Страница 33 из 61
Молот упал, безжалостно и неотвратимо. Лекарства означали фармацевтические компании, производство, распределительные склады, открытые аптеки и функционирующую цепочку поставок. Из-за ЭМИ все это исчезло. По крайней мере на годы вперед.
— Где его взять?
— У нас его много, не волнуйся. Ополченцы, они ходят и собирают еду и припасы для общины. Они привезли по крайней мере пятилетний запас лекарств. Пять лет, Ханна! К тому времени страна снова заработает. Цепь поставок будет восстановлена. — Он улыбнулся ей. — Он в порядке, Ханна. Мы в порядке.
Трудно было представить, как Майло будет жить в мире без больниц, машин скорой помощи и первоклассного медицинского обслуживания.
Гигантская рука, сжимавшая сердце Ханны, не отпускала его.
Глава 32
Ханна
День двадцать седьмой
— Я приготовлю горячий шоколад, — сказал Ноа, хотя она не просила об этом. Бросив настороженный взгляд на Призрака, он обогнул остров, чтобы добраться до столешницы и пошарить в шкафах.
Ханна поняла, что он хочет отвлечься. Ноа никогда не умел справляться с неприятными эмоциями. Он предпочитал сглаживать ситуацию и делать вид, что все в порядке, даже если это совсем не так.
И среди катастрофических перемен некоторые вещи остаются неизменными.
Призрак коснулся ее бедра. Она потянулась вниз и рассеянно почесала его за ушами.
— Я так рада была увидеть Бишопа, — Ханна в очередной раз пыталась сменить тему разговора на более нейтральную. — Мы должны пригласить его и Дафну. Не могу дождаться, когда увижу Юнипер и Хлою.
Ноа застыл на месте. Он стоял неподвижно, спиной к ней. Его рука зависла над банкой с горячим шоколадом.
По позвоночнику Ханны пробежал холодок.
— Что?
Ноа повернулся к ней, его лица помрачнело.
— Дафна. Девочки. Они... они мертвы.
Она уставилась на него, пораженная.
— Что случилось?
Ноа рассказал ей о Рэе Шульце и его банде головорезов. О резне в церкви Кроссвей. Сколько людей погибло. Про испытания Майло и Квинн. Как Бишоп был вынужден наблюдать за тем, как его жена и дочери умирают у него на глазах.
К концу рассказа Ханну трясло. Слезы застилали ей веки. Ее сердце болело от горя и сострадания и горело от гнева. Бессмысленная жестокость и смерть. Ужас, который пережил Бишоп. Потеря его прекрасной семьи.
Прошел месяц с момента крушения, и все вокруг пришло в упадок. Все в этом городе уже потеряли так много. Столько боли, горя и лишений.
Она покачала головой.
— То, через что прошел Бишоп... я даже не могу представить.
— Ополчение позаботилось об этом. Они поймали монстров и восстановили справедливость в Фолл-Крике. Этого больше никогда не случится. Никогда. Мы... пошли на жертвы. Мы позаботились об этом.
— Ополчение?
— Мы пригласили их в Фолл-Крик. Они получили дома в «Винтер Хейвене» в обмен на защиту. Банды и организованные преступники нападают на близлежащие города. Поскольку цепь поставок нарушена, люди уже в отчаянии и голодают. Губернатор дал понять, что его не волнует, что будет с его гражданами. Во всяком случае, не в сельских общинах. Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям и Национальная гвардия заняты в других местах. Нас бросили. В обозримом будущем мы предоставлены сами себе.
Ханна видела солдат в камуфляжной форме с полуавтоматическими винтовками на контрольно-пропускном пункте в Фолл-Крик. Еще больше ополченцев патрулировало центральную улицу и «Винтер Хейвен».
Она так сосредоточилась на том, чтобы вернуться домой к Майло и Ноа, что почти их не замечала. До этого момента.
— Они обеспечивают нашу безопасность. — Ноа поставил локти на остров и наклонился к ней, его глаза сияли, а лицо стало серьезным. — Это место безопасно, Ханна. Мы можем начать все сначала. Мы можем построить здесь жизнь.
— Я надеюсь на это.
— Я знаю. У нас есть дом с электричеством и теплом. У нас есть еда, припасы, лекарства для Майло. Розамонд позаботилась об этом. Она позаботилась о нас.
Сердце Ханны сжалось при упоминании Розамонд Синклер. Мать Гэвина Пайка. Во рту стало сухо и густо, словно он набит бумажными полотенцами.
