Грит (песчинка)

правую руку и Аль скомкав и свои и вещи девушки, передала их надсмотрщице. Лала круто повернулась и вышла из комнаты. Хлопнула дверь, сработал автоматический замок. Интала-Аю вытянула из стопки на кровати одно полотенце и развернула его. Оно оказалось большим, и в него можно было завернуться как в покрывало. Аль развернула следующее, оно было таким же, пусть не очень плотным, но большим.

— Я пойду первой, — сказала Елена, — посиди тут, или можешь посидеть со мной в ванной если боишься.

— Нет, мне стало лучше, не понимаю зачем они мне кололи препарат, если продолжать не намеревались.

— Может быть ему просто хотелось напугать тебя? Прощупать?

Аю пожала плечами и присела на край кровати. Аль зашла в ванную. Санблок был крохотным, его и ванной нельзя было назвать. Пол и стены облицованы полимерными плитками, как на старом корабле Мейтона, грязно-бежевого цвета. Душевой кабинки как таковой не было, просто угол, который огораживал невысокий бортик, чтобы вода не растекалась по всему санблоку. Аль сняла с себя полотенце и включила воду, которая была едва теплой, но горячее так и не становилась. Решив не ждать, женщина шагнула под струи воды.

Аю не шевелясь, все также сидела на кровати укутавшись в полотенце, в полотенце она чувствовала себя немного более защищенной, хотя с штурмовым комбинезоном, который она сняла добровольно полотенце было не сравнить. Щелкнул замок входной двери и Интала-Аю невольно сжалась, но в комнату вошла Лала, женщина молча бросила в руки Аю два свертка и сказала:

— У вас полтора часа, потом я приду за вами, время подходит.

Дверь вновь закрылась и также щелкнул замок. Интала-Аю развернула свертки. В них была одежда, женская одежда, хотя назвать это одеждой не поворачивался язык. Это было нечто воздушное, словно пришедшее из древних времен, ткань была прозрачной, и всех цветов радуги, лоскуты были словно беспорядочно сшиты между собой, но Аю интуитивно поняла, что одежда выполнена в форме шаровар и кофты. Кроме того в свертках нашлись две пары женских закрытых тапочек, и Аю могла поклясться, что изготовлены они из натуральной кожи, что было немыслимо для современного мира. Тапочки были простенькими, бежевого цвета, без намека на каблук. Дверь в санблок открылась и на пороге появилась Аль, закутанная в полотенце, волосы были мокрыми и на плечи с них еще капала вода.

— Лала принесла одежду, хотя назвать это тряпье одеждой не поворачивается язык, — сказала Интала-Аю, — я не знаю где и кем воспитывался этот господин Найло, но вкусы у него несколько извращенные.

Аль подошла к кровати и перебрала руками одежду и обувь, обратила внимание, что белья не было и только вздохнула. Что задумал Найло раз их так готовят? Что случилось с Мейтоном и Энвером? От предчувствия сжималось сердце, но выразить страхи и догадки вслух Аль никак не могла, что то приходило на ум, но что конкретно? Мозг отказывался верить в предложенные варианты. Аю зашла в ванную, зашумела вода. Елена сидела на кровати, там где несколько минут назад сидела Аю и также перебирала вещи пальцами. Ткань струилась между них, просачивалась словно песок. Ни в каком страшном сне Елене не могло привидится, что через столько лет она опять попадет в рабство. Собравшись с мыслями, женщина сняла с себя полотенце и примерила одежду, один из комплектов больше подходил ей по размеру, так и по цветовой гамме тоже. Как и предполагалось комплект состоял из широких разлетающихся при каждом шаге брюк и широкой кофте с длинными рукавами, но не закрывающей пупка. Она опять пересмотрела пустые кульки и оставшуюся одежду, но белья так и не нашла. Внутри начинала скручиваться тугая пружина страха и предчувствия. Мейтон, тот другой Мейтон никогда не одевал ее так, не считал это нужным. А вот видимо господин Найло придает большое значение деталям. Дверь в ванную отворилась, и из ярко освещенного санблока в полумрак комнаты выступила Аю, которая также как и Елена некоторое время назад была укутана в полотенце. Девушка окинула взглядом старшую подругу по несчастью и тихо спросила:

— Он нас продаст? Верно? Какому нибудь похотливому ублюдку, которой жаждет отомстить моему брату?

