Страница 4 из 5
Словно вафельки или обезжиренный кефир.
И головы задурманены – затуманены – заморочены,
И из старых событий новый созидается мир.
Выворачивается дальневосточной устрицей,
Становится гусем, непраздно ждущим перед праздником гусятницу,
Ноем, почти пережившим тот великий Потоп.
И мы бредем по ночным, туманом вымазанным улицам
Этого города, похожего на распластанный сыр.
Не выдумывай, всё это – вовсе не матрица.
Это чей-то огромный дурацкий калейдоскоп.
Мы – набор стеклышек в странной вертящейся трубочке,
В зеркалах искажаются остатки самоценности и прочих наивных чудес.
Мы с тобою катимся горошинами к Крысолову, играющему на дудочке,
Чтобы когда-то однажды превратиться в безликий словесный всплеск.
28 июля 2019 г.
Странные люди
Живут в этом мире странные люди:
Они жарят пышки и ближних не судят.
С медом, вареньем иль без затей
Едят они пышки, а не людей.
Кормят не страхи, а кошек и птиц.
Свет теплый исходит от их ясных лиц.
Они о любви громко не говорят.
Стоят себе тихо, молитву творят:
За счастье в душе и за мир во всем мире,
За сыр на столе и за дырочки в сыре,
За дождик на землю, цветение трав,
О том, чтоб одумался тот, кто не прав.
За злобных соседей, бесплодные семьи,
Господь их молитвам тихонечко внемлет.
Ты их не узнаешь в безликой толпе:
Они неизвестны ни мне, ни тебе.
Быть может, они моют пол в средней школе
Или стремятся зажечь на танцполе,
Может, ночами ведут электричку
Иль охраняют в клубе певичку,
Заводом иль фабрикой руководят.
Верь, злобу мира они победят.
30 июля 2019 г.
Словакия
ВВК
Теперь не слова дирижируют мною,
А я – словами.
Грезится все также по ночам Словакия.
Небо, переполненное, как вдох и выдох, лишь Вами,
И по строчкам струится
Уже не кровь, а победоносно – ракия.
Отстраненно все чувства становятся в строй
И живы,
Я жива, вместе с ними – к птицам.
Вместе – к пчелам – в рой.
Нет, какая иллюзия!
Слова все также диктуют мне то, что сбудется.
Я завишу от них, как собака, бегущая за мячиком улицей,
Петушок, рисующий клювиком в небе, –
От основания флюгера,
Как слепец – от ведущего его зрячего,
Между мной и словами царит не покой –
Диффузия.
Не разъять их на звуки, меня – на атомы.
Я и слова навеки запаяны, запечены, залатаны,
Как металлические детали, шиллинг на счастье в хлебе
Для бюргера,
Как одежда клоунов цирка бродячего.
Вот, смотрите, уже наступает время,
Когда все слова написанные – невнятны,
Мысли – непривычно обескровлены и ранимы,
Самый вечерний чай перестает быть мятным,
Конфета к нему – в фантике затаенной,
Словакия сбрасывает с себя европейскую сдержанность
И становится пульсирующей Бразилией,
Близким – сценарий еще не сыгранной пантомимы,
То ли раздвоенной каким-то внешним усилием,
То ли тем же самым усилием – запланированно соединенной
Грифельными – сквозь глиняную дощечку, берестяную грамоту, смартфон – стержнями.
Чтобы понять все то, что сейчас стремится
В наши жизни, не хватит вымусоленных прежде истин.
Пусть наконец-то сбудется то, что должно сбыться.
Знаете, я почти поверила:
Только вместе прочтем и поймем все узелковые письма,
Бегущие по Вашим венам и по моим артериям.
31 июля 2019 г.
С себя снимаешь закончившиеся отношения
ВВК
С себя снимаешь закончившиеся отношения,
Как слои потрескавшейся краски тупым ножом с деревянной рамы,
С созревшего сыра корку, показания кардиограммы.
