Страница 73 из 92
— Почему решила рассказать? Разве он не… типа твой второй отец?
— Потому! Мутный он! Какое вообще твоё аристократское дело?! И он никакой мне не отец! Один раз спас, так что, мне всю жизнь ему прислуживать? Я давно с ним за всё расплатилась! Можете закопать этого урода! Мне плевать! Вот только губу не раскатывайте! Одиннадцать человек, среди которых геомант и мастер воинских искусств! Куча ловушек вокруг лагеря! Болото! Утропии! Что вы сможете, а?
Торн кивает:
— Девочка права. Теперь вы понимаете, Римус, почему городские стражи до сих пор не схватили этих мерзавцев? Вылазка на болото дорого обойдется казне. Дороже, чем их бандитизм. Стилет это понимает.
Как всегда, всё упирается в деньги. Скорее всего Стилет специально не бандитствует слишком нагло на одном месте, чтобы его персоной не заинтересовались. Но вот с моим похищением он всё-таки рисковал. Стоил ли я этого?
Вспоминаю шипы на доспехах Торна Он говорил, что они земляные.
— Разве ты сам не геомант?
— Нет, Римус. Я мастер воинских искусств четвертой ступени. В геомантии знаю только самые азы. Мои магические способности не дотягивают даже до первой ступени. Их не хватит, чтобы выжить в топях.
— Зато моих хватит, — разворачивается Иона. — Я знаю скрытые тропы.
— Ого! — оживает Костя. — Девка пытается хитрить! Вы видали, уважаемые? Она просто гений конспирации! Я с трудом заметил это коварство! А ведь мне семь тысяч лет.
Торн переводит взгляд на череп:
— Семь? Ты жил в Первую Эпоху? Разве это возможно?
— О, добрый рыцарь, ты хочешь послушать мою историю?
— Да.
— Хрена на!
Торн морщится:
— Почему ты так разговариваешь? Хоть ты и тёмный, но древний маг, и должен проявлять немного мудрости.
— Во имя бездны, старик, тебе мамка перечитала глупых сказок. Выглядишь умным, но тупой, как склирз. Что ты вообще знаешь о мудрости?
— У меня нет родителей. Я сирота.
— Сейчас расплачусь.
— Как скажешь.
— Вот и славно. У тебя, кстати, уха нет.
— Знаю.
— Могу отрастить. За неделю твоей жизни.
— Воздержусь.
Вмешиваюсь в разговор:
— Ты правда так можешь? Отрастить ухо?
— Нет. Просто хочу поближе узнать вашего нового питомца. Видите, какой он подозрительный? Отказывается от очевидно выгодного предложения только потому, что считает меня злым и коварным. Но мы еще посмотрим, кто из нас окажется таким. Это не я предлагаю вам отправиться в обитель святош и фанатиков, прямо на костер. Осторожнее с ним, мастер. Добрый рыцарь неровно дышит к нашему ремеслу. Просто вида не подает.
— Твоему ремеслу, — поправляю я. — Я не некромант.
— Ну, это пока. Вот убьете пару десятков людей, насытитесь эманациями их страданий и боли, тогда и поговорим об этом. Кстати, не хотите рассказать нам о своем пробуждении?
Болтун! Никому не расскажет моих секретов. Ну-ну.
Торн медленно поворачивает голову в мою сторону:
— Вы пробудились, Римус? В девятнадцать лет?
О! Мне девятнадцать!
— Ну, вроде как…
— Вы уверены? Помните, на что похоже пробуждение? Тело должно исторгнуть отложения эфира. Что-то вроде проступающей через кожу голубой дымки.
Неожиданно череп смеется. Да так, что у меня волосы шевелятся:
— Да, мастер! Очень голубого! Голубого-преголубого! Правда же?
Ясно. Всё плохо. Тут и правда все привыкли видеть эфир голубым. У меня же он чёрный. А всем известно, что чёрный — это так себе цвет. Какой-то некромантский и злой цвет. В книге об этом не говорилось из-за цензуры?
На лице Торна проскальзывает легкое изумление:
— Хм… может позднее пробуждение как-то связано с потерей памяти?
Костя:
— Не может, а точно. И не надо путать потерю памяти с потерей личности. Можно убрать воспоминания, но не характер. Перед вами именно что потерянная личность. Ре-е-едкое явление…хе-хе…
В голосе Кости чувствую ехидство. Он наслаждается тем, что я хожу по лезвию. Поэтому он рассказал про пробуждение? Веселится?
Торн угрожающе смотрит на Костю:
— Это же твоя работа, маг? Ты все спланировал с тем некромантом? Он был твоим слугой? Отвечай, зачем тебе понадобился первый сын Галленов? Что ты задумал? Я не поверю, что ты в этом не замешан…
— У-у-у, добрый рыцарь, я так расстроен, что ты мне не веришь. Мастер, выгоните уже этого нудного старика из нашего анклава. Он мешает развлекаться. Можете не переживать, что он проболтается в ближайшее время. Верные дураки так быстро не предают. Они для этого слишком долго соображают.
Что ж, даже Костя говорит, что Торн не проболтается. Хотя совсем недавно утверждал обратное
В разговор встревает Иона:
— А я? Я тоже никому ничего не расскажу. Отпустите, а?
Вот тут череп только хмыкает. Иона вспыхивает:
— Что ты ржешь, как конь?! Считаешь, что я проболтаюсь о том, что связалась с некромантами?!
— Добрый рыцарь, может, и дурак, но ты-то истеричка. Доверять таким женщинам… Да кто на это поведётся?
О, а Костик-то сексист.
— Я, вообще-то, рассказала о Штиблете?! Зачем мне это надо, а?! Римус, скажи ему!
Какое-то время думаю. Нет, девушку пока отпускать нельзя, что бы она ни говорила. Я со своим гвардейцем-то рискую, а тут разбойница. Смотрю на Иону с самым серьезным видом:
— Сначала мы с Торном разберемся… Ты пока тут посиди.
Иона багровеет:
— Эй, капитан! Разве ты не доблестный страж порядка?! Меня держат заложницей!
Торн совершенно невозмутим:
— Согласен. Это незаконно, девочка.
— Во-о-о-от!
— Господин Римус прячет от суда убийцу и воровку, которую следует выдать стражам, чтобы они тебя вздернули.
— Или передёрнули, — поддакивает Костя.
Иона открывает рот, закрывает, надувает щеки, но не находит что ответить. Торн обращается уже ко мне:
— Римус, в Аббатство всё равно придется отправиться. Пробуждение в таком возрасте очень опасно. Эфир будет сжирать тело изнутри, пока вы не научитесь им пользоваться. Придворный маг вашего отца готовил вас к пробуждению до двенадцати лет. Вы что-то знали, но теперь забыли.
Блин, серьезно? Всё так плохо? Но я же ничего не чувствую. Ничто меня не сжирает. Потираю подбородок двумя пальцами:
— А почему надо идти так далеко? Нельзя обратиться к этому магу? Или я уже недостоин такой чести?
— Придворный маг служит Дому Галленов. Вы больше не состоите в нем.
— А других таких магов нигде нет, что ли?
— Нет. Вам могут помочь либо придворные маги влиятельных Домов, либо учителя Академии Эфира в Аббатстве.
Костя хрюкает: