Страница 10 из 11
- Моя дочь…
- Мы возьмём твою дочь с собой. На семь лет. За каждый год жизни у нас на земле пройдёт семь сотен лет. Вы согласны на это? Согласны никогда больше не увидеть своё дитя? – эйлеор впервые взглянул на прижимающего к своей груди Йеннифер Ланкеша.
Я обернулась на мужа.
- Да, - ответил наг. – Даже если нам не удастся добиться справедливости от Праматери, Сен-Луру наше дитя не достанется.
- Когда мы вернём её на землю, она забудет обо всём, что увидит на Небесах, - продолжал эйлеор.
- Пусть так, - кивнула я.
- Вашей дочери придётся выживать на земле самой. Мы не сможем помочь ей.
Моё сердце сжалось.
- Наша дочь выживет, - сжав зубы, ответил Ланкеш за нас двоих.
- В таком случае, прощайтесь, - сказал эйлеор.
На миг показалось, что на его совершенном лице мелькнуло сожаление, даже сочувствие. Нет, всё же показалось. Эйлеорам чужды эмоции смертных.
Что сказать о нашем прощании с дочкой?
Разве могут слова хоть сколько отразить то, что переживает в момент разлуки сердце?..
У нас с Ланкешем и крохотной розовой девочкой с большими и очень умными зелёными глазёнками было одно сердце. На троих. И независимо от того, что было и что будет, так будет всегда.
Наша Любовь превосходит время и пространство, она пронизывает Вечность, как незримые человеческому глазу потоки Омута пронизывают всё живое на земле, как радужные потоки энергии пронизывают и наполняют все миры во Вселенной…
- Не горюй, лирэль, - Ланкеш прижался губами к моему лбу. Вскользь коснулся мокрой щеки. – Помнишь, что я говорил тебе? Этот мир – иллюзия, видимость. Сейчас она выглядит так, словно мы расстаёмся с Йеннифер. На самом же деле мы не расстанемся. Никогда. Мы просто не можем расстаться, понимаешь?
Я посмотрела в прозрачные глаза мужа и поверила ему.
В тот же миг разбитое предстоящим расставанием сердце окутала щемящая нежность.
Проводив взглядом удаляющихся эйлеоров, один из которых прижимал крохотный комок к груди, мы увидели, что от алмазной вершины тянется вниз радужный мост.
Мост вёл в разверзшиеся недра извечной богини Геи. Земли.
- Это врата в Святилище, - тихо сказал муж. – Эйлеоры сделали нам царский подарок, проложив дорогу к Праматери и скрыв от Сен-Лура.
Эпилог
Святилище Праматери было не просто огромным – размеры его выходили за границы человеческого понимания. В арочные окна с лёгкостью проникали багровые облака, свод же был усеян пульсирующими огнями звёзд и тусклыми на их фоне, едва мерцающими спутниками-планетами.
Статуя Праматери возвышалась над нами исполинской трёхглавой змеёй, лежащей на золотом, в алмазах, постаменте.
Ланкеш сжал мои пальцы.
- Ты улыбаешься, лирэль, - тихо сказал он и его мужественное лицо тоже озарила изнутри улыбка.
- Я просто счастлива, что ты позволил прийти сюда с тобой, - ответила я честно.
Муж невесело усмехнулся.
- Даже если бы нашлось безопасное место для тебя, разве ты послушалась бы моего приказа, дерзкая дева Адори?
Я не ответила.
Улыбнулась ещё шире.
- Глупый наг, - покачал головой муж. – Зачем спрашивать, когда ответ известен.
Продолжая сжимать мои пальцы, он приблизился к золотому постаменту и замер перед средней змеиной головой, взмахом руки начертал в воздухе вспыхнувшие голубым огнём письмена.
И статуя ожила!
Пошевелилась!
Вздохнула сонно, заворочалась, махнула исполинским хвостом, сокрушая колонны из лунного камня.
Ланкеш прижал меня к себе, обвивая кольцами и уберегая от сыплющихся сверху обломков.
Когда я подняла взгляд на статую снова, средняя змеиная морда сменилась лицом.
Огромным, величественным, пугающим… Но лицом!
Перед нами и в самом деле была Богиня!
- Как ты пос-с-смел потревож-ш-ш-ш-жить мой покой, наг? Как пос-с-смел привес-с-сти сюда свою женщ-щ-щ-щину?! Думаеш-ш-шь, если сделал чужач-ш-ш-чку нагини, получил право открывать ей тайну Святилищ-ш-ш-ш-ща?! Тайну святыни нагов?
