Ловец сбежавших невест

– Еще один все решает сам! – сварливо заметила я. – Один решает стать вампиром, чтоб выжить, второй – сует нос в королевские дела, никого не спросив! А женщинам в самостоятельности вы оба отказываете.

– Энди, – мягко сказал Генри, шагнув к столу и, словно фокусник из рукава, выставил на нем в рядок несколько серебряных пуль. – Ваша твердая рука нам действительно может понадобиться. Только вам придется свой револьвер заряжать вот этими патронами. И вылазка наша действительно очень опасна.

Я опустила взгляд на те пули, что тонкие нервные пальцы Генри по одной выставляли передо мной. На каждой из них, на округлой серебряной глади, был незатейливо прорезан крест, чернеющий на светлом серебре.

– Разрывные, – пояснил Генри, увидев мое удивление. – Распускаются, словно серебряные розы, и урон наносят нешуточный. Вы уверены в том, что вам надо идти с нами?

Я лишь кивнула.

Само провидение, верно, выписало мне билет вернее золотого, что сейчас был спрятан за манжетой моего платья. Оно, это магическое провидение, перед моим лицом развернуло красочную картину с возможными последствиями моего поступка, со страданиями и ужасами, которых я избежала чудом, и я чувствовала свой долг.

Долг перед теми, к кому магия была не так благосклонна, и кого не уберегла от рук негодяев.

Я должна была найти мерзавцев и покарать! А потом, вероятно, выйти замуж за Перси. В наше неспокойное время даже Королю непросто, так отчего я должна оставаться в стороне и не вносить свой посильный вклад в общее дело процветания государства?!

Перси, конечно, страшный, но все говорят, что он добряк. Я искренне попрошу у него прощения и, надеюсь, он меня простит.

– В случае опасности, – видя мою решимость, произнес Генри, – тотчас же стреляйте. Возьмите много пуль, насыпьте в карман. Если метнуть такую, как камешек, то вампиру все равно не поздоровится.

– Так мы идем или нет? – вклинился нетерпеливый священник, лихо надвигая на свои белоснежные кудри котелок Генри. Вид у Его Святейшества при этом был отчаянный, как у головореза и разбойника. – Настало время для решительных действий!

**

Куда мог завести нас вампир для встречи с другими вампирами?

Разумеется, на кладбище! В темноте, в тумане, который скрывал все предметы на расстоянии двух шагов, мы крались между крестов и надгробий.

– Вампиры обитают в могилах? – с неудовольствием произнесла я, в очередной раз поскользнувшись на могильных плитах. Генри поморщился, явно не в восторге от моей глупости:

– Как вы себе это представляете? Разве можно жить в норе размером пару шагов на пять?

– Откуда я знаю! – ответила я. – Но ведь зачем-то же вы привели нас сюда.

– Не могилы раскапывать, – лаконично ответил Генри, и из тумана прямо перед нами выступили каменные темные стены склепа. Щегольская тросточка вампира пару раз стукнула по стене склепа, будто Генри хотел удостовериться в ее крепости, и вампир остановился.

– Старый королевский склеп?! – выкрикнула я, отшатнувшись.

Склеп был действительно стар, так стар, что даже почетного караула у его дверей больше не выставляли. Цветы в каменных вазах у входа давно увяли, их приносили от случая к случаю, потому что память о почившем монархе тоже потихоньку засыпала.

– Конечно, – ответил Генри. – Вампиры, несмотря на свою опасную сущность, очень тонкие ценители прекрасного. Они не могут жить нигде, только в замке.

– В замке? Откуда замок в склепе? – удивилась я.

– Погодите, – посмеиваясь, ответил Генри, – вы еще не так удивитесь.

Он раскрыл двери склепа, и Инквизитор туда первым просочился, как бледное приведение. Глаза его горели как рдеющие угли. Генри же эта поспешность была смешна; он нарочно задержался у входа в склеп, чтобы посмотреть, как Инквизитор будет метаться внутри – как ищейка, потерявшая след.

– Все намного проще, Инквизитор, – произнес он, когда священник обследовал все уголки, чуть ли не обнюхал все щели и даже к саркофагу с телом покойного короля отнесся с подозрением. – Как в любой приличный дом, нужно всего лишь постучаться или позвонить. Но прежде, чем мы войдем туда, обещайте мне, что вы пойдете тайно, и не станете попусту раскрывать ваши крылья с благословением. Вампирам священные слова режут уши.

