Постовой

— Теперь спокойно рассказывай.

Наташа посидела без движения, потом стала говорить, более-менее, вменяемо:

— Я была в командировке, в Мурманске. Отсутствовала три месяца. Приехала сюда и не могла ничего понять. Квартира разгромлена, в мою комнату кто-то сломал дверь, но вроде бы ничего не пропала. Из соседей была только бабушка из первой слева комнаты, ее внуки как раз перевозили, вещи грузили. Она сказала, что все жильцы комнаты свои продали какому-то коммерсанту, и она тоже. Я поздно приехала, устала, сил не было совсем, спать легла. А утром в коридоре меня ждали двое, натуральные бандиты. Они сказали, что у квартиры новый хозяин, а я сама виновата, что дома не жила. Бросили на стол тысячу долларов и сказали, чтобы через четыре дня меня не было…. Иначе меня….

— Наташа, не плач, на, еще ликерчику выпей, и рассказывай…

— Сказали, что меня на болото вывезут и утопят. Что деньги на этот проект кончились, больше денег никто выделять не будет, бюджет не резиновый….

— И что, тебе твоя комната дорога как память?

— Ты что, не понимаешь?

— Нет, конечно.

— Я на эти деньги только комнату, в каком ни будь, Кингисеппе возьму….

— Блин, Наташа, я в ваших ценах на недвижимость не разбираюсь… Тебе денег мало?

— Ну конечно мало, это комната в три раза больше стоит…

— Ну, теперь понял. Когда они придут?

— Срок послезавтра.

— Ну и отлично. Давай, еще выпей и ложись спать.

— Слушай, я уже пьяная, не надо пока мне… Расскажи, откуда ты взялся, как живешь…

— Приехал в командировку, живу там же, и в принципе, также.

— Женился?

— Нет.

— Ну, кто ни будь, у тебя есть?

— Сейчас нет….

— Врешь, поди, но мне все равно, сейчас подожди, я пойду, помоюсь, и мы с тобой…

— Какой у тебя могучий засов на двери стоит…

— Сама прикрутила…

— Молодец какая…

— Ну, я же инженер, все-таки….

— Инженер… а где работаешь?

— НИИ имени Крылова, занимаюсь проблемой защиты корпусов морских судов от коррозии…старший научный сотрудник. А ты все по посту ходишь?

— Да Наташа, на посту…. Давай я тебе подушечку подложу и накрою… Спи, детка, все будет хорошо…

Детку я поднял в семь утра. До этого момента бандиты вряд ли бы появились, они КЗоТ, обычно, чтут свято.

— Наташа, давай, просыпайся, я кофе сварил….

— Как ты сварил, электричество же отрубили?

— Блин, на кухне печь какая-то стоит, доски поколол на щепки и в кофейнике сварил. Давай пей кофе и собирай самые ценные вещи….

— Мы что, отсюда уйдем?

— Ты вещи собери, ценные, памятные, а потом решим.

— Ты сказал, что все будет хорошо, а сейчас хочешь отсюда бежать?

— Наташа, не колупай мне мозг, хорошо — оно бывает разное. Я тебя все равно не брошу, но мы должны быть готовы к эвакуации. И вообще, у меня дела в городе, обязательные. Я не хочу, чтобы ты здесь одна была, а вещи мы отнесем в камеру хранения на вокзале, чтобы в наше отсутствие с ними ничего не случилось.

Мне кажется, что девушка мне не поверила, но вещи собрала. Все уместилось в два чемодана, в один упаковали одежду, во второй документы и какие-то предметы старины. Хорошо в Питере, в любой квартире предмет старины найти можно, а у нас максимум бюстик Ленина семидесятых годов литья.

Интерлюдия. СИЗО номер три ГУИН по Санкт- Петербургу, улица Шпалерная дом двадцать пять.

— Где конвой?

— Тут я…

— Я одного человека вижу, где еще?

— Вон, на улице гуляет — я ткнул через забранное частой решеткой окно на тротуар, где крутилась Наташа.

— Пусть сюда идет.

— Я думаю, что вам не понравиться. Это девочка из ИДН, она на пятом месяце, сунулась сюда, и из нее токсикоз, какой там- ранний или поздний, полез. А за собой убирать она точно не будет. И я тоже.

— А спецтранспорт где, и почему вы не в форме?

— Слушай, я из Новосибирска прилетел, откуда я возьму спецтранспорт?

— Другие же находят. Я не могу выдать вам жулика. И формы у вас нет.

— То есть, ты хочешь, чтобы я побегал по вашим, питерским, ментовкам, выпрашивая спецтранспорт, а потом еще шинели нам купил, что бы твое сердце успокоилось?

— Такие правила.

— Нет у нас спецтранспорта, мне жулика только до аэропорта надо довезти, а там мы его, вообще, на собачьих упряжках повезем.

— Да хоть на оленях, здесь мы выдаем только при наличии спецтранспорта, приказ начальника СИЗО.

— Да мне легче броневик от московского вокзала угнать и сюда на нем приехать, чем для тебя спецтранспорт найти. И вообще, ты откуда эти правила берешь?

— У мен приказ начальника….

— Уважаемый товарищ старшина, давай-ка мне назад мои документы, и пиши на них отказ в выдаче арестованного, а я поеду домой, а еще подскажи, где ваш начальник сидит?

— Что, жаловаться пойдешь, молодой….

— Нет, братское сердце, не жаловаться, а….

— Какое я тебе братское сердце?

— А какой я тебе молодой? А пойду я к начальнику, чтобы оставить рапорт, что к вам помещен арестованный за нашим отделом, сидеть он должен до прибытия конвоя. Конвой прибыл, с оружием и спецсредствами — я потряс перед носом старшины наручниками: — а младший инспектор по режиму, старшина…. Как ваша фамилия? Отказывается арестованного выдавать. Я копию рапорта возьму и отметку, что ты отказываешься выдавать арестованного, после этого домой спокойно полечу, мне этот жулик нахрен не уперся, у меня все бумажки в порядке будут. А ты тут будешь разбираться со старшими товарищами, почему ты конвою человека не отдал, за интерес или по глупости. А следующий конвой не знаю, когда будет, на этот то, еле-еле, деньги наскребли, так что думаю, жулика к нам ты сам привезешь, за свой счет. У меня завтра в ночь самолет, следующий через неделю. Ждать, пока вы тут разродитесь, мне некогда. Так, что давай бумаги и пока….

— Товарищ лейтенант, вы тут прописью напишите номер и дату выдачи удостоверения и личный номер…Сейчас, мы приведем вашего арестованного.

Выведенного из коридора жулика я пристегнул к себе наручниками и потащил на улицу. Когда Наташа, бросившаяся ко мне, увидела моего подопечного, болтающегося в моем кильватере с баулом в руках, она испуганно остановилась:

— Ой, а кто это?

— Потом объясню. Где тут авиакасса, ближайшая?

В авиакассе, недовольная тетенька, увидав нашу компанию, в том числе и, смахивающего на БОМЖа, арестованного гражданина, сразу заявила, что билетов нет. Я задрал вверх руку, БОМЖ, автоматически, сделал тоже самое, так что мы изобразили подобие скульптурной композиции «Рабочий и колхозница», только объединяло нас не серп и молот, а черные наручники весьма зловещего вида.

— Барышня, это арестованный Топтыжкин, известный убийца, мы конвой, забрали его из вашей тюрьмы, везем в Сибирь. Так как …

— Я не Топтыжкин- влез в разговор жулик…

— Заткнись! Вот видите, он еще и под другой фамилией сидит. Нам пойти некуда, денег только на прямой рейс до Города. Мы здесь сядем и будем сидеть, и хрен, куда отсюда пойдем, так как, вместо того, чтобы продать нам билеты, вы это сделать отказываетесь. Я думаю, что у вас там всякие брони хитрые имеются. Но это ваш выбор. А когда я усну от усталости и бесплодного ожидания, Топтыжкин завладеет моим оружием, и я, даже боюсь представить, пределы его кровавых фантазий. Пошли ребята — я потянул свою свиту к мягким креслам, где находились в ожидании несколько респектабельно одетых жителей и гостей культурной столицы, напряженно прислушивающихся к нашему разговору.

— Я вызову охрану! — неуверенно выкрикнула мне в спину кассир.

— Как конвоирующее арестованного лицо имею право стрелять в любого, кто к нам приблизится. Вызывайте!

Наши соседи по креслам стали торопливо покидать офис по продаже авиабилетов. Через десять минут прибыл наряд местной милиции, о чем мне торжествующе сообщила старшая кассир. Топтыжкина, или как его там, я пристегнул к металлическому подлокотнику, поэтому коллег встретил, прикрывшись полным набором документов. Сначала в пустой холл заглянул ствол автомата, затем с криками «Руки вверх, всем лежать» ворвались мои коллеги. Я встретил их посреди зала с открытым удостоверением в одной руке, и кучей документов на этапирование, в другой. Старший наряда, старший лейтенант, наверное, перешедший из армии, попытался поставить меня по стойки смирно.