Страница 29 из 31
Глава 10
Что такое — государство? В первую очередь — это власть, которая обладает аппаратом управления и принуждения.
Оттого я и сижу в Харбине так долго, что нет у меня пока в Маньчжурии этого аппарата. А значит — моё новое государство — это з
В Японии с этим вопросом проще было. Там я воспользовался традициями, остатками старой Имперской структуры и частичным делегированием прав Кланам. В итоге сложилась некая модель феодального общества, которая при наблюдении и контроле со стороны вполне способна самостоятельно существовать, не требуя ежедневного участия и вмешательства.
В Маньчжурии мне всё пришлось начинать с чистого листа. Феодалов здесь нет. Если и были, то они не пережили времена китайской оккупации.
Мало того. Серьёзным препятствием стала проблема языка. Те же конные казаки, из которых больше, чем наполовину, состоит служба местной военной полиции, вынуждены таскать на разбирательство толмачей. А так как Харбин все больше и больше становится мультинациональным городом, то потребность в переводчиках растёт с каждым днём.
Отчасти её решают два лагеря. Так прозвали огороженные территории с бараками, куда полиция закидывает всяких разных нарушителей. Лагеря находятся по разные стороны от города, разделённого мной на десять районов. Понятно, что с северных районов нарушителей везут в северный лагерь, и точно так же всё происходит с южным. К чести казаков стоит заметить, что зачастую они никого не тащат в лагерь, а в большинстве случаев разбираются с нарушителем на месте.
Так что авторитет казаки заработали нешуточный, оттого никто из харбинцев не собирается бузить или прорваться на территорию аэродрома. Народ дисциплинированно стоит за невысокой оградой, а почётные гости заняли места на трибунах.
Особый интерес у жителей Харбина к прилетевшим гостям. В первую очередь к тем, что спустились по трапу, поданному к носовым дверям. Там расположен салон первого класса на двенадцать пассажиров.
Среди прибывших, две моих жены — Аю и Светлана. Также вижу Шабалина и Алябьева, который решил вернуться из столицы во Владивосток через Харбин. С генералом я совсем недавно говорил по телефону, так что его прилёт я ждал. О, Артемьев — старший не удержался, решив лично опробовать наше с ним детище в длительном перелёте. Так-с, а это кто. Три смутно знакомые личности в мундирах. Вроде, кто-то из министерских прибыл, а то и вовсе министр какой-нибудь. Я их не всех в лицо знаю, так как они меняются, а я всё больше в разъездах последнее время.
Дальше я охнул. На трап вышел князь Багратион с одной из своих жён. Вот же не было печали! Принимать-то его мне придётся. А это — официоз и хлопоты.
Причина прилёта князя мне понятна — на Юркиного сына, своего внука, прилетел посмотреть. Первый наследник Главы Клана Багратионов так и застрял у меня в Харбине. А когда к нему невеста прикатила, да свадьбу они прямо тут сыграли, то выгонять его уже было поздно.
Нет, возможность для этого была — стоило всего лишь пообещать отдать ему всю дюжину моих шагоходов, отрядом которых он командует. Натуральный фанатик этой техники, к слову сказать. Тут очень кстати оказалась и прибывшая с ним сотня головорезов. Из них получился отличный отряд сопровождения для этих уникальных машин смерти. Понятно, что свою главную ударную силу я полностью на под контроль представителю чужого Клана не отдал. Остальные одиннадцать пилотов — мои люди, да и в сопровождении у меня людей побольше, чем у Юры Багратиона.
Последними на трап вышли князь Белозёрский и советник государя граф Мещерский.
И я совсем уж было собрался идти усаживать эту кодлу в машины, как краем глаза зацепил знакомое лицо среди пассажиров, спускающихся по соседнему трапу. Из салона для обычных пассажиров, если так можно назвать далеко не бедных людей. Билет-то на маголёт ого-го сколько стоит, учитывая дальность сегодняшнего перелёта.
— Видишь вон того парня, одетого в чёрное, с извечно грустным лицом и пейсами, — негромко сказал я ближайшему ко мне охраннику.
— Так точно, — впился он взглядом в замеченный объект.
— Нужно очень вежливо пригласить его в машину и вместе с багажом доставить этого господина ко мне.
— Он не опасен?
— Это мой личный портной Левинсон. Скажешь дворецкому, чтобы его поселили в гостевой домик у пруда.
— Приказ понял. Разрешите выполнять!
— Действуй, — шепнул я краем рта и широко улыбнулся прибывшим гостям, словно на самом деле был рад их всех здесь видеть.
Как по мне, человек пять там точно под категорию радости не попадают. Но жизнь — коза капризная. Умеет одно другим разбавить.
К моей великой радости, которую мне пришлось маскировать под огорчение, князь Багратион чуть ли не сходу откланялся, едва переговорив со своим сыном.
Юрий Багратион не так давно отстроил себе симпатичный двухэтажный особнячок комнат на двенадцать, прямо на берегу Сунгари, так что одна забота с плеч долой. Теперь с князем разве что поужинаем вместе на днях.
Чиновников из министерств забрал мэр Харбина граф Сумароков, при всех громко пообещав поселить их в самую лучшую гостиницу города.
Министерские глянули было в мою сторону, явно дожидаясь приглашения, но, господа хорошие, предупреждать нужно о визитах, особенно, когда к Императорскому двору едете. Хотите вы того или нет, но Маньчжурия — это суверенная страна, где вам никто ни чем не обязан. Так что я сделал морду кирпичом и занялся теми, кого действительно был рад видеть.
Понятно, что в мою личную машину сели только мои жёны.
По дороге я узнал самое главное — никаких неприятностей, кроме лёгких болячек у детей, с которыми справится наша домашняя целительница, у них не произошло. Правда, в багаже у них лежит целая сумка писем, с пометкой "Лично в руки Его Сиятельства…", так что сюрпризы сегодняшнего дня ещё не закончились.
Путь от аэропорта до моего дворца занимает от силы десять минут. Злые языки утверждаю, что это лучшая дорога в Маньчжурии, но я и без них знаю, что это правда.
Двенадцать километров быстрой езды! По пять полос освещённой трассы в каждую сторону. Причём, левая полоса — исключительно для правительственных машин, о чём свидетельствует корона, напечатанная на асфальте через каждые сто метров. Штраф за въезд на неё абсолютно неподъёмный, стоимостью примерно в японский грузовичок.
И пусть этот проспект пока практически пустует, но это лучшие километры дороги из всех, которые я видел за свою жизнь.
Даже моих жён автострада впечатлила по самое не могу. Жду не дождусь, когда неё мнение мужчин услышу.