Пришло время рассказать ему. Даже если Ноа не до конца готов к подробностям, он должен знать.
Ноа сузил глаза.
— Что? Что такое?
— Бишоп рассказал тебе о теле в подвале? Он сказал тебе, кто это был?
— Нет, не говорил. Я сомневаюсь, что услышал бы это, даже если бы он сказал. Я не мог ни на чем сосредоточиться после того, как он рассказал мне о тебе.
Ханна сглотнула.
— Это был человек, который меня похитил. Кто украл меня из моей жизни. Человек, который держал меня в плену и пытал пять лет.
Ноа застыл на месте.
— Кто?
— Сын Розамонд Синклер. Гэвин Пайк.
Ноа быстро выпрямился. Он отпрыгнул назад от острова, словно она обожгла его. Табурет грохнулся на пол. Он сделал три быстрых шага назад, пока не уперся спиной в стену шкафов.
Его лицо застыло. Он недоверчиво покачал головой.
— Нет. Нет, нет, нет...
Она молчала.
Он прижал обе руки к груди и в шоке уставился на Ханну. Ужас, замешательство и неверие боролись в его глазах.
— Как...
— Он держал меня в своем охотничьем домике на севере. В Национальном лесу Манисти.
Ноа вздрогнул. Пошатываясь, он подошел к раковине на противоположной стороне острова. Он едва дошел. Ноа наклонился над раковиной, его вырвало.
Он оставался там, держась рукой за фарфор, тяжело дыша, его лицо покрылось испариной и побледнело.
— Каждый раз, когда он уезжал туда... каждые выходные... все это время, он... что он делал с тобой...
Ноа включил кран. Он набрал пригоршню воды — свежей, чистой, проточной воды — и плеснул ее себе на лицо. Взял полотенце и вытер рот.
Закрыл глаза.
— Ребенок. Она от... Она...
Он не мог заставить себя произнести эти слова вслух. Это сделала Ханна.
— Шарлотта не принадлежит Пайку. Она не его. Ее зачатие не имеет значения. Она невинна.
Ноа открыл глаза, моргнул и кивнул. Он выглядел так, словно находился на грани отчаяния.
— Хорошо, — прошептал он, больше для себя, чем для нее. — Хорошо, хорошо.
Он выпрямился, все еще дрожа.
— Он мне никогда не нравился. Никогда. В нем всегда чувствовалось что-то... неправильное. Как будто он презирал тебя, даже когда тебе улыбался. Но я никогда не думал... мы никогда не подозревали его. Никто не подозревал. Он был здесь, все это время. Я разговаривал с ним. Я обедал с ним в доме Розамонд...
Ноа скривился, пораженный.
— О, черт. Он разговаривал с Майло. Он наблюдал за ним. Мне это никогда не нравилось. Я никогда...
Он оттолкнулся от раковины. Ноа расхаживал по просторной кухне, сжав руки в кулаки и прижав их к вискам. Он выглядел так, словно пребывал в шоке.
У Призрака на спине поднялась шерсть. Он тихо зарычал. Возможно, ему не нравились беспокойные метания Ноа. А может, он почувствовал, о ком они говорят.
Ханна зарылась рукой в его шерсть и погладила по макушке. Это успокоило их обоих.
Пораженный Ноа встретился с ней взглядом.
— Как я мог не понять? Все это время. Он жил прямо здесь, у меня под носом. Я должен был догадаться!
В ней проснулось сочувствие. Ее муж страдал. Ханна видела, как это отразилось в каждой поре и линии его лица.
— Ты не знал. Ты не несешь ответственности за то, чего ты не знал.
— Я должен был что-то сделать! — Ноа закричал, мучаясь.
— Он прекрасно разбирался в том, что делал, — тихо сказала Ханна. — Я поверила ему, когда он остановился той ночью и пообещал помочь мне. Я села прямо в его грузовик. Он оказался хамелеоном. Оборотнем.
— Он психопат, — прошипел Ноа.
— Он был психопатом. Теперь он мертв.
Это заставило Ноа задуматься.
— Как?
— Я убила его. Я и Призрак вместе. — Она колебалась. — Лиам сказал Рейносо, что это сделал он.
Ноа застыл на месте. Кровь отхлынула от его лица. На мгновение его дыхание стало беззвучным. Она видела, как в его голове вращались шестеренки, кусочки становились на место. Один за другим.