Страница 4 из 17
Девушка, сохраняя непринуждённую позу, смотрела на неё обречённо – так, будто попала на нудную лекцию.
– Потому что я скоро умру! – твёрдо закончила Анастасья свою мысль.
Она много раз мысленно произносила эту фразу, но сейчас её слова прозвучали пафосно и банально. Ева никак не отреагировала, лишь взяла свой бокал и снова поставила на столик, так и не отпив ни капли.
– Мне семьдесят семь. Это не сорок и даже не сорок пять, – продолжала Анастасья уже без внутреннего содрогания.
– Но ты выглядишь гораздо моложе! – возразила Ева. – Ты ведь постоянно занимаешься собой… Многие не выглядят так и в пятьдесят!
Анастасья привыкла к комплиментам, однако сейчас никакой радости они не вызвали.
– Ты права… Я выгляжу моложе, намного моложе. И в этом всё дело!
– Хм… – вяло отреагировала Ева. – И что в этом такого? Антивозрастная терапия… Сейчас каждый при желании – и наличии денег, разумеется, – может себе это позволить!
Вздохнув, Анастасья нажала на пульт «умного дома» – шторы медленно поползли вниз. Она никогда не любила смотреть на сгущающиеся сумерки… Затем заговорила снова:
– Ева, я никогда не рассказывала о цене… моей искусственной молодости. Итак… С чего начать? Ну, хотя бы с денег! Миллион в месяц – вот стоимость моей жизни! Сегодняшней жизни…
– Миллион макронов? – с сомнением произнесла девушка.
– Нет, рублей. Но и это много. И миллион – только на лекарства и операции…
– Но ты же достаточно богата!
– Да, ты права, это не главное! Деньги – это просто деньги… На самом деле ты не совсем представляешь… Это лечение сделало меня другой, и не только внешне.
– Но ведь антивозрастная медицина существует много лет. Лично я… – начала Ева.
– Представь, что ты – наполовину не ты! – оборвала её Анастасья. – У меня чужие почки, искусственные коленные суставы и с недавних пор – ещё и тазобедренный. Две операции на позвоночнике. Постоянные переливания крови! Пожалуй, это самое отвратительное из всего… И гормональное лечение. Я уже не говорю о микропластике лица каждые два года. В результате – нет, только послушай! – я провожу в клиниках три дня из восьми! Плюс еженедельные визиты к косметологу, диета, упражнения…
– Но это и есть достижения прогресса, – спокойно парировала Ева. – Многие дорого бы дали, чтобы иметь твои возможности.
Анастасья немного перевела дух: перечисление болячек доставило ей почти физический дискомфорт… Как будто она сразу почувствовала в себе всё то чужое, что давно стало частью её тела!
«Нет, Ева ничего не понимает, – с досадой думала она. – Девочка-вундеркинд, а эмоционально – дитя…»
– Как бы там ни было, – снова начала Анастасья, – я уже решила: больше никакой борьбы с возрастом. Я хочу умереть, как все нормальные люди!
– И что ты собираешься делать? – невозмутимо осведомилась Ева. – Перестанешь пить таблетки?
– Разумеется, я не намерена совершать самоубийство! Да, я прекращу большую часть антивозрастной терапии. Это означает, что мне осталось не так много. Возможно, несколько лет. А возможно, гораздо меньше. Твой переезд решил бы все вопросы… Санкции, как известно, никто не отменял. Я больше не могу даже приехать во Францию! И не могу так просто завещать тебе моё состояние. Ты живёшь в другом мире! Не в моём – в другом! И если я уйду…
«…А ты останешься в этом французском аду… – мысленно договорила она. – Если я начну ещё и об этом… Нет, на сегодня достаточно!»
Анастасья крепилась, чтобы ничем не выдать своего состояния: её силы были на исходе, а пальцы предательски дрожали – первые признаки выявленной ещё десять лет назад генетической болезни. Ева молчала, и по её лицу снова ничего нельзя было прочесть. Наконец она заговорила:
– Анастасья, ты ведь не возражаешь, что я больше не говорю тебе «бабушка»? На самом деле… – Казалось, она хотела сказать что-то важное, но осеклась. – Спасибо за аперитив! Я действительно устала… Я подумаю о том, что ты сказала. Ничего, если я возьму тарелку и поем в своей комнате?
