Курьерская служба

Оставшийся час я решил потратить с пользой — изучить что-нибудь на тему мира. Затем заглянул в дверь к Ленке. Она сидела над тетрадками в огромных наушниках за крохотным не то планшетом, не то ноутбуком, пританцовывая в такт звучавшей там музыке. Я успел разглядеть на видео пачку полуголых парней, после чего Ленка лихорадочно стянула наушники, выключила видео и немного испуганно спросила:

— Да, барин, что случилось?

— Ничего страшного, помоги кое-что найти в сети.

Мне требовалось найти что-нибудь вроде местной википедии или британники, и она мне подсказала ресурс "Большая Имперская Энциклопедия".

Следующие полчаса я бегло читал историю этого мира, параллельно осваиваясь в пользовании местной сетью. Мой реципиент разбирался в датах и хронологии из рук вон плохо, как, впрочем, и почти всегда бывало: в большинстве реальностей я был склонен больше к точным наукам. Но из-за поставленной цели в политике и географии разбираться требовалось.

Некоторые события и исторические личности до неприличности походили на таких же в Главном Пучке реальностей. Я понимал, почему так бывает: ветвь в ходе своего роста неумолимо перемещается в сектора пространства-времени и на неё оказывают влияние соседние мощные ветви. К примеру, из царства в империю государство переименовал Петр I. Смутное время тоже пришлось на начало семнадцатого века, но прошло куда спокойнее и закончилось установлением династии Годуновых, из-за чего пережитки боярской формы правления дожили до начала двадцатого века.

Годуновы? Я даже вздрогнул. Как одна и та же фамилия может быть правителями в настолько далёких реальностей? Я пока так и не определил, когда случилось глобальное потепление, и когда ветвь отделилась от основной, но явно это случилось раньше, чем правили Годуновы. Но тут же память подсказала ответ. Такие люди-парадоксы, как я, пронизывающие все ветви реальности, случались и во многие другие моменты роста Древа. Значит и здесь могли править люди с фамилией Годунов.

В двадцатом веке все важные для России события тоже случились в восемнадцатом и начале девяностых.

Россия здесь, как и во многих других сценариях, была крупнейшей по территории державой, правда, если считать все колонии и доминионы. В конце двадцатого века несколько приграничных территорий объявили независимость в результате долгой борьбы сепаратистов и дворцовых интриг. Но различий, конечно, было много.

Пётр Первый был Годуновым, а не Романовым, и Санкт-Петербург он основал восточнее: Ладога здесь была продолжением Финского Залива, и Невская протока вела из Онежского озера. Часть европейских государств, например, Дания и Голландия, из-за изменившейся береговой линии попросту отсутствовали как самостоятельные державы, зато другие — Норвегия и Новгородская республика, просуществовавшая аж до восемнадцатого века, владели гигантскими территориями, включая обитаемую и лишённую льда Гренландию — загадочное Зеленогорье. Австро-Венгерская Конфедерация, бывшая сначала Империей, а потом Социалистическим Союзом, занимала треть Европы и владела землями на Ближнем Востоке, поглотив распавшуюся Турецкую Империю. Великобритании не было, была Английская Империя, находившаяся уже в некотором упадке.

Североамериканский континент был перекроен на десяток незнакомых государств, включая Республику Ирокезов и Русскую Арктическую Республику, а Африкой, Южной Америкой и половиной Азии владели совместно Франция, Испания, а также Бразильская и Японская империи. Китай был расчленён на полдюжины государств, половина из которых была под Японией. Некоторые из бывших колоний стали независимыми из-за деятельности социалистов, некоторые — остались доминионами. А некоторые до сих пор принадлежали России.

В начале девяностых произошло много изменений: подписание мирного договора с Японией, парад суверенитетов на окраинах и в некоторых колониях, снижение роли Императора и усиление роли Губернского Собрания. Именно тогда к Империи добавилась новая характеристика — “Федеративная”.

Я заглянул дальше. Два больших моря рассекали Сахару. Большое море плескалось посреди Австралии, поделенной между пятью державами, включая Россию.

Примерно через час я перешёл к обзору последнего материка — Антарктиды и присвистнул.

