Попирая волю Небес

Это не только позволяло «запутать» схему ритуала, но и делало всех культистов, одержимых и демонов источниками энергии для призыва. Формирование настолько мощной астральной структуры не могло остаться незамеченным, но меня устроила всего лишь невозможность заранее догадаться о сути ритуала. Ведь никто кроме меня не знал, для чего нужны те или иные астральные конструкции. А собирать их вместе я планировал уже в самом конце. В отличие от материальных якорей, астральные образы можно было с лёгкостью перемещать по всей планете.

Противостояние сил Хаоса и Порядка перешло в затяжную фазу. Мои «агенты» докладывали, что в нашем мире начали появляться всё более и более могущественные сущности Порядка. Пока ещё они не участвовали в рядовых облавах, но уже испытывали свои силы, оценивая способы нормализовать ситуацию с минимальными усилиями. С другой стороны, культисты и адепты Хаоса тоже не сидели сложа руки и активно пытались пробить в мироздании бреши. Местами эти попытки были настолько удачными, что маги даже в магазин за хлебом ходили исключительно через гиперпространство.

Пока я медитировал, формируя схему ритуала, Гаттс добрался до одного из подземных храмов Майя и оттуда переместился в тайную камеру в пирамиде Хеопса в Египте. Пробившись из неё с помощью меча и грубой физической силы, Гаттс выбрался на свет солнца, распугивая арабов и немногочисленный туристов. Из Каира он направился на северо-восток в сторону моей тюрьмы. Берсерк не признавал никаких видов транспорта, но даже так скорость его передвижения впечатляла. За сутки он преодолевал больше пятисот километров.

За три дня до ночи летнего солнцестояния я выбрался из опостылевшей тюремной камеры, просочившись через теневые измерения. Впрочем, путь мой был коротким. Всего в паре сотен километров от Верхотурья находилось место, где сейчас демоны подготавливали площадку для проведения фокусирующей части ритуала призыва Азатота. Там я принялся за самую сложную часть, которую не мог доверить никому другому — создание рисунка ритуального круга.

В отличие от всех остальных ритуальных кругов, что я делал до этого, этот круг был самим воплощением Хаоса. В нём не было ни одной прямой линии. Рисунок поражал своей сложностью и вместе с тем гармоничностью. Это был многомерный фрактал, моей волей втиснутый в двумерное изображение. Оно описывало прямой путь от центра ритуала к «тронному залу» Азатота, в котором мне уже доводилось бывать.

Последние дни перед проведением ритуала были самыми нервными. Силы Порядка метались по всему миру, предчувствуя «что-то нехорошее», но не имея возможности сформулировать, насколько именно нехорошим будет предстоящее событие. Наконец, все приготовления были завершены, а время ритуала приблизилось. Семь могущественных демонов, которых я призвал в этот мир в самом начале, один за другим влили свои силы в ритуальный круг, после чего тихо свалили в Хаос. Я занял фокусную точку ритуала и начал «ворочать» астральные образы, выстаивая из телепатической сети культистов огромную печать жертвоприношения. Реальность содрогалась от возникающих на астральном уровне форм и образов, и агенты Порядка в диком ужасе бегали туда-сюда, пытаясь помешать мне.

Наконец, все уровни ритуальной фигуры выстроились в нужном порядке, и энергия из неё потекла в ритуальный круг, выжженный в камне передо мной. Линии на земле засветились разноцветными огнями, а воздух наполнился зловещим гудением. В этот ответственный момент проведения ритуала на сцене появился Гаттс. Он вышел из тьмы и замер в шаге от ритуального круга. Его взгляд был настолько тяжёл, что казалось даже холмы вокруг прогибались под ним.

И тут, всего за пару минут до активации финальной формулы, рядом со мной появился ещё один персонаж. Это явно был кто-то из ближнего круга Йог-Сототха. Одно его появление изменило течение энергий в округе. Но всё-таки сила ритуала была велика, и его нельзя было прервать так просто.

Появившийся неподалёку «санитар» выглядел как беглец из посредственного аниме. В первую очередь в глаза бросались его красные короткие волосы и угловатые черты лица. Потом становилось понятно, что одет он в какие-то странные одежды землисто-зелёных оттенков. И довершал этот образ меч, висевший в ножнах на поясе. Я не совсем понял способ, каким этот хлыщ прибыл сюда, но почувствовав его прибытие, я обернулся и внимательно осмотрел «посетителя». А вот тот не обратил на меня особого внимания. Его глаза намертво прикипели к ритуальному кругу, завораживающему своей неземной красотой.