Провожая взглядом её тонкий силуэт, Анастасья невольно вспомнила себя. Нет, у неё была совершенно другая юность! И она даже не подозревала, насколько счастливая и беззаботная!
Так и не решившись трапезничать в одиночестве, Анастасья направилась к себе. Хорошо, что она убрала из гостиной фото Габриэля: раздражать Еву ещё и этим совершенно не стоило! Нужно действовать осторожно, иначе можно всё испортить…
Забавно, что сын с первого дня казался Анастасье двойником своего отца, Рафаэля, – если бы не голубые глаза. Как будто клонированный ребёнок! Пожалуй, только сейчас у него проступили новые, незнакомые черты… А вот внучка внешне мало напоминала дедушку. Но этот взгляд! Чёрный, бездонный взгляд Люцифера… Кто бы мог подумать!
***
Первое октябрьское утро две тысячи шестидесятого выдалось туманным и серым.
В квартире Рената Левина на втором этаже старенькой пятиэтажки было почти так же темно, как ночью. Не раздвигая выцветших занавесок, которые он уже три года забывал отдать в стирку, Ренат привычным движением нажал на выключатель. Комната осветилась старенькой люстрой с разноцветными плафончиками, купленными ещё его мамой.
Пойти позавтракать куда-нибудь в кафе? Или доесть вчерашний ужин? Нет, не хочется… Впрочем, в холодильнике ещё осталось что-то из фруктов и немного сыра. Ренат отправился на маленькую кухню, где стояло его любимое устройство – здоровенная кофемашина, слишком большая для его морально устаревшего жилья, чудом уцелевшего в очередную волну реновации.
Коллеги, краем глаза обозревавшие его хоромы по время онлайн-совещаний, не скрывали сарказма: как будто в таких квартирах, сохранившихся с советских времён, уже никто не жил! Конечно, Левина считали чудаком: неплохо зарабатывая, он вполне мог позволить себе современные апартаменты или дом в одном из пригородных посёлков. Работа программиста позволяла жить практически где угодно… Впрочем, его это касалось лишь отчасти.
Мегаэкран, размером почти в четверть стены, неожиданно замигал. Дэн, кто же ещё! Звонил начальник и партнёр Левина – неутомимый Денис Венгеров.
Нажав на «Приём» и «Скрыть картинку» (он даже не успел толком одеться), Ренат устроился в кресле: если уж Дэн встал так рано, то наверняка что-то срочное.
– Я очень сорри, что называется, – издалека начал Венгеров, обожавший коверканые иностранные слова. – Вернее, я даже миль пардон!5
– Слушай, я только встал. Давай сразу к сути! – без обиняков заявил Ренат: в их молодой компании энтузиастов, к счастью, не практиковался старомодный этикет.
– Короче, тут такое дело… Мы с ребятами посовещались… Да, во-первых, нужен новый разработчик в команду Димы… Но я о другом. Звонили оттуда!
– Заказчики? – предположил Ренат.
– Именно, май фрэнд! По линии МИДа прибыла некая студентка. Из Франции! Вернее, как их там? Седьмая республика?
– Восьмая. Франция теперь так называется, – поправил Левин.
– Блин, ну ты всё знаешь! Просто велл-дан6. Да…
Левина всё больше настораживал этот разговор. Денис, не убравший своё изображение, сидел перед ним в парадной, необычной для этого часа одежде. Куда он намылился? Рубашка с широким галстуком – кажется, такие носили ещё лет сто назад. Даже выражение лица с аккуратной клинообразной бородкой – последний писк моды – казалось неуместно торжественным. Уж не собрался ли он в очередную командировку, чтобы опять свалить все дела на коллег?
– Ты у нас самый мозговитый парень… – продолжал стебаться Денис. – Поэтому мы делегировали тебя! В смысле, будет небольшое задание, в качестве личного одолжения заказчикам… Говорят, у них некому этим заниматься.
– Можешь сказать по-человечески, о чём речь? – не выдержал Ренат.
– Короче… Прибыла девушка. Студентка, изучает историю. Историю архитектуры. Надо ей показать, в общем!
5
От фр. mille pardons – тысяча извинений.
6
От англ. well done – отлично, молодец.