- Я получил это право тогда, когда ты забылась в своих сновидениях, Первая Нагини! Когда Мать оставила своих детей без присмотра! Я требую Суда Справедливости!
Голос Ланкеша отдавался грохочущим рокотом, отражался от звёздного свода.
- Требуеш-ш-шь?!
Очередной удар исполинского хвоста разрушил уцелевшие колонны.
- Требую, Праматерь нагов, создавшая драконов! Требую от той, кто породила чудовищ, перепутавших свободу со вседозволенностью! Монстров, возомнивших себя безнаказанными! Драконы…
Удар хвоста и гневное шипение Богини оборвали его на полуслове.
- Я з-с-с-знаю, что происходит в мире, Ланкеш-ш-ш, сын Кирьяна! Твоя… Твоё требование будет ис-с-с-сполнено! Ты хочеш-ш-шь Суда Справедливости, так слуш-ш-шай ж-ш-ш-же мой приговор!
На лице мужа не дрогнул ни единый мускул. Он лишь сжал меня в объятиях сильнее. Ответила ему слабым пожатием. Независимо от того, каким будет приговор, воли Богини не изменить.
- С этой минуты драконы лишаются крыльев и силы! Я, породившая их, стираю саму память о своих детях с лица земли! Такова моя воля! Воля Праматери! Душа Сен-Лура будет заточена в созданной им Башне Безмолвия до скончания времён! Так я приговариваю дракона к Вечности и лишаю возможности перерождения и искупления! Я также приговариваю всех нагов этого мира к изгнанию! За то, что отказали в помощи тебе, сын Кирьяна и тебе, последняя многоликая! Нет страшнее греха, чем равнодушие. Отныне наги отправляются в Подземный Мир, где должны оставаться до того времени, пока на землю не вернутся многоликие! Лишь тогда, когда мистѝк смогут простить их, им позволено будет выйти из подземелий! И лишь тогда, когда мистѝк полюбит потомка драконов, драконы обретут возможность вернуть крылья! Я сказала.
С затаённым сердцем мы с Ланкешем ожидали собственного приговора.
- Ты, Ланкеш, сын Кирьяна и ты, Адори из Башни Безмолвия, заплатите жизнями за раскол и разгоревшиеся огни войны! Я приговариваю вас к уходу во Мрак. Вы запечатаете его врата, навеки отделив мир мёртвых от мира живых. Я сказала.
Я посмотрела в бесконечно любимые синие глаза и улыбнулась.
Отдать жизнь за то, чтобы навеки закрыть другим врата во Мрак?
Не такая уж большая цена.
- Но вы зас-с-служили последнее ж-ш-ш-желание. Говорите. Я, Первая Нагини, обязуюсь его исполнить.
Ланкеш обернулся ко мне.
- Мне нечего больше желать, - покачал он головой. - Все мои желания исполнены тобой, дева Адори. Справедливость – единственное, чего я хотел, но её уже даровала миру Праматерь.
- Ты – моё дыхание, Ланкеш, - прошептала я. – Знай, что эта моя жизнь была наполнена бесконечным счастьем благодаря тебе. Единственное, чего я хочу, чтобы Йеннифер помнила о нас и черпала силы из этих воспоминаний.
Я посмотрела в немигающие глаза Праматери.
- Отдай нашей дочери послание. Я запечатлею в нём нашу историю с её отцом. Эйлеоры лишат её памяти о пребывании на Небесах, но она имеет право знать о своих корнях.
- На с-с-соверш-ш-шеннолетие подарить? – губы Праматери тронула усмешка.
Я покачала головой.
- Когда она встретит свою истинную любовь.
- Хорош-ш-шо… - уже без улыбки пообещала Богиня. - Я передам.
…Доченька моя, милая, самая родная… Йеннифер. Однажды ты прочитаешь эти строки и узнаешь историю своего рождения.
Мир к тому времени сильно изменится и совершенно не будет походить на тот, что, благодаря твоему отцу, довелось узнать мне.
Знай, твой отец, последний из клана нагов Золотых Песков, Ланкеш, сын Кирьяна – был самим воплощением Мудрости, Благородства и Праведности. Сильнейший мистик, изменивший ход времени...
Твоя мать была последней мистѝк и, поверь, для неё не было большей чести, чем быть его глупой лирэль.
Теперь ты - последняя многоликая, дочка.
Знай же, что ты, Йеннифер – дитя самой светлой и чистой любви, которую только можно вообразить и над которой не властно даже само Время.