Страница 32 из 112
Наша битва быстро перешла от противостояния умов к мордобою. Несмотря на всю свою природу пожирателей душ, фестумы сильно зависели от своего физического тела, а точнее от целостности кристаллического ядра. Обычно, их и уничтожали, разрушив ядро с помощью сильного всплеска энергии или кинетического удара.
Ещё одним неприятным сюрпризом стала способность моего врага создавать пространственные аномалии. Из-за этого меня «отключило» от системы Зигфрид, благодаря которой поддерживалась связь с центром управления на острове Тацумия. Соши не нравился мне как личность, но я не мог отрицать того, что во время боя он был довольно полезен, снабжая меня информацией о тактической ситуации.
Бой затягивался. Минут через пять разнообразных попыток прикончить фестума я получил краткое сообщение от Соши. Он говорил о том, что на остров напал ещё один фестум неизвестного типа. А самое главное, против него в бой вышла Хадзама Сёко. Более того, она самовольно заняла кресло пилота и пошла героически спасать остров, чтобы выполнить обещание мне.
Узнав об этом, я удвоил свои усилия. Меня терзали мрачные предчувствия, а потому я перестал заботиться о сохранности робота и пошёл в разнос. Мои духовные тентакли вонзились в душу фестума и начали поглощать его. Тот пытался сопротивляться, поглощая мои тентакли и атакуя на физическом плане, и именно эта распылённость на два фронта и погубила его. Для меня физическое тело было просто проекцией. Неважно, что произошло бы с ним, я бы так или иначе сохранил контроль над телом фестума — своим или противника.
Фестум сопротивлялся, как мог, но я всё-таки сожрал его «по частям», тем самым уменьшив вероятность того, что жертва сможет подавить мою личность, заменив её своей. Не успел я как следует «прожевать» врага, как со всей доступной мне скоростью ринулся обратно к острову, попутно используя остатки тела фестума, чтобы восстановить системы робота. Пока было цело его ядро, всё остальное можно было воссоздать, используя чертежи, зашитые в ядре.
Следующие две минуты я прорывался сквозь воздух на такой скорости, что даже броня моего фафнера начала плавиться. Но добравшись до острова я с отчаяньем в сердце увидел, как фестум поглощает Фафнер-6. А ещё, я осознал, что мои «импланты» в теле Сёко стали причиной её поражения. Девушка не была фестумом, а потому не могла контролировать их. Так что нападавший с лёгкостью перехватил управление ими, в то время как я был отвлечён борьбой со своим противником.
На огромной скорости я врубился в фестума, снося его с вершины горы. Мне хватило секунды физического контакта, чтобы понять, что Хадзама Сёко… больше нет. Её душа была поглощена, так же как и ядро Фафнера-6. Но судьба робота меня не интересовала. А вот окончательное уничтожение доверившейся мне девушки окончательно сорвало мне крышу.
Подобно зверю я накинулся на фестума, разрывая того на части. Я перестал поддерживать видимость того, что являюсь пилотом робота. Фафнер-11 за несколько секунд превратился в сияющую золотом копию Азатота. Бесчисленные щупальца и тентакли, покрытые голодными пастями впились в плоть моего врага. Тот был куда сильнее предыдущего противника, но меня это уже не интересовало. Отринув всю игру и лицемерие, я превратился в безумное порождение Хаоса, чьим смыслом жизни было пожирание всего и вся.
— Верни её! — Кричал я в приступе ненависти. — Верни!!! Верни мне её душу! Сёко!!!
Я рвал противника на части, пытаясь найти в нём остатки души Сёко, но всё было напрасно. Эта тварь поглотила столько людей, что среди них уже невозможно было найти одну единственную нужную мне душу. Кроме того, фестум даже не пытался сохранить целостность поглощённой души. Я рвал врага на части и пожирал его живьём, пока от него ничего не осталось. Мой противник был не обычным фестумом, а «родителем» примерно сотни других пожирателей душ. Все эти потомки явились сюда, чтобы спасти своего хозяина, но я сожрал их, почти не отвлекаясь. Все вместе они не составляли и десятой части уничтоженного врага.