— Возможно, но нам нужно собраться и быть готовыми ко всему, может быть подвернется шанс, или наши мужчины в более выгодном положении и смогут нас спасти. Во всяком случае остается Бейтон, который должен выйти на связь с Маллумо. Он сможет задействовать Службу и нас спасут…

— Нет…, - мрачно ответила Аю, — думаю слишком поздно, если еще не началось то начнется с минуты на минуту…

Аль приготовилась только ответить, как в комнату вновь вошла Лала. Женщина с недовольным видом скрестила руки на груди и кивком приказала Аю одеваться, девушка молча подчинилась. Лала в это время вновь открыла шкаф и извлекла с одной из полок портативный шлем, и Аль невольно вздрогнула. Она знала, что это такое. Шлем был совершенно безобидным. Наоборот, любая девушка или женщина за считанные секунды могла привести в себя с его помощью в порядок, и их часто использовали не дорогие салоны красоты, в которые ходили женщины, что не могли себе позволить многочасовые дорогостоящие процедуры. Использование шлемов не было вредным, наоборот, но считалось, что в таком салоне нет особого лоска, присущего дорогому заведению. Раз они хотят чтобы пленницы выглядели презентабельно, значит самые плохие ожидания могут оправдаться.

— Ты первая, — сказала Лала обращаясь к Аль.

Елена послушно села на кровать и замерла, Лала водрузила шлем на голову женщине. Раздался едва слышный хлопок и вспышка, после чего Лала сняла шлем с головы Аль. Теперь волосы Елены были высушены и красиво уложены, лицо больше не несло и следа тревог и усталости, был даже нанесен макияж. Настала очередь Аю, которая также молча прошла предназначенную ей процедуру и предстала теперь в другом, более привлекательном виде. Лала бросила шлем на кровать и повернувшись к двери просто сказала:

— А теперь шагаем за мной.

Елена и Аю молча повиновались. Хоть шлем сработал на славу, глаза женщин горели лихорадочным огнем, каждая, не имя возможности поговорить друг с другом, в голове просчитывала варианты, и каждый раз приходила к неутешительному итогу. На автомате Аю запоминала переходы и повороты коридоров, также она запомнила код двери лифта, эта информация отложилась где то в мозгу. Лифт поднял их до террасы, откуда они вышли на улицу. На поверхности было жарко, во всяком случае климат оправдывал одежду предоставленную господином Найло. На ветру и брюки и кофты развивались, оголяя слишком многое. Поделать ничего было нельзя, хотя и Аль и Аю пытались придерживать одежду руками хотя бы на груди. Лала довела женщин до кара кивком головы приказала им сесть внутрь машины, сама женщина заняла место пилота и убедившись, что пленницы пристегнули ремни безопасности рывком подняла кар в воздух. На это полушарие планеты уже опустилась ночь. Света звезд было недостаточно, для того чтобы рассмотреть хоть что то на поверхности, но когда впереди стали видны яркие огни, Аль и Интала-Аю молча переглянулись между собой.

— Это Арена, — пояснила Лала не оборачиваясь, она словно затылком увидела заинтересованность двух женщин, — Аю уже бывала там, один раз… Господин построил самую большую среди торговцев.

— Торговцев? — не поняла Аль.

— Работорговцев… не думали же вы, что работорговцы чужды развлечениям? Многие держат на своих стационарках арены или даже театры, господин Найло устраивает самые грандиозные бои во Вселенной.

— Кто сегодня участвует в бое? — немеющими губами спросила Аль.

— Ты еще не догадалась? — криво усмехнулась Лала, — Мейтон Аль-Кон и Энвер Изет.

Глава 30

Аль обмякла в кресле, ей показалось, что не будь она сейчас пристегнута, то кульком свалилась бы на прорезиненный пол кара. Аю восприняла слова Лалы внешне более спокойно, но внутри бушевал шквал эмоций. Обе женщины прекрасно понимали, что попав на арену мужчины будут сражаться с друг другом, сражаться до смерти. Знать бы еще, как господин Найло вынуждает пленников биться, только ли запугиванием или шантажом или как то иначе? Аль судорожно вдохнула и повернувшись к Интале-Аю одними губами, беззвучно произнесла: