Страница 7 из 7
Моя сестра позвонила из Миннеаполиса. Она долго пыталась дозвониться и в конце концов смогла связаться с Алисон, которая уже вернулась домой после того, как простояла полтора дня в дорожной пробке.
- Почему ты не звонил? - укорила она меня.
- Не хотел тебя беспокоить.
- Как я могу не беспокоиться о тебе? Ты же… Ты же мой старший брат! У меня нет никого ближе тебя! Ты брал меня на вечеринки к своим друзьям, чтоб я почувствовала себя старше. Прочел мне все романы Джейн Остин, научил танцевать! Да как только снимут карантин, я сразу прилечу к тебе, чтобы помочь!
И она прилетела. Именно сестра везла меня домой из больницы. И она стала первой, для кого я приготовил спагетти.
Сестра провела со мной две недели. Мы вели долгие беседы за кофе на веранде и рассматривали наши детские фотографии.
Я много спал. Она сопровождала меня на приемы к моему врачу, а однажды вечером пригласила Алисон с детьми и приготовила ужин. Это она помогла мне выдержать бесчисленные интервью (само собой, одно из них касалось моей встречи с Марией). Сестра же купила мне новую шапку, когда у меня от облучения выпали волосы.
Кроме того, со мной пытались встретиться юристы со всей страны. Я не стал подавать иск, хотя адвокаты считали, что у меня есть все шансы отсудить крупную сумму, - интерн был прав. Но даже получи я эти деньги, я не знал бы, что с ними делать. Разве что свозить сестру в Париж. Или в Рим.
Я нашел в телефонной книге Бернарда Шамберга, но, не смотря на то, что я узнал адрес и телефон миссис Шамберг, постеснялся позвонить, чтобы выразить свои соболезнования. И так и не послал ей цветов. В конце концов, за день до отъезда моей сестры я попросил ее отвезти меня к дому Шамбергов. Небольшой дом в викторианском стиле был расположен на тенистой улице и окружен террасой. Двор был чистым и ухоженным. В саду доцветала сирень.
Я взял букет гвоздик, в одиночестве подошел к двери и постучал. Через минуту послышались шаги. Дверь открылась, и я увидел миссис Шамберг. Я моментально прослезился, никак не мог сдержаться. Смахнув слезу, я отдал ей цветы, а она пригласила меня войти. Голову она повязала шарфом, чтобы скрыть голый череп. Ну конечно - ей же тоже пришлось пройти лечение радиацией. Разве она могла избежать контакта с наноструктурами?
Я сказал, что не могу задерживаться, так как в машине меня ждет сестра. Но миссис Шамберг не пригласила ее, и я решил, что правильно поступил, оставив ее там. Миссис Шамберг еще не была готова к общению с людьми.
Мы не знали, что сказать друг другу.
- Он был хороший человек, - вымолвила она в конце концов.
- Он любил вас, - сказал я. - Он бы не смог вынести все это, если б вас не было рядом. Вы много сделали для него.
Я развернулся и быстро ушел.
Я скупил все книги с фотографиями наноструктур в пустыне, но больше всего меня заинтересовали снимки монстров, вы росших в Соноре… В сущности, мы так и не поняли, что они собой представляли. Даже предположений не было. В пустыне у структур было больше времени для развития, и потому они были крупнее и сложнее. Структуры, разработанные в лаборатории мистера Шамберга как приборы дальней связи, на деле развивались совершенно неожиданным образом. За короткое время наноструктуры в Соноре эволюционировали так, как никто и представить не мог. Некоторые конструкции походили скорее, на прекрасные образцы современной скульптуры. Другие настолько слились с окружающей средой, что их невозможно было найти без тепловых датчиков. Были среди них и громадные существа с когтистыми лапами, которые скрывались в каньонах. Казалось, они вот-вот оживут и начнут охотиться, рыская в поисках жертвы. Ни одна из структур не "прожила" долго. Но более всего меня преследовали мысли о бесплодной каменистой пустыне, там, где раньше была деревня Марии. Там возникла громадная радиовышка, которая посылала сигналы в космос в течение восьми дней, пока ее не уничтожили. Никто не смог расшифровать код. Мы так и не выяснили, что за сигнал она передавала. Не поняли, кого вызывала. И не узнали, почему передачи этой радиовышки были направлены поочередно только на три звезды. И мы уже не узнаем, получилось ли у нее.
Большинство людей пугают ответы на эти вопросы. Но я смотрел на снимки, сделанные в бесплодной пустыне, и мне было жутко интересно. Внутри этих конструкций, в их деталях было то, что представляла собой Мария Консуэла де Альварес, маленькая женщина, у которой хватило храбрости нелегально пересечь границу и попытаться сделать свою жизнь лучше. Она бралась за работу, от которой отказывались все остальные. Она приходила по ночам, чтобы помочь больным.
Я не знаю, могла ли какая-то ее частичка выжить, чтобы повлиять на то, что произошло с ней и с ее деревней. Я вот не мог контролировать то, что разрасталось у меня внутри. Но если машины, перед тем как убить Марию, попытались выслушать, понять ее (если, конечно, они были способны на это), то есть надежда, что та радиовышка призывала на землю ангелов, а не дьяволов.
И я бы хотел прожить достаточно долго, чтобы найти ответ.
Michael Shayne Bell. Anomalous Structures of my Dreams (2003)