Непонятно, что ожидает: повешение или повышение,
Но однозначно хочется понижения
Градуса драмы.
Впрочем, вернее будет: корейской дорамы.
Душа устала биться
Между непониманием и отчужденностью.
Альфа – всем неосуществившимся планам,
Омега – всем нереализованным амбициям.
Там, за спиной, все абстрактно теперь,
Как в Зазеркалье дверь.
Там, за спиной, все липко:
Слепилось в грязный ком разноцветного пластилина,
Вонзилось в губы фривольно
Высохшей солью,
Царапает ноги озлившейся кошкой,
Не получившей рыбку.
Что было любовью,
Стало ошибкой?
Нет, лишь прошлым.
Там, впереди, что будет – не знаю точно,
Я не гадалка, не пророчица, не фокусник,
Даже не фарфоровая балерина.
Но непременно случится главное:
Жизнь, разъятая на лопасти,
Рассыпавшаяся на бусины,
Осколки фальшивого драгоценного камня,
Соединится в бутон лотоса.
Плавно,
Почти рустикально
Создастся новое будущее,
Припудренное избытой навеки болью.
И точно будет другая нежность –
Нержавой комолью.
А сейчас – замри.
Не свались со своей земли,
Которая пока – болотная кочка,
Для Куллерво – дубовая бочка,
Не вытканная еще материя, пишущаяся сцена
Продолжающегося сериала.
Засохшее Мировое Древо
Вот-вот выпустит лист
Весенний.
Да, да, в июле.
И разбегутся тени.
Мой реалистичный фатализм
С ароматом пачули –
Лучшее удобрение,
Незаменимое покрывало.
Из будней сверни оригами.
Пей свое начинающееся счастье
Крошечными глотками.
2 августа 2019 г.
Кицунэ
2
Всё длится ровно столько, сколько длится:
Секунду, три аккорда, пару актов
Старинной пьесы.
Переход с вуали на лица,
Морды лисьи,
Клавишами проваливающиеся, проявляющиеся на фотографиях
Утопающего в тумане японского леса,
Кислоту расплавленного дюшеса
Не смыть с языка.
Кицунэ становится женщиной.
Ее поступь легка,
Заманчива и изменчива вязь слов.
Мужчины к ней – мухи на варенье
Из лепестков морского шиповника,
Что будет отнесено в храм.
Дзинь колокольчик, дзинь.
Бам колокол, бам.
Глупость какая – инь,
И несусветная – ян.
Кицунэ изыскивает вдохновенье
Для не вытканных пока ею холстов,
Рассматривает цветные нити
С влечением садовника
К семенам самых ароматных цветов.
Аппроксимация
Жизней не чудо разве?
Не чудо разве выращивание ветвями соцветий
В подтверждение истинного регламента?
Уязвленное самолюбие, самолюбивое любование
Перечеркнуто. Сублимация
Судеб без передышки –
Как из рояля настырное ля –
Вываривается в огромной кастрюле,
Лишенной крышки,
Именуемой попросту – планета Земля.
Поднимаемся на палубу. Нам пора к чистому морю плыть.
Впереди секунда, три аккорда, пара актов старинной пьесы?
Нет, четыре счастливых десятилетия.
Именно так выбито на железе,
Выведено палочками на папирусе, пером белого гуся на пергаменте.
Все давным-давно предначертано. Не изменить.
Ветер попутный. Небо зигзагами от крика чаек,
Все теплее свет от рассыпанных неловкой ночью звезд.
Взаимная нежность – верная направленность подголовника.
Просачивается сквозь сети,
В море заброшенные,
2
Кицунэ превращается в женщину, чтобы привлечь мужчину. Умеющая завораживать, сама оказывается завороженной. После происходит необыкновенное: мужчина забирает с собой в совместное плавание женщину, а Лиса, отделенная от женщины, части ее самой, создав долгое счастье, уходит.