Страница 24 из 31
Кроме богатых железных руд, где уже построен крупный завод, стоит отметить выгодное расположение Маньчжурии, и не забыть про меня. Не страдая излишней скромностью, могу заметить, что военной славы мне с лихвой хватает. Про моё родство с Императором Рюминым знают все, но вишенкой на торте — мой титул Главы Совета архимагов.
Впрочем, это для обывателей. Серьёзные люди меня оценивают совсем по другим критериям, например таким, как капитализация моих предприятий и банков.
Если силу денег использовать правильно, не набивая ими мешки и подвалы, а вкладывая их в дело, то этим рычагом можно многое поднять. А уж когда деньги самому можно печатать…
Да, у Маньчжурии появились свои деньги. Пока это банкноты, изготовленные по моему заказу на пермской денежной фабрике Госзнак. Скоро медные монеты появятся. Их я уже заказал в Екатеринбурге.
А потом сто раз успел себя похвалить, что связался с купцом Чуриным. Его огромный магазин был для харбинцев тем средством убеждения, который работал в разы лучше любых пропагандистских лозунгов.
В нём любые виды товаров продавались за новые деньги! Более того, на большей части ценников уже появились цены не только в российских рублях, но и в новеньких маньчжурских юанях, которые пришли на замену китайских денег, а четыре обменных пункта, один из которых находился на первом этаже универмага, были готовы произвести расчёты и размен в любой из шести валют соседних стран.
Пусть не сразу, но, надеюсь, что очень скоро, в Харбине на ценниках останутся только мои юани. А если и рубли всё-таки будут, то тоже ничего страшного.
Когда у тебя в руках руководство государственным банком, то чисто теоретически — кто, кроме моей жены, Императрицы Ляо, может мне запретить слегка вольное отношение к курсам валют. Вроде, совсем не на много обозначить разницу при обмене — всего лишь на три — четыре процента, но местные юани окажутся выгодней при покупках. А если эту мелочь оформить, как расходы на произведение кассовых операций, то и претензий ко мне никогда не будет. Даже от того же Рюмина. Дело-то насквозь понятное и чисто житейское. У нас в России при обмене валют иногда и побольше денег за услуги обменных пунктов берут.
Опять же — мне все эти движения только на пользу. Ни за что бы не подумал, что я когда-нибудь смогу абсолютно законно менять напечатанную мной бумагу на рубли Империи.
— Ваше Сиятельство, купец Чурин к вам. Говорит, назначено ему, — доложил слуга, как всегда, без всякого пиетета.
Довыделывается он у меня когда-нибудь. Отправлю его столицу, на длительную стажировку к своему дворецкому. Вот горя-то хлебнёт. Старик у меня в столичном особняке суров. Со стороны глянуть, чистый генерал, а то и выше. Заодно пару вязанок бамбука ему отправлю. Этаких почти метровых палок, в два пальца толщиной. Как закончатся, так пусть мне обратно своего ученика в дворецкие шлёт. Впрочем, это всего лишь мечты…
— Рад приветствовать, Ваше Сиятельство! — степенно зашёл в зал купец.
— И я рад вас видеть. Давно ли вернулись?
Дальше последовал обычный вежливый разговор, под чай для Чурина, и под кофе для меня.
Спустя четверть часа, причём отмерянных с завидной точностью, купец перешёл к делам.
— Я знаю, Олег Игоревич, что вы не любите пустых разговоров, — с хитринкой смотрел Чурин на меня, отслеживая мою реакцию на обращение по имени — отчеству, которое я ему разрешил в приватной беседе. Заметив, что я даже не дёрнулся, он кивнул сам себе головой и продолжил, — Если вам интересно знать моё мнение, то честно скажу — вам нужны собственные сельскохозяйственные угодья на юге Японии и на Окинаве. Много. Пятьсот — шестьсот гектаров — в самый раз будет.
Кофе — очень неудобный напиток, если им поперхнёшься. Пятна потом не всегда отстирываются. Поэтому я подавил позыв на покашлять, приложив к этому всю силу воли.
Справился. Отдышался, и лишь потом спросил вполголоса, так как не был уверен, что у меня всё в порядке с горлом:
— Зачем?
— О! Я отвечу на ваш вопрос, и довольно обстоятельно. Но сначала скажите мне — вы же наверняка интересовались, какие предприятия я за свою жизнь поставил, кроме лавок и магазинов?
— Товарищество купца Чурина имеет универсальные магазины, предприятия по производству красок и лаков, табака, спиртных напитков и парфюмерных изделий, одежды и головных уборов, а также мастерские, мыловаренный, уксусный, кожевенный заводы, технические отделы, торгующие автомобилями и сельскохозяйственной техникой, — не жалуясь на память, привёл я купцу строки из его собственного досье.
— Неплохо, — выслушал он меня, с заметной гордостью, — По мелочам ещё много чего можно было бы добавить, но и этого достаточно для начала разговора.
— Решили какие-то культуры из Индии привезти? — высказал я первое же предположение, пришедшее в голову.
— И да, и нет. В том смысле, что не только из Индии. Давно у меня крутится в голове одна затея, но одному мне её не поднять. Хочу фабрику поставить по рису и супам быстрого приготовления, а заодно и соусы консервированные к ним выпускать.
— Судя по вашему тону, предлагаете вы что-то необычное, но не кажется ли вам, что все эти товары уже производят? — нахмурился я, добросовестно не понимая, зачем с этим Чурину, а тем более мне, связываться.
— Есть такое дело, — ничуть не смутился купец, — Названия, случайно, не подскажете?
— Даже если они и были, я на внимания не обратил, — пожал я плечами.
— В этом-то всё и дело, — задумчиво протянул Чурин, собираясь с мыслями, — А можно успеть заявить о себе. Сделать так, чтобы название запомнили сразу в нескольких странах. Вот только объёмы продукции для этого нужны не просто большие, а огромные. Иначе расходы на рекламу не окупятся.
— Простите, конечно, но я не уверен, что для выполнения столь великих планов хватит пятисот гектаров на юге Японии, — чётко выверил я долю скепсиса в своих словах.
— Под специи и пряности этого достаточно. То что земли в Японии бедные — это решаемо. Отправлю несколько барж с сапропелем и удобрений закуплю.
— Секундочку. Так вы пятьсот гектаров собираетесь перцем засадить?
— Только восемьдесят процентов. Остальные двадцать уйдут под имбирь, ваниль и мускатный орех.
— Однако, — почесал я в затылке, — И куда мы денем такую прорву перца?
— Вы, Олег Игоревич, верно плохо мои отчёты просмотрели, — покачал Чурин головой.