— Логрус? Что тут делает лабиринт хаоса?

Лабиринт? Я посмотрел на своё творение и с некоторой долей вероятности признал, что его можно считать лабиринтом.

— Это ты создал его. — Следующая фраза «санитара» был не вопросом, а утверждением, но всё-таки в голосе была слышна неуверенность.

— Конечно я. — Хвастливо подтвердил я своё авторство. — А ты кто вообще такой? — Спросил я в ответ, желая потянуть время. До полуночи оставалось совсем немного.

— Я Брэнд, сын Оберона. — Представился мужик.

— А-а-а… Бред, сын Йог-Сототха. — Признал я телепатический слепок, который пришелец транслировал одновременно с произнесением слов. Я слышал упоминание этого имени раньше во время одной из встреч с Игроками.

— Откуда тебе известно это имя? — Удивился Бред.

— Мне много что известно. — Загадочно улыбнулся я.

— Так ты… Читер! Что ты тут делаешь? Тебя вообще не должно быть в этом мире.

Бред сделал шаг в мою сторону и остановился, когда из темноты наперерез ему вышел Берсерк. Это со мной он мог говорить на повышенных тонах. А вот сила Гаттса была такова, что даже сынок Бога Порядка не смел вести себя опрометчиво.

— Меня привело сюда Существо. Когда увидишь его в следующий раз, скажи, что та демонстрация конца света, которую оно мне устроило, сильно помогла мне с подготовкой ритуала и созданием вот этого лабиринта, которому ты так удивляешься.

Пока Бред ошарашенно переводил взгляд с меня на ритуальный круг, я посмотрел на Гаттса и отдал ему телепатический приказ. Берсерк слитным движением вытащил огромный меч из-за спины и вознёс его в небо. Увидев это движение, Бред отскочил назад, потянувшись за своей зубочисткой. Но достать её он не успел.

С громким рёвом Берсерк опустил меч… втыкая его себе в живот. Бессмертная плоть демона Хаоса раздалась в стороны и выплеснулась наружу чёрной дымящейся кровью. Подобное ранение нельзя было бы вообще считать ранением для кого-то вроде Гаттса, но этот удар был ритуальной формулой… принесения себя в жертву Азатоту. Берсерк опять завопил, пока его тело превращалось в туман и затягивалось в огромный водоворот, возникший в центре «лабиринта». Этот водоворот не был таким уж большим, но в первую очередь пугала именно его глубина. Жизненная и магическая сила моей жертвы вступили во взаимодействие с ритуалом и… открыли прямой путь отсюда до личных покоев Азатота.

А всего через секунду я увидел, как Пожиратель Вселенных буквально выпрыгнул из портала, поглощая весь мир. Это было событие масштаба Большого Взрыва, но только наоборот. Проникнув в мир Амбера, Азатот одновременно пожрал его, уничтожив на всех планах бытия. А вместе с миром он поглотил и меня.

Я плыл в бесконечной тягучей тьме, что окружала меня со всех сторон. В ней не существовало ничего, и в то же время было всё. Это был тот самый первозданный Хаос, один лишь проблеск которого мог свести с ума величайших магов. Но я не ощущал исходящего от него давления. Хаос лишь благосклонно взирал на меня как отец на сына. А потом, наваждение исчезло, и я ощутил, что стою в уже знакомом мне тронном зале Азатота, а тот сидит на своём троне и с усмешкой смотрит на меня. Не знаю, как это нагромождение щупалец и ртов могло усмехаться, но впечатление у меня было именно такое.

— Что ж, Читер. Ты опять удивил меня и немало порадовал. Никогда ещё со времён возникновения мироздания никому не удавалось принести мне в жертву мир Первого Отражения. Он был неприкосновенен. Его защищали лучшие ангелы Порядка и Света. И всё-таки ты нашёл способ призвать меня, да ещё и не в виде проекции, а лично. Ах, сколько вкусных и великих душ я пожрал в тот момент. Амбер — тюрьма богов.