— Антарктида, что ли, обитаемая? — пробормотал я

На этой фразе Ленка, всё ещё дежурившая рядом в гостиной в обнимку с телефоном сделала удивлённое лицо и молча ушла в комнату. Какая она, всё-таки, молчаливая и замкнутая, подумалось мне.

Ледники занимали только центральное плато, всë побережье поросло лесом, а государств было не меньше, чем в Америке. В том числе тот самый Русский Антарктический Союз, про который говорилось в новостях.

Отец… Антарктида. Что-то шевельнулось в памяти. Время встречи с бывшим однокурсником уже подходило и я не рискнул погружаться в энциклопедию глубже.

Порылся в пакетах, собрался, переодевшись в повседневное: достаточно невзрачный лёгкий свитер и брюки, напоминающие джинсы, нашёл в пакете кобуру и нацепил на пояс пистолет. Затем попросил Ленку помочь разобраться с картой и вызвал такси.

Народа на улице ближе к вечеру прибавлялось. Высыпали группы ярко раскрашенных девушек в странных карнавальных платьицах, ростовые куклы, рекламирующие неизвестные команды. Из дорогих машин выходили в сопровождении мордоворотов представители золотой молодежи: не то родовое дворянство, не то купечество, я пока не разбирался. Все толпы стекались к огромному зданию стадиона, отчего на светофорах пришлось стоять дольше обычного.

— Кто играет? — спросил я таксиста.

— Так ведь, барь, игра года. “Уральский Мастер” и “Бирнингем”.

— Футбол?

Таксист как-то испуганно обернулся.

— Мы ж не луизианцы какие-то. Лапта. Байсболль, как говорят на Европейском Полуострове.

Европейский полуостров — звучало одновременно и свежо, и жутковато. Приехал, расплатился, но однокурсника своего не обнаружил.

— Пробки! — прокричал он мне в трубку. — Ещё минут десять, посиди там у входа.

Кафе “Донно Виноградо” нашёл без труда, сел на скамейки рядом со уличной статуей, изображающей гриффона, достаточно правдоподобного. Народ тёк мимо меня, я долго и часто бывал одиночкой, но чувство одиночества в огромной толпе всегда немного дискомфортно, тем более, когда ты находишься в новом мире первые часы. От нечего делать снова поразглядывал девушек. Вечерело и начинало холодать, отчего многие укутались в пончо и платки. Через минут десять позвонил Сиду.

— Мы тут с Тарагуптой в кабаке через дорогу засели. Я тебя вижу, барь, всё окАй. Если что — подскочу.

Я разглядел вывеску “Техасский Рэднек”, и стало как-то спокойнее. После я обратил внимание на то, что ускользало от взгляда из-за своей непривычности. Со многих вывесок, со стен проезжающих автобусов на меня глазели прекрасноликие мультипликационные азиатки. Я вспомнил, что в моих вещах были подобные картинки на носителях информации и на разбитой кружке. Да и многие девушки на улицах, судя по всему, копировали подобные образы.

Мой реципиент где-то вздрогнул внутри. Аниме — из глубины памяти я с трудом выудил слово, которое совершенно не встречалось в прошлом мире. Там Японию в конце Второй Мировой разбомбили целыми десятью ядерными бомбами, после чего она распалась на три страны, и никакого влияния на мировую культуру не оказала. Здесь же всё было наоборот. Мирный договор, вспомнилось мне. После девяностых японская культура хлынула бурным потоком в неокрепшие умы моего поколения.

Я анимешник, понял я. Анимационный фанат, как тут говорили. Именно поэтому у меня окрашенные в синий цвет волосы.

— Эльдар! — крикнул голос, показавшийся знакомым.

Из припаркованной в пятидесяти метрах машины вылез и заспешил ко мне парень — полноватый, с немного наивным лицом. Я заметил, что пряди длинноватых волос у него окрашены в фиолетовый цвет. К его машине прислонился и закурил бородатый мужик в наколках — типичный бандюган. Поровнявшись, Марк пожал руку и сделал странное и немного нелепое движение локтём, намереваясь стукнуться с моим.