Наконец, я поглотил последний кусок фестума и обвёл взглядом окрестности, излучая дикий голод и безудержную ненависть. Тысячи моих глаз смотрели во все стороны одновременно в поисках еды. Довольно быстро я обнаружил людей, большая часть из которых пребывала в диком ужасе от ощущения исходящей от меня ярости. Но на мой взгляд людишки были слишком мелкими, чтобы утолить мой голод. А потом, мой взор упал на остатки Фафнера-6, и я вспомнил о том, кто я.
— Сёко!!! — Возопил я в последний раз, после чего начал возвращаться к форме ОБЧР.
Благодаря двум поглощённым фестумам я узнал о ещё одной способности их тел. Они могли создавать пространственные карманы, которые можно было использовать для хранения материи или телепортации на большие расстояния. Сейчас все мои «тентакли» втягивались в такой карман, оставляя только относительно небольшое количество материи для воссоздания Фафнера-11 по тем чертежам, что имелись в сознании ядра. Ядро робота я, кстати, не съел. Сам не знаю, почему. В моём сознании оно отмечалось как союзник, а потому я «проигнорировал» его во время поиска «кого б сожрать».
После моего возвращения на базу люди разделились на две группы. Большая часть не знала подробностей, а потому считала меня победителем того ужасного фестума, что прошёлся по ним ощущением дикого голода. А вот операторы систем острова, следившие за битвой, смотрели на меня с нескрываемым страхом и ужасом. Для них я был монстром, который был в тысячу раз ужаснее любого фестума. Но эти немногие отлично понимали, что они живы только благодаря мне, а потому делали вид, что ничего особенного не произошло и я являюсь самым обычным пилотом.
— Казуки, ты отлично постарался. — Встретил меня сам Макабэ Асаги. — Увы, мы не смогли помочь Сёко. Она…
— Я всё знаю. — Ответил я, проходя мимо него. — Можешь не объяснять.
Я обвёл взглядом собравшихся людей, которые смотрели на меня как бандерлоги на Ка. Но тут среди них я заметил один взгляд, в котором было сочувствие и скорбь. Тооми Майя плакала, смотря на меня со смешанными чувствами.
— Казуки-кун… — Кинулась она ко мне, уткнувшись в грудь. — Сёко… Сёко… Её больше нет.
Я обнял девушку, не зная, что делать дальше. Майя тоже любила меня. И она была не прочь отдать меня своей лучшей подруге или даже поделить меня с ней. Но сейчас она испытала самую большую потерю в своей жизни, и не знала, что ей делать дальше. И я не знал. А потому, я лишь обнял её и дал поплакать.
Я бы и сам расплакался, но моё тело фестума не имело такой функции. Я мог бы вызвать у себя слёзы искусственно, но это нельзя было бы назвать плачем. Я больше не был человеком. Даже обычных человеческих эмоций у меня не осталось. Они тлели где-то глубоко внутри, но на поверхности был лишь холодный разум и… ненависть. Та самая ненависть к мирозданию, которую я не прекращал ощущать ни на секунду. Этот мир создан лишь для того, чтобы люди в нём страдали. Сейчас я мог сказать это со всей определённостью. Счастье мимолётно, а страдания вечны.
Через два дня прошли похороны Хадзама Сёко. Хотя от её тела не осталось и следа, на кладбище была установлена могильная плита с её именем. На похоронах присутствовало не так уж много людей. В основном там были одноклассники и руководство острова.
Пока шла церемония похорон, я гадал, смогла бы Сёко выжить, если бы я не вставил плоть фестума в её тело? Поздно было сожалеть о случившемся, но я решил, что такая «технология» не подходит для простых смертных. Только личности с сильной волей могли управлять плотью фестума, не давая противнику перехватить управление ей. Что касается Сёко… несмотря на всё её желание пойти в бой, бойцом она не была.
Из тех, кто не знал о моей истинной роли в победе над фестумом, было не так уж много людей, которые отказывались признавать меня героем. И одним из них был Касугай Коё. Он любил Сёко и внушил себе, что это я виноват в её смерти. Ведь я посмел забрать её себе, а потом не смог спасти. Хотя такая точка зрения имела право на существование, я не мог согласиться с тем, что на меня с презрением и ненавистью смотрит жалкий смертный. Уж он-то точно ничего не смог бы сделать. В своих мечтах он убивал фестумов тысячами, но по факту я видел, что его ментальное сопротивление было слишком слабым, чтобы выжить в реальном бою.