– Я бы и глотки им перерезал, – преувеличенно вежливо ответил Инквизитор, – но обещаю, что буду держать себя в руках. Вы, кстати, сделали то, ради чего подставили шею под укус вампира? Оставили потомство, Генри? Продолжили род?

– Нет, – беспечно ответил Генри, обходя саркофаг покойного Короля. – Как-то не встретил достойной девушки.

– Тогда постарайтесь сохранить себя, – агрессивно произнес Инквизитор, и, на миг распахнув свои белоснежные слепящие крылья, обнял ими себя и исчез!

Генри лишь хмыкнул, оглядев место, где только что стоял Инквизитор. Затем он подошел к изящной статуе ангела, преклонившего колени, и лишь тронул колокольчик, свисающий на нитке старых четок. Звона я не услышала, но зато стена склепа дрогнула и ушла вниз, открыв перед нами ход вниз.

– Подземный замок, – подсказал Генри, увидев мое изумление. – Все привыкли, что в замки лестницы ведут вверх. А этот расположен под землей. Позволите, мисс?

И Генри, церемонно подав мне руку, переступил порог прибежища вампиров. Я без слов последовала за ним.

И это действительно был замок!

Мраморная роскошная лестница уходила далеко вниз, под землю. По обе ее стороны вспыхивали свечи, истекающие янтарным воском, стоило нам сделать шаг на ступень ниже. Наверху, над нашими головами, загорались люстры, и с писком по потолку расползались какие-то белесые, странные существа.

– Куколки, – как бы между прочим произнес Генри, указав на целую груду копошащихся на потолке бледных тел. Это были омерзительные голые создания, белые, с полупрозрачными кожистыми крыльями, пронизанными сосудами. Они собирались в стаи, прижимались друг к другу, словно пытались согреться или найти защиту. – Вампиры такие, каковыми их рождают матери.

– Что?! – вскричала я, с ужасом осматривая жмущихся друг к другу омерзительных созданий. – И вы мне только сейчас об этом говорите?! Они же сейчас…

– Ничего они вам не сделают, – парировал Генри, крепко ухватив меня за руку и удерживая, чтоб я не вырвалась и не сбежала тотчас же. – У них нет клыков, они не могут вас укусить. Они беспомощны и слабы. Даже не понимают, что происходит. Чего вы так испугались?

– Как – чего?! – возмутилась я. – Вам когда-нибудь приходилось спускаться к существам, которые смотрят на вас, как на обед?!

– Однажды довелось, – посмеиваясь, ответил Генри.

Он ступал по ступеням величественно, словно король, ведущий за руку свою даму сердца перед многочисленной публикой. Медленно и прекрасно. Неспешно, чтобы черные мерзкие глазки на белесых уродливых лицах нас могли рассмотреть. Чтобы всем показать свою силу, свое бесстрашие, себя – с ног до головы.

И я, собрав в кулак всю свою волю и храбрость, следовала за ним, чувствуя, что погружаюсь во тьму, все глубже и глубже, словно в болото.

– Раньше отцу и матери показывали свою избранницу! А теперь первую попавшуюся девицу! Это ужасно символично – и так подходит нашему бессовестному веку, не так ли!

От страха, спускаясь по лестнице, я зажмурила глаза, признаюсь; а когда услышала этот истеричный и бессовестный голос, обозвавший меня первой попавшейся девицей, я распахнула их, словно по мановению волшебной палочки. И вот уже не было никакой долгой лестницы под ногами, а был залитый светом многочисленных люстр роскошный зал впереди, и натертый до блеска пол. А вместо жалких куколок на потолке, в страхе жмущихся друг к другу – сухой старик, раздетый в шелка, словно самый модный франт, выписывающий церемонные поклоны.

– Добро пожаловать в ночной подземный Де Камине, юная мисс, – проскрипел этот старик, извиваясь передо мной в поклонах, как цирковой акробат, сверля меня голодным взглядом. Зубы его были темные, кривые, желтые, но ужасно опасные. – Так называется мой дом, наш семейный замок. Правда, он прекрасен?