибереги её, она очень важная.
Тьма…
…
Свет!
Я снова в лесу. Подбираю череп, сажусь рядом с флегматичным Торном, вздыхаю.
Итак, у меня два открытия. Первое. Череп читает мои мозги глубже, чем я думал. Он знает, что я хочу перенести, а что нет на уровне подсознания. Очевидно, что бревно мне нахер не нужно было, а вот одежда нужна — голым перед Ионой я предстать не хотел. Так и произошло. Я перенесся без коряги, но одетым.
Второе открытие: когда я захотел перенестись вместе с корягой, то так и произошло. Получается, что я не завалюсь в анклав случайно вместе с лошадью. Или стулом. Или… домом.
Хм… как интересно. А если я захочу попасть анклав вместе с домом? Или деревом? Что произойдет? Ясное дело, что они в анклав не поместятся, а с меня спишется нехилая часть жизни, но всё же в теории… возможно ли это? Ух… проверять это я, конечно же, не буду, хотя прям чешется. Звучит очень опасно! Эх, ладно, буду просто держать в уме.
Так, а теперь ещё одна фишка…
Поворачиваю голову на Торна. Глаз непроизвольно дергается. Гвардеец пялится на меня через щели в шлеме слишком уж пристально. Хоть бы, не знаю, жуков разглядывал для приличия, а не меня.
— Торн, мне нужно кое-что проверить с анклавом. Вытяни руку, пожалуйста.
Торн думает недолго. Секунду или две. Но я это вижу. Протягивает руку.
Хватаю его за запястье в железной перчатке. Хочу перенестись вместе с ним. Мысленно приказываю, и…
…ничего.
Так, а если я хочу перенестись не с ним, а только с его латной перчаткой? Если получится, я стану самым легендарным вором этого мира.
Ничего. Жаль…
— Можешь снять перчатку?
Торн так и делает. Хватаю его за грубую воинскую ладонь.
Снова ничего.
А вот и первые отвратительные результаты эксперимента.
Дрянь. Дело совсем дрянь. Прям дрянная дрянь.
— Не получается? — глухо звучит голос Торна из-под забрала.
Похоже, он понял, чем я занимаюсь.
— Нет. Я не могу перенести ни себя, ни тебя, ни нас вместе. Даже перчатку твою не стащить, хотя с бревном почему-то получалось.
— Может, потому, что перчатка на мне и я не хочу ее терять?
Киваю:
— Скорее всего. Но важнее то, что если меня схватят, я не смогу сбежать в анклаве, пока меня кто-то касается.
Торн задумчиво опускает голову:
— Когда вы кинули в меня череп, это сработало…
— Верно. А вот если я в одной руке держу череп, а другой касаюсь тебя — не срабатывает. Интересно, а что, если я череп оставлю где-нибудь на людной площади, замаскировав его под золотой шар? И захочу, чтобы в анклав переносились все, кто его коснется.
— А вы так захотите?
— Нет, конечно. Как минимум, я не самоубийца.
Высчитываю в уме цифры. Если жизни у меня ещё лет на шестьдесят, то прежде, чем сдохнуть от старости, в анклав я смогу отправить примерно двести семьдесят человек весом в восемьдесят килограмм. Вот Костику будет веселье из человеческих бутербродов. Эх, сколько экспериментов можно поставить… Жаль, одной жизни на это не хватит.
Черт… всего двести семьдесят… А я уже потратился на Торна и Иону. Надо быстрее завязывать с расточительными экспериментами.
Торн стряхивает с колена огромную гусеницу: